ВАЖА ГОБЕДЖИШВИЛИ

                                                ГЕБИ

 Руководители проекта:

О книге и об авторе

Рача – один из самых живописных уголков на западе Грузии. Она состоит из Нижней (Квемо), Верхней (Земо) и Горной (Мтис) частей. Особенными красотами отличается Горная Рача c ее тремя селениями: Геби, Чиора и Глола. Книга посвящается одному из них – Геби, уникальной деревне у истоков Риони.

Целью нашего издания на русском языке является рассказать об исторической родине тем, кто по воле судьбы еще не владеет в совершенстве грузинским языком. В основу перевода, с любезного согласия автора, легла монография Важи Гобеджишвили «Геби» (Тбилиси, 2000, редактор Реваз Урушадзе, рецензенты: Л.Фруидзе, Т.Берадзе, И.Тагвадзе).

Важа Иванович – человек немногословный, но как красноречива его книга о Геби! Редко кому удавалось в сочинении подобного жанра выказать всю любовь к взрастившей его местности, к односельчанам, к историческому прошлому и к родным просторам! Он родился в 1943 году в Геби, здесь же окончил начальную школу. С детства заинтересованный прошлым своего края, он уже со школьных лет собирал материалы о Геби, с интересом слушал рассказы старожилов, изучал литературу, исследовал исторические памятники. Увлечение историей у Важи Гобеджишвили не ослабло и после получения диплома горного инженера и многих лет работы в «Метрострое». Храня живую связь с Геби, он посвящал ему все новые исследования. Для всей собранной им информации даже столь широкоформатная монография оказалась мала.

На фоне истории, археологии, фольклора и этнографии Горной Рача автору удалось оживить прошлое и настоящее одного из древнейших сел Грузии. При сопоставлении точек зрения ученых и при поиске на выдвинутые самим автором вопросы, им высказаны ценные, компетентные, убедительные заключения и предположения. Без преувеличения можно сказать, что рассматриваемых в книге вопросов хватило бы на несколько диссертационных трудов. В книге Геби и Горная Рача  органично слиты с жизнью нашей страны, с ее прошлым и настоящим.

Издание на русском языке печатается в адаптированном виде. Надеемся, эта книга станет для читателя первым шагом к познанию и более глубокому изучению своих корней. Ведь это столь немаловажно в нынешнюю эпоху глобальных перемен. 

                                             Посвящаю светлой памяти моего прадеда,                                                              пламенного патриота Михелы Гобеджишвили.  

 Авторское вступление

 Геби – деревня-уникум в истоках окутанной легендами реки Фазис, обиталище древних амарантов является очагом грузинской истории и культуры, живой сокровищницей архаичного быта, обрядов, зодчества, языка.

Окруженное Главным Кавказским и Шодским Хребтами, утопающее в зелени красивейшеесело насчитывает, самое малое, 4500-летнюю историю и по сей день, как и прежде, стоит надежным оплотом у северных рубежей Грузии. Редко можно найти край, где столь гармонично сочетаются природа, зодчество и история, как в этом селе.

История возложила на Геби огромную миссию:

Геби – флагман Горной Рача;

Геби – вершина Рача;

Геби – самая большая из деревень грузинского нагорья;

Геби  – героическая защитница родной земли;

Геби – исторический перекресток, связующее звено между Северным и Южным Кавказом;

Геби – оплот грузинского генофонда в течение многих веков; 

Геби – истинный кладезь древнейшего быта, обрядов, зодчества, языка грузин;

Геби – пережившее много побед и бедствий, закаленное в вековых буреломах, и поныне стойко глядящее в будущее;

Населением Гебинского ущелья за долгий период своего существованиябыло создано немало значительных памятников духовной и материальной культуры, имевших не только национальное, но и мировое значение.

Я не раз пытался воссоздать в воображении единую цепь, в которую звеньями вплелись блестящая Брилская культура тысячелетней давности и гебинские крепости с высящимися башнями, христианские храмы и творчество шодских мастеров; старался прочувствовать всю силу и мощь неразрывности этой цепи, заглянуть в духовный мир предков, чей талант, стойкость и фантазия воздвигли вечный памятник моему селу и краю. Многие не раз старались разорвать эту цепь, но не сумели… не смогли, ведь ее звенья закалялись в горниле кудесников-колхов. Эта та цепь, что и сегодня помогает нам полноценно воспринять, осмыслить и взять на вооружение величие пройденного предками пути, их творческий диапазон и душевный порыв.

Из могильников и крепостных развалин Брили, Геби, Шошети, Гона, Теврешо, Шода и поныне вещает пронизанный их героическим духом глас, наставляющий и предупреждающий от их оценки лишь с точки зрения путешествующего обывателя, простого зрителя; глас, призывающий прочувствовать круговорот времени и пульс истории, борьбу и победы, труд и созидание, творческий дар и мудрость создавшего их нашего предка… заставляющий ощутить, что брильская медная бляха была отлита не просто для крепления пояса, что гебинская навесная бойница не просто каменная кладка, а подобно светочу переданная потомкам весть о таланте и душе автора, об его отношении к мирозданью.

Начиная с эпохи бронзы приступили колхские шахтеры к добыче меди из земных недр Гона. Брильские мастера подмешивали к выплавленной руде мышьяк из Урави и антимониум из Зопхито, превращая металл в блестящие шедевры… Нагруженные караваны вывозили брильские изделия в передовые страны мира… и это продолжалось в течение тысячелетий… Брили – просиявшая творческим духом колхская культурная цитадель на седых склонах Кавказа, стоит в один ряд с центрами мировых цивилизаций.

Веками не гасли огни в Шодском храме и уютных кельях. Не щадя творческой энергии, с завидным рвением состязались иноки в любви к Господу и верности Родине… Ведь им предстояло смастерить из добытого в гебинских скалах драгоценного металла высокохудожественные творения – кресты и иконы. Отмеченные большим талантом и усердием монахи также переписывали книги, и сами добывали хлеб насущный.

А как соревновались брильские дамы бронзового века в красочности и богатстве украшений, которому могли позавидовать во многих уголках земли! Вес драгоценнейших украшений из  погребений знатных женщин достигает многих килограммов. В этом еще раз проявилась тяга к прекрасному, творческий размах и высокое мастерство наших предков.

Досадно, что уже не высятся на холмах Зедкалаки и Теврешо исполинские башни и крепостные стены. Не сохранилось ни одного дома с навесными бойницами-«дуро». А ведь не трудно представить, сколько прилагалось усилий на возведение хотя бы одной башни!.. Арба бежит за арбой… Из рук в руки передается камень и известь… На лесах стоят великие зодчие… Колоссальный труд и энергия, выносливость и сила воли требуется, чтобы потомки получили от них крепкие и красивые строения, чтобы враг издали чувствовал их неприступность.

Время уносит многое, немало памятников культуры не дошло до нас, став жертвой рук неразумных людей. То малое, что дожило до наших дней, требует особо бережного отношения и охраны. Необходимо сберечь более ста древних шахт и средневековых памятников, чтобы нам не пришлось позориться как перед нашими предками, так и потомками. Геби – один из самых древних, сильных и колоритных сел нашей страны не простит этого.

Многие известные исследователи, путешественники и ученые посещали Геби в разные времена. Их имена часто будут упомянуты на страницах нашей книги. Но особая миссия выпала на археологическую экспедициюГермане Гобеджишвили в 1936 году – она положила начало великим открытиям в истоках Риони, а его многолетняя научная работа пролила свет на многие тайны. И все же, как сказано, «Жатвы много…», и сокрытые в недрах Геби древности еще ждут новых исследователей.

  Краткое географическое обозрение

 Село Геби расположено на высоте 1500 метров над уровнем моря между Главным Кавказским и Шодским хребтами. Оно занимает верховья долины р. Риони и долину р. Чвешури полностью, а также западную часть котловин рек Риони и Чанчахи. Через лежащий на севере от него Кавказский хребет из Геби в Осетию ведет перевал Киртишо, а в Кабардино-Балкарию – перевал горы Фаса. С запада  с селением граничит верхняя часть Нижней Сванети – Лашхети, с которым Геби сообщается перевалом Вацицвера. На юге от Геби расположены рачинские села Уцера и Сакао, к ним ведут перевалы через горы: Шода, Сеисури и Сакаура. С востока с Геби граничит горно-рачинское селение Чиора.

Характерный высокогорный рельеф Геби создан хребтами и горными цепями Кавказа и Шоды; ущельями рек Риони и Чвешури с их притоками; котловинами Гориболо, Брили-Хопито, Теврешо, Геби, Гона-Коднара и Чанчахи.

Геби со всех сторон обступают высокие горные цепи и вершины, из которых следует отметить: Лабо (4319 м), Цители  (4258 м), Цихварга (4139 м), Эдена (4009 м), Зопхито (4009 м), Патара Эдена (3879 м), Таимази (3855 м), Штала (3840 м), Коднара (3780 м), Фаса (3767 м), Цискара (3767 м), Шода (3608 м), Домбура (3767 м), Санарцхиа (3600 м) и т. д.

Горы Геби сложены, в основном, из докембрийских и палеозойских гранитоидов, гнейсов и кристаллических плит. Здесь сформирован рельеф высокогорного альпийского типа. Сохранилось несколько следов древнего оледенения. Селение расположено в районе высокогорного влажного субтропического морского климата, с характерными обильными снегопадами и заморозками. Весной реки разливаются, а зимой мельчают.

Геби богато внутренними водами. Главная река Риони c ее многочисленными правыми и левыми притоками берет истоки на склонах горы Фаса. Вторая по величине река – Чвешури, истекающая из ледника Киртишо, является левым притоком Риони и сливается с ним на территории селения. Реки питаются за счет дождевых, снежных, подводных ресурсов, в основном же – ледников с общей площадью 32 км². Самые большие из них – ледники гор: Киртишо и Эдена, Зопхито и Цихварга, Домбура и Шода. В альпийской зоне, на 3000-3300 метрах над уровнем моря расположено 11 малых озер.

 Топоним «Геби»

 Название селения Геби давно стало предметом интереса ученых. По народному преданию, село основано неким маляром («мгебави») из Лечхуми, который бежал от кровной мести. Здесь он принялся за свое прежнее ремесло, тем самым дав селу название. Но некоторые исследователи ищут объяснение в более глубокой древности и увязывают топоним с именами шумеро-аккадских божеств.

 Первое упоминание «Геби» в исторических письменных источниках относится к 1503 году. До этого Геби входило в состав Сванети, следовательно, происхождение названия надо искать в сванском наречии, в котором слово «гвеб» означает «корыто» (по-грузински «гоби»), т.е. впадина, углубленная местность, что вполне оправдано рельефом селения. Схожие топонимы встречаются и в самой Сванети: «Гоби», «Гвеб», «Гвебра» (корытообразный), «Гвебалд» (корытце). Следовательно, до более глубокого изучения вопроса это предположение следует считать наиболее приемлемым.

 Археологические исследования в верховьях Риони

 Особое место среди культурно-исторических достояний древней Грузии, внесшей значительный вклад в мировую цивилизацию, занимают выявленные на территории Геби археологические памятники, известные как брильская культура.

Открытие и высоконаучное изучение столь блестящих памятников Брили является заслугой прославленного грузинского археолога Германе Гобеджишвили, уроженца Геби, благодаря исследованиям которого брильская культура обрела как общекавказское, так и мировое значение.

А началось все со случайной находки. В 1928 году в Шошети во время пахоты была обнаружена  бронзовая бляха. По преданию, ценные вещи в земле попадались и прежде, но они бесследно исчезали (на деньги, вырученные за золотую чашу из открытого «языческого» захоронения один из крестьян построил себе дом). А этому открытию повезло – бляху нашли дядя и сестра юного тогда Германе. Еще учеником осознавая значимость каждого предмета древности, он передал экспонат в Музей  истории Грузии. А уже через восемь лет, в 1936 году молодой археолог Г.Гобеджишвили приступает к первым раскопкам на территории родного села, и именно в местах открытия бронзовой бляхи. Найденные здесь предметы: две бляхи, золотые предметы и головки быка (серебро) и ягненка (бронза), а также изрядное количество бус из сардоникса, стекла, камня и пасты, керамические изделия, подвески, изделия из  золота, бронзовая бляха с шишечками, золотая монета и другой инвентарь датированы ученым III веком до н. э.                          

 Брильская культура               

 (по материалам исследований Германе Гобеджишвили)

 Во второй половине III и первой половине II тысячелетий до н. э., как общественная, так и культурная жизнь тогдашней Грузии достигли высокого уровня. В первую очередь это коснулось горных областей – Триалети, верховьев реки Квирила, некоторых регионов восточно-черноморского побережья и северной полосы Шида (Внутренней) Картли.

Известно, что как в ту пору, так и в античные времена по Геби пролегали торговые пути, соединяющие Южный Кавказ с Северным. Установлено также, что картвельские (грузинские) племена – носители колхской культуры, селились и на северных склонах Главного Кавказского Хребта. Брильские находки дали Г.Гобеджишвили повод для подобного утверждения. В кавказской цивилизации эпохи бронзы, по разделенному научными кругами мнению Г.Гобеджишвили, выделяются четыре основные культуры: первая занимает Западное Закавказье и нагорье Северного Кавказа западнее Терека, вторая – бассейн Кубани, третья – северо-восточную часть Кавказа, а четвертая – центральную и восточную части Закавказья. К тому же, Г.Гобеджишвили  отмечает, что Грузия подпадает в зону распространения двух из них, но обе эти культуры охватывают намного более обширную территорию, нежели сегодняшняя Грузия. Брильская культура находится в ареале первой из перечисленных культур.

Как известно, добыча и холодная обработка меди относится еще к эпохе Неолита, а к ее концу человек приступает к выплавке этого металла, что дает начало новому этапу – эпохе бронзы, периоды которой в Грузии распределены так:  ранний –  III тыс. до н. э. –  XVIII в. II тыс. до н. э.; средний – XVIII-XIII вв. до н. э. и поздний (с ранним этапом эпохи железа) –  XIII-V вв. до н. э. Эпоха бронзы в корне изменила жизнь кавказских народов. Высокого развития достигли почти все сферы общественной жизни: земледелие, скотоводство, гончарное и     текстильное ремесла, обработка меди и бронзы, строительство и т. д. В эту пору шли долгие процессы формирования этнических групп кавказского населения, а также разделения протогрузинского языка на три основные языковые группы: картлийский, сванский и занский диалекты.

Древние исторические источники четко и ясно указывают на значительную заслугу картвельских (грузинских) племен в зарождении и развитии бронзовой металлургии. Уже в раннюю эпоху на Кавказе в местах расселения картвельских племен возникают мощные металлургические очаги. В то же время местная, самобытная культура (как составная часть колхской культуры) была распространена в верховьях р. Риони – на территории Геби. Благодаря исследованиям Г.Гобеджишвили, сведения письменных источников получили свое материальное подтверждение.

Редко можно найти район, где вместе, бок обок встречаются все составные компоненты бронзы: медь, сурьма (легко заменяющая в сплаве олово) и мышьяк, а также густой лес для выплавки металла. По сей день в окрестностях селения сотнями встречаются древние шахты и пещеры, где наши предки добывали из недр земли металлургическое сырье. Некоторые шахты относятся еще к раннебронзовой поре, они Геби двух- или трехъярусны, со сложнейшими выработками боковых коридоров, штреков, гезенков и воздушно-вентиляционных отверстий. По высеченным в голых скалах узким тропам, на 2000-метровой высоте над уровнем моря, наши предки подвозили дрова к рудоносным породам для их нагрева, затем раскаленные породы заливали холодной водой, а рассеченные слои ломали гранитными молотами – они вместе с древесным углем в изобилии сохранились в шахтах.                Материалы из могильника на Брильской террасе, раскопки которого начались в 1939 году, гласят о высоком уровне не только добычи, но и обработки металла в этих краях. Могильник состоит из нескольких (самое малое – четырех) слоев разных последовательных периодов, самый древний из которых относится к середине II тыс. до н. э., а позднйший - к III-IV векам н.э.

Открытые в нижних слоях могильника материалы отражают быт местных племен. Древнейшие захоронения представляют собой строения из плит в  широких ямах (4×4×4 м). В могильниках захоронено несколько покойников, а над могилами – насыпь из камней с беспорядочно расположенными человеческими костями и предметами. Пока не выяснено, чем вызвано наличие останков, как бы забитых камнями. Рядом с такими могилами встречаются и ямы поменьше, для коллективного захоронения. Погребальный инвентарь ограничен определенным ассортиментом: много красивых кремневых наконечников копий; мало предметов из бронзы с сурьмой – обломки обручей, маленьких наконечников копий с челночнообразным (в отличие от находок в Сачхере) отверстием  для древка, примитивных клинков кинжалов, булавок с пирамидальными головками и т. д. Также много бисера из выцветшей пасты, бус из сардоникса, обломков  костяных предметов. Материалы свидетельствуют о наличии общинно-родового общества, имеющего давний опыт освоения местных полезных ископаемых.

Несколько позже, приблизительно в последние века II тыс. до н. э. как количество, так и художественное качество погребального инвентаря резко возрастает. Видимо, наряду с развитием металлургии, оживляется и торговля, прослеживаются признаки распада первобытнообщинного строя, и начала выделения слоя аристократов. С одной стороны, имеются захоронения с умеренным количеством предметов, а с другой – захоронения с богатым инвентарем: бронзовыми с сурьмой топорами (сачхерского типа), наконечниками копий, кинжалами и разнообразными украшениями.

Стоит особо остановиться на найденных здесь топорах. Многие из них носят след долгого развития, а иногда и явного перерождения. Часть топоров из погребений вождей совершенно лишена хозяйственной или боевой функции. Клинок имеет форму полумесяца, иногда с завитым верхом, корпус извилистый, отверстие для древка – слишком узкое. К тому же, топор украшен рельефными изображениями овечьих голов и геометрическим орнаментом. Все это свидетельствует о том, что топоры обрели культово-ритуальное и празднично-декоративное назначение. Подобное развитие топоров засвидетельствовано в Луристане, схожие предметы открыты и в Дигоре. Наконечники копий довольно изящны по форме и являются надежным боевым оружием. Того же не сказать о кинжалах – лишь у некоторых для твердости завышена середина обуха, а некоторые (наподобие кремневых наконечников копий) имеют пилообразные зазубрины на клинках для нанесения болезненной раны.

                                              Топоры из Брильского могильника.

 Во множестве встречаются украшения: примитивной формы запястья, разнообразные довольно крупные булавки с дисковидными, пирамидальными, грибовидными, и зонтичными головками; а также подвески – бронзовые и серебряные овальные кружочки, серебряные пластины, имеющие форму грузинского топора, бараньей головы; а также изображение фантастичного овцеглавого существа со свастикой между раскрытых крыльев – по-видимому, оберега. Найдены и две независимые фигурки барана. Частое изображение овец свидетельствует о развитом овцеводстве, естественном при обилии альпийских пастбищ. Кроме того, некоторые народы приписывали изображениям баранов силу оберега и даже обожествляли. Поэтому в брильских находках бараны встречаются рядом с ритуальными топорами и солярными знаками. В изобилии найден мелкий бисер из пасты, которым, видимо, наподобие хевсурских костюмов, была расшита одежда. Рядом с каменными украшениями встречаются сардониксовые и гагатовые бусы грубой работы.

Засвидетельствованная в Брили культура II тыс. до н. э. имеет параллели в находках северной части Шида Картли, Триалети, и на северных склонах Кавказа – в Дигоре и Дагестане. Некоторые предметы гласят о родстве с огромными каменными захоронениями и дольменами Сванети и Абхазети. Но нет сомнения, что эта культура – местная. Здесь имеется возможность проследить весь процесс производства предмета – от добычи руды до его изготовления. Высокохудожественный местный инвентарь в могильниках различных эпох всегда преобладает над привозными предметами (с VI-V вв. до н. э.). Различие культур разных эпох – лишь факт наследственного развития единой местной культуры.

         Фигурка оленя                                                                             Стилизованная голова тура

По всей вероятности, население появилось в Брили в начале эпохи бронзы. Это были пастухи из низинных регионов и предгорий Грузии, сезонно перегоняющие стада овец на сытные альпийские пастбища. Поскольку жилы разных руд чаще выходят на поверхность именно в альпийских и субальпийских зонах, пастухи не могли их не заметить. Но выясняется, что население было немногочисленным, а обработка металла делало лишь первые шаги. В трех разграбленных коллективных захоронениях этого периода металлические изделия не занимают значительного места – преобладают кремневые наконечники копий.

Большинство захоронений эпохи средней бронзы в Брили разрушены во время последующих погребений, а предметы из них рассеяны по разным горизонтам могильника. Иногда украшения находили и заново начинали носить, но со временем они вновь попадали в поздние, в том числе и античные захоронения. В каждом захоронении (2 × 1 × 0,7-0,8 м.) погребено по 1-3 покойника, иногда – головой в разные стороны. Погребальный инвентарь изобилует, особенно много изделий из бронзы с сурьмой или мышьяком. Совершенно отсутствуют глиняная посуда, видимо замещенная деревянной. Каменную индустрию окончательно пресекла мощная бронзовая металлургия. Обработка металла далеко ушла от ступени холодной ковки, расцвела техника литья по восковой модели, изделия металлургов стали объектом экспорта. Вероятно, процессом руководил вождь племени; он же распоряжался разведением скота и распределением доходов, имущественно обособляясь от рядовых членов племени, и мог нести также функции верховного жреца. Доспехи вождя отличались особыми украшениями и символами. Именно таким жрецам-вождям должны принадлежать богатые погребения с привозными украшениями.

Исходя из близости культур, можно предположить и племенное родство населения Брили и Дигоры. Об этом гласят и языковедческие исследования дигорского диалекта, согласно которым древние преосетинские жители Дигоры относятся к иберо-кавказским народам.

Иногда количество открытых в одном захоронении  металлических предметов превышает несколько десятков: топоры, наконечники копий, кинжалы, запястья, булавки, подвески и т. д. На одной из бронзовых цепочек висит подвеска, идентичная украшению статуи богини из Финикии XIV-XIII вв. до н. э. Истинным украшением колхских захоронений являются подвесные или стоящие статуэтки животных и даже людей, их отличает реализм, не переходящий, однако, в натурализм. Как в Кобани и некоторых селах Абхазети, так и в Брили встречаются подобные стилизованные изображения барана, всадника, собаки, пары медвежат и т. д. На брильском поясе – одном из наилучших образцов изобразительного искусства этой эпохи, рядом с геометрическими узорами техникой тиснения нанесены реалистичные фигуры коз и древа жизни.

Обряд кремации покойника засвидетельствован лишь в X-V вв. до н. э. Усопшие, погребенные с оружием и конскими сбруями, при жизни принадлежали к воинскому сословию. Их хоронили с особым почетом, с множеством инвентаря.

Топоры из кремационных захоронений имеют различные формы и размеры, но их роднит четырехгранный или круглый высокий обух, а отверстие для обуха круглое или овальное. Чаще они точно повторяют форму колхских бронзовых топоров и считаются их приемниками, как и колхская железная культура – преемницей колхской бронзовой культуры. Большинство топоров – боевого назначения, но некоторые пригодны в хозяйстве. Один из топоров, несомненно, ритуального назначения, полностью покрыт узорами, от деревянного древка сохранилась лишь оболочка – украшенная кружочками костяная трубка. Наподобие железных отлит и бронзовый топор с грибовидным обухом и нанесенными лучами.

Все сопутствующие топорам кинжалы однотипны – с широким клинком, широким древком с двумя желобками и ободком (ровным или сердцевидным, а то и в виде бабочки) вокруг основания клинка. Их много на брильском могильнике, особенно в VII-V вв. до н. э. Иногда встречаются также железные кинжалы, совершенно аналогичные современным кавказским. Акинак, начиная с V в. до н. э., претерпевает значительное изменение – на брильских кинжалах конец рукоятки имеет форму антенны с загибающимися вовнутрь птичьими когтями, или же сомкнутого обруча. Рукоятка также утрачивает форму бабочки, приближаясь к треугольнику или трапеции к концу I тысячелетия до н. э.

Открытые в Брили железные ножи, главным образом – хозяйственного назначения, хотя размеры некоторых из них указывают и на боевую функцию. Они изогнуты, обух клинка несколько завышен. В некоторых захоронениях найдены и довольно изящные ножи с узорами концентрических кругов и спиралей на бронзовой,  деревянной или костяной рукоятке. Кинжалы и ножи носились в деревянных ножнах, остатки которых дошли до наших дней. Бронзовые наконечники ножен VIII-VI вв. до н. э. художественно оформлены и смахивают на протом хищной длинношеей птицы. Их поверхность покрыта спиралями, ломаными линиями, треугольниками и т.п. Начиная с V в. до н. э., наконечники ножен ковались из гладкого бронзового листа, а ножны, судя по сохранившимся на клинках заржавленным кусочкам нежной и плотной материи, обтягивались тканью или кожей. Можно предположить, что шерстяные ткани изготовлялись местно, а льняные привозились из Колхской долины. Найдены также точильные камни с просверленным отверстием для шнурка.

Брильское оружие этого периода носит активный характер и предназначено, главным образом, для рукопашного боя. Как и в других уголках Грузии, вопреки данным письменных источников, редко встречаются щиты. Предположительно, брильские воины, как и родственные им племена, пользовались кожаными щитами, естественно, не дошедшими до нас. Найден лишь обломок выпуклого художественно оформленного диска (хотя нет уверенности, что это не зеркало). А наконечники стрел встречаются  единично, да и то – лишь в VI-V вв. до н. э.

Не исключена также возможность кремации лошади, но среди испепеленных костей их сложно распознать. Найдены лишь конские сбруи,  чаще – железные и бронзовые удила. В одном из захоронений открыты железные удила и уникальные бронзовые уздечки, каждая из которых имеет форму слитых протомами пар животных в напряженном прыжке. Из украшений поводьев и седла сохранились гладкие или с кованым набалдашником полые костяные трубочки, пряжка для крепления шнурка и другие, красиво оформленные украшения: в виде стилизованной головы рогатого животного; рогатой головы с косичкой и бантиком и раскрытой пастью; формы конской ноги. Эти чудом сохранившиеся в кремационных погребениях предметы являются поразительными образцами обработки кости и свидетельствуют о том, что освоившие металл грузинские племена владели также способами обработки других материалов.

Коневодство, по-видимому, было довольно развито в этот период. В Брили найдено несколько захоронений лошадей. Кроме того, в погребении  VI века до н.э. найдена прекрасная бронзовая фигурка всадника на коне с заплетенным хвостом и гривой. Невооруженный всадник, скорее – путешествующий торговец, нежели воин. Его лицо смахивает на лица мужчин, изображенных на одном из предметов, открытых в Самтавро, что гласит о взаимосвязи культур Западной и Восточной Грузии.

В погребениях этого периода мало глиняной посуды. Зато изобилует металлическая утварь. Среди них оригинальностью привлекает внимание бронзовый сосуд на высокой ножке (VII-VI вв. до н. э.) в виде какого-то животного с воронкой на спине. Посуда V-IV веков до н. э. отличается легкостью, так как литое дно заменено на кованое из тонкого листа.

Достойна удивления страсть горянок (особенно, представительниц высоких слоев) к украшениям – общий вес бус из некоторых погребений достигает двух килограммов. Неописуемо красивы некоторые нити бус: мелкие голубые бусы с сине-белыми глазками, бусы величиной в грецкий орех с многоцветными вкраплениями выпуклых глазков на желтом, голубом или зеленом фоне, синие бусы с желтыми глазками и полосками. Большинство бус подражает природе, в них нетрудно угадать головы животных, пресмыкающихся и т. д. Значительная часть брильских бус уникальна и совершенно оригинальна. Подобные украшения не встречаются нигде.

                                                                 Бусы из могильника в Брили

   Жизнь горцев, по-видимому, не была замкнутой, об этом свидетельствуют открытые в захоронениях VI-III вв. до н. э. чернолаковый греческий скифос, две финикийские бальзамницы из цветного стекла (в одной сохранилась душистая жидкость), большое количество египетских скарабеев и т. д. На греческом острове Самос, в т. н. западном могильнике, а также на Герайоне (храме Геры), были найдены бронзовые колокольчики с прорезным боком, совершенно идентичные открытым на комплексах Брили, Казбеги, Кобани и других горных регионов Кавказа. Так как на территории Греции они не имеют аналогов, можно предположить, что из горных регионов Грузии вывозили и готовую бронзовую продукцию.

О близости грузинских племен с Северным Причерноморьем и Приволжьем, с таврами и савроматами, свидетельствует идентичность некоторого брильского инвентаря с материалами каменных ящиков горного Крыма. Но их малочисленность по сравнению с Брили гласит о том, что культурное течение направлено от Кавказа к Крыму, а не наоборот. Промежуточные звенья культур Рача и Крыма выявлены на Северном Кавказе (могильник Нестерово) археологом  Е.Крупновым. Не подлежит сомнению экспорт грузино-кавказской бронзы в области Волги и Камы (т. н. культурный круг Ананьино). Некоторые ученые считают несомненным факт импортирования закавказской руды и металла в Скифию.

Начиная с  VII-VI вв. до н. э. в Брили, никогда не знавшим недостатка в металле, прослеживается стремление к уменьшению веса фигурки. С первого взгляда может показаться, что мастер скупился на металл, но внимательное изучение выяснило, что стоящие и подвесные фигурки по-прежнему массивно отлиты, а фигурки на застежках и украшениях – легки. Нет сомнения, что перемена связана с изменениями в костюме. Хорошим примером сокращения веса фигурки без уменьшения ее размера являются головки брильских застежек (фибул), изображающие тура, пары хищников, пернатых и т. д. Первая застежка – одна из прекраснейших брильских находок. Мастер провел сложную работу: вначале из мягкого камня или глины изготовил болванку для головы козла; затем облепил ее тонким слоем воска и из воска же вылепил голову и конечности; модель поместил в глиняную оболочку с двумя дырочками с обеих сторон – одну для заливки металла, другую – для вытеснения воска и воздуха. После обжига и вытеснения воска, оболочка превращалась в форму. Во избежание смещения глиняной болванки, она до обжига прикреплялась к глиняной оболочке металлическими спицами, одним концом всаженными в болванку, а другой – в стенку оболочки. Заливаемый в такую форму металл занимал место воска, тонким слоем обволакивая болванку. После остывания форму ломали и доставали статуэтку с массивной головой и конечностями, но с глиняным, покрытым металлом корпусом. Все образцы, полученные утратой восковой модели, носят индивидуальный характер. Даже фигурки баранов, кажущиеся отлитыми по одной форме, значительно различаются.

В захоронениях VI-IV вв. до н. э. умножается количество височных украшений в виде серебряных колец, электронных сережек, бронзовых подвесок, ожерелий, фигурок животных и др. Примечательны фигурки лежащего тура и всадника на коне с заплетенными гривой и хвостом. Изобилуют бусы из янтаря, цветного стекла и цветной пасты. Иногда в одном захоронении – сотни бус. Одни удивляют своими размерами, другие – красотой, сочетанием пестрых цветов и украшением.

 Верхний, четвертый  слой (от начала III века до н. э. – до истечения III века н. э.) брильского могильника также оказался интересным. Самое значительное открытие, предоставленное этими захоронениями – своеобразные бляхи от пояса и древнейшие грузинские монеты. Почти квадратные, сквозные бляхи отлиты в технике «утраты модели», они красиво окантованы и украшены изображением животного. Распознать животное удается не всегда. Центральное место отведено оленю, лошади или быку. У главного животного на спине сидит собака, бык или птица; между ног – как бы питающееся молоком существо, подобное птице, собаке или жеребенку; впереди вздыблена собака (или волк) или змея. Пока никто не давал убеждающего объяснения сюжетам этих сцен.     

Прежде чем раскопки в Брили подтвердили местное происхождение и древность блях, они относились археологами к разным культурам – некоторые считали их образцами китайского искусства, некоторые принимали за общекавказский феномен, некоторые же приписывали кубачинским (дагестанским) мастерам. Причиной такого разногласия являлось то, что до этого все такие бляхи были приобретены у случайных лиц. Также сумбурным оставался вопрос упомянутых золотых монет. Они чеканились из золота или электрона в подражание статеров Александра Македонского. На одной стороне схематично изображалась богиня Ника, больше похожая на сову с раскрытыми крыльями. Происхождение этих, также случайно приобретенных монет приходилось искать то в Средней Азии, то среди германо-кельтских племен. Раскопки в Рача дали возможность высказать правдивое соображение об их грузинском происхождении, что было подтверждено в 1942 году, когда такие же монеты были найдены в Клдеети (Зестафони), а впоследствии и в Сванети, Лечхуми, Дигоре и разных областях Имерети, также в Мцхета. Монеты чеканились со II века до н. э. и до  III века н. э., и предназначались для внутреннего рынка.

Экспедиция в Рача открыла материалы, подтверждающие непрерывное, поступательное  развитие местной колхской культуры со II тысячелетия до н. э. и до IV века н. э. Благодаря этому, понятие «колхская культура», которое прежде относилось к комплексам, впервые открытым на Кобанском могильнике I тысячелетия до н. э., обрело новое содержание. То, что памятники кобанской поры в Брили непосредственно следуют за могильниками с трубчатообушными топорами, дает возможность распространить название «колхская культура» на все рассмотренные памятники Западной Грузии и выделить в них две основные возрастные группы: первую – II тысячелетия до н. э. и вторую – первой половины I тысячелетия до н. э. Ведущими орудиями первой (курганы Сачхере, нижний слой Брили, дольмены Абхазети, Квасатали, нижний слой могильников Дигоры) являются трубчатообушный топор и листовидный кинжал; а второй (II слой Брили, Кобан, Куланурхва и др.) –  топор, известный как «колхский» и кинжал с толстым клинком.

Археологический материал из Рача отражает как картину развития колхской культуры, так и ее тесную связь с культурой Восточной Грузии (Иберии), особенно во  II тыс. до н. э. В нижнем слое Брильского могильника найден орнаментально оформленный пояс из бронзовых пластин, который можно считать прототипом замечательных поясов из Самтавро. Как лицо вышеупомянутой фигуры всадника, так и топоровидные подвески восточно-грузинского типа убеждают нас в органичном родстве колхской и иберийской культур.

Геби в IV-XIX веках 

В IV в. н. э. брильская культура, насчитывающая несколько тысячелетий и охватившая несколько эпох (что является довольно редким фактом в мировой культуре), по неизвестным причинам, утеряла свой блеск. По предположению Г.Гобеджишвили, захоронения христианского периода должны находиться близ брильской церкви Св. Гиорги. Но без широкомасштабных раскопок этого не подтвердить. Бесспорно лишь то, что мощная металлургия истоков Риони пришла в упадок.

За отсутствием убедительных источников, причину данного явления исследователи видят по-разному. Одна, и довольно убедительная  версия – нашествие гуннов – племен татарского происхождения, выходцев из центральной Азии, которые появились в Восточной Европе и северокавказских степях во II – IV веках и дали толчок т. н. «Великому переселению народов». Именно в указанный период гунны пересекли Кавказ и проникли в  нагорье Западной Грузии. По второй, также убедительной версии, стали рушиться сложившиеся торговые отношения – бронзовая и железная продукция, составляющая основной доход для местного населения, уже не находила прежних  рынков сбыта.

О раннефеодальном периоде, последовавшем за этой великой эпохой, нам мало что известно. Сокрытые в гебинской земле ценности материальной культуры Средневековья ждут нового Г.Гобеджишвили.

Исходя из археологических и других исторических данных, можно утверждать, что начиная с эпохи бронзы, истоки рек Риони (с Чанчахи и Чвешури), Большой Лиахви, Урухи, Ардона и Фиагдона (возможно, и Черека) были населены говорящими на занском диалекте грузинскими племенами колхского происхождения. В верховьях перечисленных рек, на южных и северных склонах центральной части Кавказского Хребта сформировался историческая Двалети, по данным античных авторов, занимавший территорию восточнее Сванети и до р. Терги (Терек). После начала процесса т. н. карталинизации населения ущелья Риони (предположительно, с новой эры), Двалети постепенно отдалилась от колхской среды, став своеобразным занским островком в глубинных ущельях Центрального Кавказа. По-видимому, нынешняя Горная Рача, входя в то время в состав Иберского государства, была частью Двалети, а не Сванети или Таквери. Об этом свидетельствует то, что Двалети с Горной Рача (т.е. историческим Мтиулети), входила в Никозское саэпископосо (епископство), основанное царем Вахтангом Горгасали в V веке. Лишь остальная часть нынешней Рача в качестве саэриставо Таквери, входила в состав царства Лазика (Эгриси). О месте границы между Двалети и формирующимся во II в. Таквери, и его  взаимосвязях с Мтиулети, нам неизвестно.

В конце II в. Иберийское царство присоединяет восточную часть Западной Грузии, включая Двалети с Мтиулети, но нет данных, удается ли ей распространить влияние на Таквери. В IV веке, в период усиления Эгрисского царства, Мтиулети в составе Двалети опять должен принадлежать Иберийскому царству. Во второй половине V века, вследствие присоединения Вахтангом Горгасали всей Западной Грузии к Иберийскому царству, Эгриси ослабевает. Саэриставо: Таквери, Аргвети и Сванети переходят к Иберии, а это заставляет думать, что со стороны Сванети или Таквери вряд ли могла  возникнуть попытка овладеть Мтиулети. В VI  веке войны с Ираном ослабили Иберию, и она вновь утеряла контроль над Западной Грузией. Сванети и Таквери вновь примыкают к Эгриси,  но и она обессилена борьбой с арабами, и в начале VIII века вся Западная Грузия до Абхазского саэриставо, переходит в руки эрисмтаваров Картли. В VIII веке усиливается Абхазское саэриставо и, превратившись в самтавро (княжество), объединяет весь запад Грузии. Создается Эгрисско-Абхазское царство. Согласно Вахушти, эта страна была разделена на восемь саэриставо, одно из них – Рача-Лечхуми, упоминаемое теперь вместо Таквери. Отдельно упоминается и Сванское саэриставо.

 Относительно особо интересного для нас вопроса о дате овладения Мтиулети Сванским саэриставо, исследователи,по причине отсутствия исторических источников,не приходят к единомумнению. Думается, это произошло в период господства арабов, точнее – в конце VIII века. Возникновение сильного Эгрисско-Абхазского царства отражается и на Сванети, также укрепившей позиции. Картли, расчлененная на множество самтавро, по-видимому, теряет контроль над Двалети и, тем более, над Мтиулети. В то же время саэриставо Таквери (т.е. Рача-Лечхуми) пока еще не в состоянии подчинить истоки Риони. Этим пользуется Сванское саэриставо и овладевает Мтиулети. В этот период, вероятно, и начинается становление исторического региона Мтиулети, охватывающего котловину рек Риони и Чанчахи, а также верховья р. Цхенисцкали с селами: Геби, Глола, Чиора, Брили, Шода, Чвешо, Теврешо, Хидури, Хериа, Зесхо и т.д.

Очевидно, граница между саэриставо Рача и Сванети в Рионском ущелье со временем менялась. В одно время она проходила даже по реке Мушуани, около села Уцера. Но изначально надо отклонить все предположения относительно заселения Мтиулети сванами, поскольку в таком случае язык, фольклор, музыкально-хореографическое искусство, обычаи и т. д., сохранили бы явный отпечаток этого. Сильное влияние несет лишь архитектура домов-крепостей и башен.

В конце Х века царь объединенного Грузинского государства Баграт III выделил новую административную единицу – саэриставо Рача. Первым его эриставом был представитель рода Багваши – Рати, сын Липарита. Он погиб в бою в 1021 году, а эриставом Рача стал его сын Кахабер, положивший начало роду Кахаберисдзе. По мнению историков, в это время и перешли села Уцера и Глола в состав саэриставо Рача. Сванети потеряла значительную часть Мтиулети. Стремление эриставов Рача на север, попытки утвердить в Мтиулети верных им дворян, были вызваны стратегическим географическим положением Мтиулети. К тому же, для саэриставо Сванети, в отличие от саэриставо Рача,  было бы сложнее управлять Мтиулети, как органичной территориальной частью Рача.

Об усилении влияния рачинских феодалов свидетельствует явно несванское происхождение упомянутых в грамоте 1503 года дворянских фамилий: Сосагидзе, Аришидзе, Гигашвили. Этот неоценимый для истории Горной Рача письменный памятник – грамота (книга) царя Имерети именуется «Книга царя Александре об уплате сванами за кровь Джапаридзе». (Смотрите приложение в конце основного текста). При царе Александре II, правившем в 1484-1510 годах, принадлежащие Сванети верховья рек Риони и Цхенисцкали (т.е. Мтиулети)  официально перешли в состав Рача. 

В документе рассказывается о случае убийства сванами одного из рачинских феодалов – Джапаридзе, что вызвало нескончаемые распри и кровопролитие между родом Джапаридзе и сванами. Прибегнуть к крайней мере сванов вынудило то, что Джапаридзе перекрыли сванам все выходящие дороги. В течение двенадцати лет сваны были в плену, претерпевая крайнее притеснение – не могли ездить на заработки ни в Кахетию, ни в Гурию, ни в Самцхе; страдали от безработицы и, в особенности, от недостатка соли. К тому же, Джапаридзе устраивали на них засаду, грабили и безжалостно убивали. Их жертвами оказались около ста человек. Хотя за кровь сородичей Саргис Джапаридзе и потребовал от сванов крупный выкуп, у них не оставалось другого выхода, как пойти на соглашение. Спор разрешился составившим указанную грамоту собранием самого царя и нескольких вельмож. В документе подробно перечислены все местности, драгоценные иконы и церковная утварь, выданные сванами за кровь. Из территорий к Джапаридзе отошла обширная область Нижней Сванети – Лашхети и вся нынешняя Горная Рача. Как перечень материальных ценностей, так и многочисленность населения упомянутых деревень гласит о передовом положении Мтиулети тех времен.

                                                                    Геби, 1833 г. из книги  Дюбуа де Монперэ

 Интересен вопрос дальнейшей судьбы сванского населения Мтиулети, ее переселения или слияния с двальским. Странно, чтобыт жителей Горной Рача не сохранил в достаточной степени сванского влияния. Помимо зодчества, лишь в некоторых обрядах, говоре и песнях фиксируется след присутствия сванского элемента. Следует заметить, что села истоков Цхенисцкали (Хидури, Хериа, Махаши) в XVI веке вновь переходят к Сванети. Границей между Рача и Сванети полагается гора Вацацвера. Сваны считают, что из-за притеснения правлением нового хозяина – Джапаридзе из Мтиулети переселились следующие фамилии: Ивечиани (в Латали), Чартолани (в Местиа), Чубрукиани и Догвани (в Ушгули), Джанхотели (в общине Лашхети); а из Хидури – Гагнидзе (в Лашхети) и Нанукашвили, Лобджанидзе и Гогричиани (в Рача). Так или иначе, можно говорить об окончательной «рачвелизации» Мтиулети.

Что касается упомянутых в грамоте дворян, то Сосигадзе фигурируют в надписях двух икон XII-XIII веков; Аришидзе, еще в XII веке считавшиеся влиятельными феодалами в долине Грузии, правят в Мтиулети до XVII века – времени их истребления разгневанными жителями Геби (подробнее – в разделе «Фольклор»); Гигашвили также видятся выходцами из долины. Гиорги Аришидзе, как Георгий Арисуф, упомянут в отчете 1651 года русских послов Н.Толочанова и А.Иевлева. Геби, оставшись без господ после расправы с Аришидзе, все-таки находится под влиянием рачинских феодалов. Подтверждением этого служит письменный документ XVIII века, в котором два князя Джапаридзе рассчитываются между собой селом Геби.

Коротко коснемся исторической миссии Геби. К 1651 году исчезли села Фицрихула, Брили, Чвешо. Позднее их судьбу разделили Теврешо и Шода. Лишь Геби и Чиора простояли до XVIII века. Геби, несущее функцию столицы Мтиулети, первый встречал и принимал на себя все удары вражеских нападок с севера. Благодаря стратегическому расположению, удачно налаженной оборонительной системе сторожевых и боевых башенных сооружений, Геби стал «крепким орешком» для алчных набегов пришлых недругов. Можно с гордостью сказать, что именно жители Геби не дали утвердиться инородному элементу как в истоках Риони и Чвешури, так и в ущельях других горно-рачинских рек.

Вахушти Батонишвили, в 1724 году совершив путешествие по Горной Рача, лишь кратко описывает Геби, Глола и Чиора, но в подробностях рассказывает о Дигоре, которая этнографически еще не полностью принадлежит Осетии. Грузинские церкви, топонимы, звучание фамилий, говорящее на грузинском языке население указывают на то, что даже после прихода осетинского этноса, Дигора еще долго сохраняет грузинский быт и самосознание. Тяжелейшие удары монгол по Осетии в 1240-50 годах и в первой половине XV века, повлекли за собой массовое проникновение осетин в Двалети. Грузия, по причине своего тяжелейшего состояния, потеряла контроль над северным отрезком границы. Произошла ассимиляция двалов с осетинским этносом. Родственно-дружеские и экономические отношения горных рачинцев с двалами не прекращались даже после утраты двалами грузинского языка. По сей день в исторической Двалети многие помнят, что их предки – грузины, двалы.

По  сравнению с  предыдущими веками, события XIX века известны лучше. Хоть и не много, но больше письменных источников, а также народных сказаний. Присоединение Россией Восточной Грузии в 1801 году, а Имеретинского царства – в 1810 году, также оказало влияние на высокогорные регионы страны. Прошло два десятка лет после окончательного упразднения саэриставо Рача царем Имерети Соломоном, когда само Имеретинское царство оказалось областью Российской Империи, Рача же под названием «Рачинский округа» вошла в имеретинскую область. В 1840 году она именуется «Рачинским кварталом» в составе Кутаисского уезда Имеретинской губернии. В 1846 году была создана Кутаисская губерния, частью которой стал   Рачинский уезд. Уезд был разделен на несколько кварталов. Горная Рача вошла в Уцерский квартал. С 1888 года существует только два квартала – Амбролаурский и Онский.

Если прежде у Геби были напряженные взаимоотношения с осетинами и балкарцами, с XVIII века, благодаря политике грузинских царей в отношении Северного Кавказа, на месте вражеских возникают добрососедские настроения. Геби, как один из ключевых перекрестков Северного и Южного Кавказа, играл  в этом смысле важную роль. Через Геби шла дорога в Россию. Направляясь в Москву, именно по нему проехали царь Вахтанг VI и Вахушти Батонишвили со свитой. Торговля, дружба, деловые связи также влияли положительно. В этот период сложилась довольно оригинальная традиция куначеских уз горных рачинцев с северокавказскими народами – сближение и дружба между отдельными лицами или семьями. Ввод в обращение общей валюты – русского рубля и единое законодательство теснее сблизили прежних соперников-соседей. Жители Горной Рача вступили в торговые отношения, и аулы Северного Кавказа наполнились магазинами и духанами гебинских и чиорских торговцев. В дело включились также кузнецы из Геби, прославившись своим мастерством.

Летом 1802 года с целью изучения края и народа в Геби побывал чрезвычайный представитель правительства России – Александр Соколов. В своих записях он особо подчеркивает, что у Геби нет ни князя, ни другого правителя, а в Чидроте еще стоит большая крепость со стражниками. О свободолюбии села гласит и случай с проводниками Соколова, среди которых были и осетины – молодой гебинский смельчак, «учуяв» в них завоевателей, разбил голову одному из них, заявив: «Мало вам Восточной Грузии, что приехали к нам?!» По данным 1810 года, каждая из 190 семей трех горно-рачинских селений  считалась свободной, а моуравы (управляющие) лишь собирали налоги.  Заметим, что после описания 1503 года количество семей в Геби сократилось от 284-х  до 120-ти. В начале XIX века Рача насчитывает четыре сатавадо (княжеств) – Эристави, Иашвили, Цулукидзе и Джапаридзе. После междоусобных распрей Эристави завладели всей Рача. Геби также платило им дань. В 1824 году некто князь Горчаков называет злостными неплательщиками налогов жителей Геби, Чиора и Глола.

Несмотря на то, что в Геби не так уж и мало угодий, в XIX веке, по причине перенаселения, село терпело нехватку земельных ресурсов. Высокоразвитое скотоводство несколько облегчало положение, но не решало проблемы. Этим и объясняется тяга гебинцев к торговле, приведшая к возникновению нового слоя населения – гебинских купцов. Особо тесные взаимоотношения сложились с Дигорой, Балкарией, Кабардой, Карачаем и Черкессией. Сначала велась торговля скотом и продуктами натурального хозяйства. Рядом с местной т. н. горной породой скота,  появился крупный рогатый скот балкарской, осетинской, карачаевской пород. На грузинских рынках скупались шелковые, хлопковые изделия, мелкие предметы быта и продавались в аулах Северного Кавказа, а закупаемый на вырученные деньги скот продавался на ярмарках Рача-Лечхуми, Имерети, Самегрело. Торговлей скотом занимались также ездившие на заработки плотники и другие ремесленники. С развитием капитализма гебинские и чиорские купцы расширили свою деятельность по всей России. Возросло количество богатых гебинских семей. Они владели землями и вели зажиточный образ жизни. Особого благосостояния достигли подфамилии: Абрамеени (Нинеени), Звидукеени, Белоени, Амиранеени, Гивеени, Паатиани, сохранившие передовые позиции вплоть до прихода советской власти.

Наряду с красотами природы Геби, о купеческой деятельности ее жителей рассказывает английскипутешественник Ф.К.Грове, посетивший Кавказ в 1872 году. В 1884 году итоги переписи населения публикует И.Бахтадзе, отмечая и факт первого случая переселения рачинца – крестьянина Шио Джапаридзе в 1879 г. в Алагир. Знаменитый этнограф Б.Нижарадзе в 1886 г. сообщает о 154 семьях; помимо земледелия и скотоводства, он описывает и пиршества на фамильных праздниках от Пасхи до недели Жен-Мироносиц.

Среди многих авторов, посетивших Геби в тот период, следует особо отметить известного исследователя графиню Прасковью Уварову. Она поэтично описывает красоты ущелий и гор Геби при лунном свете. Ущелье Чвешури видится ей сказочным царством. П.Уварова приобрела в Геби несколько уникальных брильских блях, ныне хранимых в музеях Санкт-Петербурга.

В статьях газеты «Иверия» тех лет часто появляются сообщения о Геби. Пишут о том, что жители Геби и Чиора прежде были свободными, подобно сванам, а теперь они казенные крестьяне (1894 г.); сообщают о намерении строительства тоннеля между Геби и Дигорой (1895 г.). Газета «Цнобис Пурцели» приводит факт открытия пожилым охотником Симоной Гавашелишвили блестящих скал и глыб, оказавшихся рудой (1898 г.). В том же году газета сообщает об эпидемии ветряной оспы в Чиора, унесшей жизнь ста детей. «Иверия» в 1902 году рассказывает об открытии в Геби медной руды; а в 1904 году – о прорыве нефти, которая била в течение дня в центре села; в номере 1909 года рассказано о 160 семьях рачинцев в Алагире. В 1903 году Геби посетил настоятель Челишского храма архимандрит Амброси (в миру – Бесарион Хелаиа, патриарх Грузии в 1921-27 гг., ныне причисленный к лику святых) с целью изучения гебинских церковных ценностей.

Ко времени революции 1917 года Геби было многолюдным, сильным селом. В 1923 году жителей было 2847, в 1926 – 2821, а в конце  1930-х перевалило за 4000. Но в начале нынешнего тысячелетия в Геби проживало лишь 350 семей и около 1000 человек.

                                                                         Геби, 1879 г. фото В.Селлы. 

   Этногенез

    Вопрос этнического происхождения народа, создавшего брильскую культуру, его этногенез, давно стал предметом интереса. В свете исследований Г.Гобеджишвили выясняется, что здесь проживало грузинское население, носитель колхской культуры. Ученый уверенно указывает на непрерывность  брильской культуры с эпохи бронзы, как свидетельство того, что освоивший Горную Рача народ развил данную культуру и довел до феодальной эпохи. Как уже было отмечено, Брили не был изолирован, его погребальный инвентарь удивительно близок с открытыми в Дигоре артефактами, глася об этническом единстве населения. Ведь доказано, что представляющие колхскую культуру картвельские племена селились и на северных склонах Главного Кавказского Хребта.

Так как Горная Рача оказалась на грани расселения занского и сванского течений, образовавшихся вследствие распада протокартвельского (прегрузинского) языка на три языковых пласта, то довольно затруднительно установить роль отдельных течений на окончательное формирование населения Мтиулети (Горной Рача). В V-IV тысячелетиях до н. э. на территории современной Грузии и прилегающих южных регионах распространен прегрузинский язык. В IV-III тысячелетиях до н. э. от него отделяется сванский языковой пласт, а говорящие на нем племена селятся на центральном Кавказском Хребте и на западе Грузии. В III-II тысячелетиях отделяется и занский пласт, несущие его племена селятся на западе, юго-западе Грузии исторической Двалети, лежащем восточнее сванов, как на южных, так и на северных склонах Центрального Кавказского Хребта.

Колхское происхождение двалов доказано грузинскими учеными, и не подвергается сомнению, как и то, что их разговорным языком являлся занский. Эту точку зрения подкрепляет и накопленный за последнее время богатый ономастический материал.

В силу вышеизложенного, невозможно вновь не осмыслить вопрос проникновения двалов на северные склоны Кавказа, в то время как говорящие на занском диалекте другие картвельские племена (мегрело-чаны), селятся на довольно отдаленных от них территориях. Ведь после распада протогрузинского языка двалы не могли изначально быть оторваны от занского мира и жить обособленно и замкнуто. И в самом деле, принято считать, что территория между исторической Двалети и Черноморским побережьем  было населено картвельскими (грузинскими) племенами, говорящими на занском языке. Основной связующей их полосой, безусловно, было ущелье Риони. Именно по нему колхское население в III тысячелетие до н. э. проникло в ареал распространения брильской культуры, а в том числе и в историческая Двалети. Они и положили начало блестящей брильской культуре. Объяснить иначе приход двалов в историческая Двалети не удается, так как другой предполагаемый маршрут их перемещения к северу – через ущелье Лиахви, маловероятен на фоне историко-географического расселения занского потока грузин.

Традиционно принято, что сегодняшняя Горная Рача в прежние времена была составной частью Сванети. В этом можно убедиться, просмотрев составленные грузинскими историками карты территории Грузии второй половины I тыс. до н. э. и последующих времен. Но с учетом брильских материалов, а также других новых открытий, вопрос видится иначе: Мтиулети (Горная Рача) должна была оказаться под сванским влиянием гораздо позже, когда по неизвестным пока причинам, брильская культура ослабла и Мтиулети лишилась прежней мощи. Здесь необходимо подчеркнуть и тот факт, что если по церковно-историческим данным, с V века Мтиулети находится в составе Никозского саэпископосо (епископства), то маловероятно, чтобы оно было частью Сванети. Нам представляется, что в то время Мтиулети и Двалети являются единой областью и лишь позже, около VIII века Сванети удалось завоевать власть над ней. К этому же времени можно отнести смешение сванского населения и основание сванских селений. Чуть позже к нему тому добавилось также картлийское течение, и произошло окончательное этническое формирование Мтиулети, разговорным языком которого стал картлийский.

Что касается Двалети, то она с IV века до н. э. является составной частью Картлийского царства, надежно замыкая его северные границы. Тогда ареал расселения двалов охватывал более обширную территорию, нежели в следующих веках. В  ХIII веке притесняемые и гонимые монголами  осетины-аланы в несметном количестве начали переселяться с северной части Кавказа и занимать северные ущелья его центральной части, а также котловину Нара-Мамисон, составляющие ущелья реки, называемой ныне Ардон и его притоков (Нара, Заха, Зрамага, Зрого, Касрис-Хеви, Жгеле). Большая часть двалов обратилось к южным склонам Кавказа. Часть их поселилась в Рача, большая же – в Картли и другие регионы Грузии. Оставшиеся в Нара-Мамисонской котловине двалы слились с осетинами, их ассимиляция полностью завершилась в ХVII веке.

Усилением картлийского течения, т.е. карталинизацией ущелья Риони (Рача, Лечхуми, Имерети), было вызвано территориальное отключение двалов, и том числе Мтиулети, от колхского мира, после чего онеще долго хранил самобытность, являясь надежным форпостом Грузии с севера. Историк Джондо Гвасалиа пишет: «Знакомство с топографией прилегающих к Двалети с севера местностей ясно показывает, что северные ущелья сообщаются с Двалети лишь двумя путями – ущельями рек Ардон и Фиагдон. Ардон замыкался упоминаемым Вахушти Касрис Кари, а Фиагдон – Хилакис Кари. В.Гамрекели обнаружил в этих краях целую систему оборонительных стен и башен, которую он осмыслил в связи с заграждающими Дарьял строениями. Бери Егнаташвили, автор «Ахали Картлис Цховреба» (новой «Жизни Картли») отмечает: «В первой четверти ХVI века крайними северными пунктами Картлийского государства были Хевхилака и Касрис Хеви. В Двалети, в ущелье Зрого находится памятник грузинской культуры – «Зрогская церковь Богоматери» (ныне называемая Хозита Мариам/Майрам). Вахушти Багратиони указывает на наличие двух (ныне разрушенных) малых церквей в Зрамага и Зака. Всем этим подтверждается свидетельство письменных источников о вхождении Двалети в Никозское есаэпископосо». 

Небезынтересно, что с 1608 года Гиорги  Саакадзе был моуравом Тбилиси и Цхинвали.

Из Двалети происходили известные церковные деятели: Иоане Двали, Микел Двали, Стефане Двали, внесшие большой вклад в монастырскую и литературную жизнь Грузии ХI-ХIII веков.

Исходя из всех располагаемых нами данных, можно заключить, что в раннюю пору и до VI-VIII веков Мтиулети весте с Двалети было населено говорящими на занском диалекте грузинами колхского происхождения. С VII-VIII веков сюда проникает и сванское течение, а всеобщая карталинизация Х-ХI веков охватила и Мтиулети. Итак, слияние трех этнокультурных элементов окончательно сформировало рачинскую Мтиулети. 

 Христианские памятники

    В предыдущей главе было отмечено, что первые христианские  могильники в Геби еще не открыты. На вопрос, когда произошла христианизация Гебинского ущелья, можно ответить в свете находок на брильском некрополе, о котором Г.Гобеджишвили пишет: «Почти на всем протяжении данного отрезка исторического времени покойников хоронили лежащими на боку, согнутыми ногами, в простых ямах и каменных захоронениях. В верхнем же слое, вероятно, под влиянием христианских правил погребения, хоть и изредка, но встречаются скелеты, лежащие прямо, на спине, со сложенными на груди руками и головой на запад. По-видимому, христианизированным населением языческое кладбище вскоре было упразднено. А могильник феодального периода следует искать поблизости, у развалин церкви св. Гиорги.» Следовательно, христианство уже в IV в. н. э. прочно утвердилось в Горной Рача. Несмотря на то, что пока не открыты остатки культового сооружения тех времен, произошедшая в правилах погребения перемена служит убедительным аргументом в пользу сказанного.

Г.Бочоридзе считал, что христианство начало распространяться в Рача еще в раннем периоде, а самую древнюю церковь – в Джоисубани, он относит к VI-VII векам. Нам пока неизвестно, когда была построена первая церковь в Горной Рача, но предположительно, она была старше церкви в Джоисубани и, несомненно, находилась в Брили.

В раннем периоде проникает христианство и в Сванети, а также в Двалети. Проповедовать Слово Христово в горных регионах Кавказа было главной миссией основанного царем Вахтангом Горгасали в V в. Никозского саэпископосо (епископства), куда входили ущелье Лиахви, Двалети и нынешняя Горная Рача. Кафедральный собор епископства находился по т. н. «дороге в Двалети».

В VI веке св. Давид Гареджели (Гареджийский), один из тринадцати ассирийских отцов (основателей монастырской жизни в Грузии), также направлял сюда своих учеников на проповедь. Вероятно, при необходимости (т. е. отсутствии там христианства) они посетили бы и Гебинское ущелье, выполнив возложенную миссию. По имеющимся же на сегодняшний день данным, временем начала оживленного строительства храмов в селениях Гебинского ущелья считаются IX-X века, к этому периоду можно отнести храмы в Шода, Брили, Гона, Геби. Христианские церкви стояли во всех больших и малых населенных пунктах: Зедкалаки, Геби, Шода, Теврешо, Брили, Фицрихула, Глола, Буба, Чиора… таков неполный перечень дошедших до нас церквей или их развалин.

 Храм св. Гиорги в Шода. 

На юге от Геби, в местности Шода, превращенной теперь в летнее пастбище, в ХV веке находилось село  из 25 семей с крепостью и храмом. Достойны восхищения и удивления упорство и сила древних шодских жителей, высоко в горах воздвигших упирающиеся в ледник Шода-Кедела сооружения, о величии и красоте которых можно теперь лишь догадываться. От села сохранился фундамент церкви св. Гиорги, по достоинству признанной древнейшей из горно-рачинских храмов. Довольно обширная (10х7 м) церковь была сложена из сланца и облицована тесаным пористым туфом «ширими», фрагменты которого рассыпаны по территории. Двор обнесен огромными валунами. Можно различить также руины крепости.                                                                         

Следует заметить, что большинство икон и церковных принадлежностей, хранимых позже в церкви Мацховари (Спас) Геби были изготовлены в Шода. Об этом гласят надписи на трех чеканных серебряных иконах св. Гиорги. Изделия шодских монахов являются высокохудожественными образцами искусства. Достойные продолжатели дела брильских мастеров не прекращали свой труд и в самые сложные для страны времена, превратив Шода в признанный очаг грузинской культуры.

Предположительно, Шода прекратила свое существование в XVIII веке, а часть ее жителей переселилась в Геби, сокровищница церкви была перенесена в Мацховари Геби. 

  Храм Мацховари (Спас) в Геби.

Согласно грамоте XVI века, купольный храм Распятия в Зедкалаки с украшенным жемчугом и драгоценными каменьями омофором, а также с книгами и сотней семей крепостных, был достоин епископа. Впоследствии храм переименовали в Мацховари (Спас). На зарисовке Геби 1833 года, выполненном швейцарским исследователем Дюбуа де Монперэ, среди великолепной архитектуры – величественных высоких башен и строений, на возвышении можно увидеть силуэт церкви Мацховари Геби. Дюбуа оставил и описание храма: «Церковь Геби старинная и довольно скромная. У нее четырехгранный купол, а вход в церковь украшен бычьими рогами, как и в других местностях Кавказа, где каждый религиозный праздник проводится с жертвоприношением быка. Гробницы расположены на поверхности, вокруг церкви, стоящей на самом высоком месте села». Гебинская церковь напомнила Дюбуа храм его родного Ной-Шателя.

          С церковью Мацховари Геби связано предание о возвращении похищенного креста с Распятием  (подробнее – в разделе «Фольклор»). 

Трудно сказать, когда в Гебинском Ущелье начали возводить храмы с четырехгранным куполом (второй подобного типа храм стоял и в Патара Геби). Как известно, в 1840-м году храм был разобран по причине ветхости, что гласит о его древности. Сложенный из сланца, подобно гебинским башням и домам с «дуро», он был лишен облицовки. Новый, более масштабный храм был воздвигнут ниже – в Джварикана. Строительство длилось несколько лет и закончилось в начале 1850-х годов. Прочно сложенный, облицованный местным (зудальским) розоватым туфоподобным песчаником купольный храм с колокольней поздней постройки удачно вписался в архитектурный ансамбль села.

Новый храм стал настоящим духовным и культурным центром Горной Рача. Сюда стекались паломники из Нижней Рача, Лечхуми, Имерети, уповая на всемогущество «Гебис Мацховари». По словам старожилов, особенно живописными были праздники и выходные дни. Нарядившись, все село шло в храм. После службы устраивались пляски и игры, пение и хороводы.

 Храм Мацховари стал хранилищем богатств из различных церквей Гебинской Долины. Помимо икон и крестов, здесь нашло приют и множество драгоценной церковной утвари и книг. Особенной уникальностью отличался утерянный ныне массивный платиновый крест высотой 35 см. Точного его описания не существует. По словам Э.Такаишвили, это был редкий для Грузии экземпляр креста из белого золота. В 1847 году его видел в Геби и академик Мари Броссе, но он ограничился восхищением. Немногим из посетивших Геби исследователей удалось увидеть этот шедевр, даже известный археолог П.Уварова не упоминает о нем при описании сокровищницы храма Геби. По-видимому, особенно ценные предметы хранились отдельно, их показывали не всем. Остается лишь предполагать, что крест был выполнен мастерами Шода из платины, по некоторым сведениям, добываемой в истоках Риони.

Богослужение в храме проводились ежедневно. Священниками и дьяконами были местные жители, преимущественно из семьи Хуцианти. Первым настоятелем нового храма стал Спиридон Гавашелишвили (Хуцианти) – мудрый духовный настоятель села. Известно, что в 1853 году он от имени рачинского князя Гиорги Церетели провел удачные переговоры с т. н. «свободной Сванети». Рядом с о. Спиридоном служил также священник Кириле Метревели. В 1854 году настоятелем Мацховари стал сын о. Спиридона – Тевдоре Гавашелишвили (Хуцианти), образованнейший человек, верно служивший селу 27 лет. Рядом с ним в 50-е годы служил священник Алекси Чичинадзе, а позднее – священник Алекси Гиоргобиани. В 70-е годы священником служит Тевдоре Абутидзе, а псаломщиками – Иване Гавашелишвили (Хуцианти) и Максиме Лобжанидзе (Кехсуреети), после – Окропир Гавашелишвили (Хуцианти).

С 1880-го года настоятелем Мацховари Геби становится о.Михеил Тевдорович Гавашелишвили (Хуцианти), которого в народе называли «Миха мгвдели» (священник Миха), за 27 лет своего служения оставивший неизгладимый след, как на духовной, так и общественной жизни Геби. После него служат: в 1908-09 гг. – о. Свимон Алавидзе, 1909-13 гг. – о.Спиридон Гавашелишвили (Хуцианти), в 1913-14 гг. – о. Теофиле Гиоргобиани (зять о. Спиридона), а в 1914-24 гг. – уроженец Уцеры, трагически погибший о.Эгнате Метревели, ставший последним священником Геби.

1912 год – черная страница в истории Геби. Подстрекаемые темными силами из администрации Рачинского уезда несколько гебинских злодеев ограбили церковь Мацховари. Пропали все самые драгоценные предметы, в том числе и платиновый крест. Установление коммунистического атеистического режима в 1921 году, повлекшего за собой упразднение и разрушение церквей, не пощадило и Геби. В 20-е годы в Мацховари прекратилось богослужение, а в 1930 году в храме открылся сельский клуб. Спасти сохранившиеся ценности удалось благодаря Гиорги Бочоридзе, неутомимого исследователя древностей Грузии, посетившего Геби в 1929 году. Он составил перечень и описание церковных предметов, хранящихся ныне в различных музеях Грузии.

                                                                                                   Вид села с воссозданным храмом Мацховари

 Храм Мацховари, простоявший век в центре села, был разрушен в 1950 году. А в 2000-м году в Геби на прежнем месте  было начато строительство нового храма. Его архитектором стал Гиви Гогричиани.  По благословению его святейшества, католикоса-патриарха всея Грузии, архиепископа Мцхетского и Тбилисского, митрополита Бичвинтского и Цхумо-Абхазского Илии II-го, новый храм в 2012 году был освящен на имя Воскресения Спаса («Мацховрис Агдгома»).

 Хвтисмшобели (Богородица) и  «Дедахвтиса» (Богоматерь) в Геби

Грамота 1503 года упоминает двух дворян Гигашвили с крепостью и 75 семей крестьян (сведения относятся к Патара Геби), умалчивая о церкви возле башни. Так как в кровной грамоте названы лишь храмы с землями и крепостными, узнаем, что церковь Хвтисмшобели (Богородицы)в Геби не имела подобной собственности. О храме Хвтисмшобели в Патара Геби приводит сведения посетивший село в 1847 году французский исследователь Мари Броссэ, сообщая о множестве золотых и серебряных крестов, икон и пергаментных книг, но почему-то не дает копий исторических надписей. После Броссэ в Геби побывал Димитри Бакрадзе, оставив нам описание храма Хвтисмшобели. Она была построена в том же стиле, что и старая церковь Мацховари – с четырехгранным куполом и без внешней облицовки. Во дворе храма находилось множество захоронений в виде каменных ящиков. П. Уварова в 1894 году уже не застала храма. Местные жители сообщили ей, что он развалился при перестройке в 1850-е годы. Судя по четырехгранному куполу, храм был построен в одно время со старым храмом Мацховари (около X-XI вв.). Принадлежащие храму культовые предметы были перенесены в новый храм Мацховари, а для молитвы использовалась стоящая неподалеку на возвышении трехэтажная средневековая башня сванского типа, которую в народе называют «Дедахвтиса» (Богоматерь). Она считалась покровительницей бездетных женщин и, вообще, женского пола. Праздник «Дедеахвтисоба» выпадал на третье воскресение по Пасхе.

 Мтаварангелози (Архангел) в Гона.

В Гона, в сказочной красоты долине р. Чвешури, на высоком холме стоит церковь Микаэла Мтаварангелози (Михаила Архангела). Изначально строение было зального типа (IX или X веков), внутреннее пространство было полностью перекрыто цилиндрическим сводом, алтарь без конхи был отмечен лишь пилястрами. Внутри и снаружи церковь была облицована тесаным пористым туфом «ширими».

Мтаварангелози Гона считается фамильной церковью Гобеджишвили. Им же принадлежали  прилегающие земли. Фамильный праздник отмечался на Антипасху, т.е. на второе воскресение по Пасхе.

Последним хранителем храма в начале ХХ века был Давит Гобеджишвили (Нинеенти), похороненный около его входа.

В 1930-е годы, когда в Гона стали добывать молибден, в храме Мтаварангелози устроили склад для взрывных материалов. Тогда и произошло чудо: ночью поднялась буря, сорвала с храма крышу и отнесла ее на 300-400 метров, невредимо посадив на трассе Дабла-Гона. Пораженные увиденным атеисты освободили церковь.

Землетрясение в 1880-х годах обрушило свод и южную стену. Гобеджишвили отремонтировали храм, перекрыв деревянной крышей. При разрушении пострадала часть церковных предметов, часть же оказалась в церкви Мацховари. Отсюда происходила и некоторое время хранимая в музее Кутаиси старинная железная узда, по преданию принадлежащая лошади легендарного охотника Иване Квацихисели. В настоящее время местонахождение экспоната неизвестно.

Окрестности Мтаварангелози в Гона скрывают много тайн. Недалеко от храма лежит, предположительно, искусственно возведенный холм. Археологическая разведка 1950-х годов выявила здесь предметы древности. При погребениях вокруг храма часто попадаются остатки древних могильников.               

Мтаварангелози (Архангел) в Теврешо

П.Уварова отмечает: «В Теврешо на макушке скалы видна одна стена  белокаменной церкви». Этот храм был построен на имя Мтаварангелози (Архангела). Проезжавшие здесь в 1651 году российские послы А.Иевлев и Н.Толочанов также упоминают о Теврешо как об укрепленном объекте с храмом, но без его описания. Этим исчерпываются сообщения о древней  церкви в Теврешо. Не сохранилось даже одной белокаменной стены, можно увидеть только руины храма, обширной крепости и ограды. Остается лишь предполагать, что церковь в Теврешо была такой же древней, как и его внушительного вида башни.

Неподалеку от древнего храма Теврешо, в лесу находится молельня, называемая «Кристе Меуфе» (Христос Владыка).

 Св. Гиорги в Брили

Грамота 1503 года описывает Брили, как крепость Мтиулети и деревню из двадцати четырех семей, с одной церковью с пятнадцатью иконами и украшенными книгами. От всего этого до нас дошли лишь развалины. П.Уварова упоминает о разрушенной церкви св. Гиорги на горной террасе по левому берегу Риони. Эти развалины превратились в холм, с частично расчищенными и перекрытыми основаниями стен, куда жители Геби приходят помолиться.

П.Уварова сообщает также о развалинах церкви в 3-4 километрах от Брили, найти которые им не удалось. По-видимому, имеется в виду Фицрихула, где можно различить остатки строений. Ведь в упомянутой грамоте сказано: «... другие входящие в Геби деревни», что  гласит о главенстве Геби над горно-рачинскими селами.

 Джвари Цклиса (Водный Крест) в Сатхеура

Между Теврешо и Брили, напротив Хопито, над Риони возвышается высокая скала, на макушке которой сохранились развалины средневековой сторожевой башни. За последние века, когда башня утеряла свою первоначальную функцию, жители Геби превратили ее в часовню и назвали Джвари Цклиса (Водный Крест). И в самом деле, именно на этом месте три реки: Риони, Джиджишори и Дидгелис Ру сливаясь, создают крест. После разрушения башни рядом, из тесаных камней была сложена часовня, дошедшая до XX века. 96-летний Илико Гавашели (Эфриеети) рассказывал, что в детстве мать часто водила его поклониться святыне, к которой стекалось огромное количество людей... с собой несли ганатехи  (ритуальную выпечку), вино, зажигали свечи, молились. В 1996 году гебинцы под руководством Гиви Лобджанидзе (Тандилеети) построили в Сатхеура  церковь Джвари Цклиса.

 Гражданская архитектура

 Глядя на старые зарисовки и фотографии Геби, сохранившиеся строения и развалины, невозможно не удивиться умению и  завидному трудолюбию наших предков, воздвигнувших в горах восхитительные архитектурные ансамбли из огромных глыб – Геби, Теврешо, Брили, Шода, Чвешо…

Высокое мастерство и непревзойденное чутье древних зодчих помогали им безошибочно выбирать место для жилищных и фортификационных сооружений – каждый населенный пункт Гебинского ущелья расположен с абсолютно точным учетом стихийных явлений и вражеских набегов. К тому же, здания никогда не занимают сельских угодий, столь ценных в высокогорье. Для жилища выбраны, в основном, горные склоны.

Формы архитектурных памятников Горной Рача полностью гармонируют с окружающей средой, а их назначение и содержание в совершенстве отражают быт и духовные устремления наших предков – ведь художественный уровень зодчества всегда измеряется соответствием внешней среде. Несмотря на то, что природная цитадель – Кавказский хребет с его высокими вершинами, пропастями и обрывами надежно заслоняла население от недругов, необходимость защиты во время междоусобиц и разоряющих набегов соседствующих горцев сформировала здесь архитектуру оборонительного типа.

Неизвестно, каким было культовое и жилищное зодчество древнего Брили, найдены лишь развалины жилого помещения. Г.Гобеджишвили пишет: «Мало собрано материала о типе поселения и жилищ высокогорья Колхети. Этот материал доставлен лишь из двух местностей, одна из которых – брильская терраса. Близ старого могильника раскопана часть каменного, многокомнатного строения, в частности, его каменный фундамент. Найдены также фрагменты обугленных деревянных балок, но они, вероятно, служили лишь для перегородок или подсобок, а стены, судя по большой груде камней, были  каменные. Строение относится ко времени широкого освоения железа, но открытые рядом более древние гробницы также сложены их камня. Следовательно, поселения поздней бронзы и раннего железа в древней Колхети являются искусственно или естественно укрепленными жилищными комплексами. В  долине безраздельно преобладали деревянные дома, а в горах, видимо строились и каменные».

 Наряду со столь развитой металлургической культурой можно предположить и существование значительных зодческих достижений. Ведь античные авторы, в том числе – Витрувий в трактате «Архитектура» описывают колхские жилые башни. Упоминание жилищ башенной формы также встречаются в шумерских, древнегреческих и  индийских эпосах. Известно, что к концу ХIХ столетия в Грузии сохранилось более 400 боевых и оборонительных башен, большей части которых, в том числе и гебинских, уже не существует. 

В Средневековье как гражданские, так и боевые сооружения Геби  также имели вид башни. Селение входит в ареал распространения башенных сооружений сванского типа. Можно сказать, что, за малым исключением, они как по плану, так и по конструкциям не просто схожи, но идентичны  сванским башням и «мурквами». Архитектурный облик Геби был создан башнями и домами с навесными бойницами, т. н. «дуроиани сахли».  Но поскольку ранние памятники не сохранились, нет возможности определить время распространения этого влияния. Следует отметить также, что некоторые ученые вовсе отрицают фактор сванского стиля. Поскольку строения сванского типа и, в особенности, башни, зафиксированы по всей территории Рача, они считают башни общегрузинским (или рачинским) феноменом. Как бы то ни было, поздняя архитектура Геби явно схожа со сванской.

Каждое сооружение в отдельности, как и весь архитектурный ансамбль Геби, удачно сочетающийся с горным ландшафтом, составляли грандиозное, впечатляющее зрелище. Прекрасный пример тому – зарисовка, выполненная французским  исследователем Дюбуа де Монперэ в 1833 году. Не менее выразительна фотография 1879 года общего вида Геби, принадлежащая итальянскому автору Витторио Селле. Характерный силуэт селения сохранился до начала ХХ века, до нынешнего тысячелетия простоял последний дом с «дуро». Но в настоящее время, к сожалению, все древние строения разрушены.

 Дом-крепость с навесными бойницами («дуро»)

 Гебинский трех- или четырехэтажный дом с навесными бойницами типа сванского «мурквами» совмещал жилищную и военно-оборонительную функции. Создавший его зодчий, точно рассчитав суровые условия горной зимы, особенности местности, окружение Геби – взаимоотношения с соседствующими народами, сконструировал гармонирующий со временем и средой, архитектурнозаконченный и совершенный памятник.

Полезная площадь каждого этажа дома с навесными бойницами – «дуро» (внешние размеры прим. 12×9 метров) составляет 60-70 м². Снаружи строение сужается кверху. Первый этаж дома был хозяйственного назначения, вторые и третьи этажи предназначались для жилья, а венчающий здание четвертый этаж («кореди») с бойницами являлся боевой площадкой. Перекрытие было двускатным. В стенах устраивалось 16 навесных бойниц – по четыре на каждой стороне. 

Четвертый этаж дома с «дуро» являет собой довольно грандиозное зрелище и представляет интерес с архитектурно-конструктивной точки зрения. Наподобие короны венчая строение, он выступает вовне на 15-20 см,  придавая зданию бóльшую привлекательность.

 В конце XIX – начале XX веков, когда боевая функция конструкций с «дуро» лишилась практического назначения, их стали разбирать, употребляя камень  для новых строений. До начала XX века простояло более ста таких домов. Но и они стали жертвами нового уклада жизни, пренебрежения защитой исторических памятников, других неблагоприятных явлений. До XXI столетия в первозданном виде простоял лишь один дом, принадлежащий Белоени, но вскоре обрушился и он. На четырех домах фрагментарно сохранились навесные бойницы, а у около десяти старых домов разобран венчающий этаж. Надеемся, будущие поколения смогут восстановить и сохранить исторический облик родного села. Недавно в Геби семьей Тенгиза Гавашели (Хатукеети) был построен дом, повторяющий архитектурные формы дома с «дуро».            

 Гебинская башня  

Согласно одному из документов 1770 года, в Геби было множество башен. Нетрудно представить себе, насколько прекрасным могло быть сочетание множества небоскребов с редчайшим ландшафтом селения. Если всего лишь 10-12 башен на вышеупомянутой зарисовке Дюбуа (1833 год) производят неизгладимое впечатление, то каким бы был целый «лес» обнесенных с двух сторон красивейшими хребтами башен и домов с «дуро». И как досадно, что двадцатый век так безжалостно обошелся с драгоценным творением рук наших предков! Судить о прежних архитектурных достижениях приходится теперь лишь по зарисовкам и фотографиям – частично и неполноценно.

Гебинские башни строились рядом и в непосредственной связи с домами с навесными бойницами. Утерявший позже функцию дверной проем в стене третьего этажа наводит на мысль, что дом с «дуро»  соединялся с башней переходом – деревянным мостиком.

Гебинская башня высотой около 18-20 (в плане – 5х5 метров) была 7-этажной. Толщина стен была почти такая же, как у дома-крепости с «дуро». Снаружи она также сужалась кверху, что придавало строению бóльшую устойчивость. Венчающий башню этаж и здесь являлся военно-оборонительной площадкой с двенадцатью бойницами – «дуро» (по три на каждой стороне).

 .                                                                           Гебинский дом с навесными бойницами – «дуро»

Следует отметить, что в плане башни Геби четырехугольные, квадратные; хотя имеются и исключения – в основании развалин комплекса Дегцихе у берега р. Мухамешури, хорошо сохранились фрагменты стен круглой башни.

К сожалению, из гебинских башен полностью сохранилась лишь одна, именуемая Дедахвтиса (Богоматерь), которая уже восстановлена; в Цихикари можно также увидеть два этажа древней башни. Необходимо приложить все усилия для сохранения «последних из могикан» гебинской архитектурной древности.

 Сторожевая башня

Сторожевая башня представляла собой сооружение в три-четыре этажа, размеры которого менялись в зависимости от месторасположения. В крепко сложенных башнях стояли стражи, которые при появлении врага разжигали огонь, сообщая деревням о приближающейся опасности. В Рионском ущелье система башен простиралась от Геби до Гориболо, их развалины еще можно различить в Геби, Цоха, Теврешо, Сатхеура, Хопито, Брили. Отсюда стражи следили, в основном, за приходящим по перевалам горы Фаса врагом. В долине Чвешури остатки башенных сооружений встречаются в Геби, Каисарето, Чвешо, Коднара I, Коднара II, Квацихе. С них велось наблюдение над перевалом Киртишо. В обоих ущельях, предположительно, еще могут быть выявлены развалины подобных строений.

Сторожевые башни возводились в труднодоступных, возвышенных местах. Между ними должна была существовать хорошая видимость. Исходя из рельефа Геби, расстояние между ними – примерно 2-3 км, а общая протяженность всей системы – почти 30 км.

Временем построения башен можно считать XIV- XV века, период, когда ущелье р. Урухи было занято осетинами, а реки Черек – балкарцами. До того ущелья рек, текущих по северным склонам Кавказа, были заселены грузинами и, соответственно, опасности нападения не возникало.

Уникальным природным и архитектурным памятником является т. н. Квацихе (груз. «ква» – камень, «цихе» – крепость). Этот гигантский гранитовый валун (морен), привнесенный ледником, лежит на пастбище Квацихура близ Гона. Его объем превышает 300 м³, а высота достигает 7 метров. Верхняя площадка камня гладкая и горизонтальная, а основание сужено, что делает его недоступным. На камне была расположена сторожевая башня, остатки которой еще можно различить. По преданию, она принадлежала Иване Квацихисели и его братьям, вероятно, стражам. Особая окружающая среда, гордо возвышающийся валун с надстроенной башней, несомненно, составляли удивительное зрелище, хотя и теперь они не лишены очарования.

Города-крепости

В 1651 году наши края посетили ехавшие в Кутаиси российские послы А.Иевлев и Н.Толочанов. По их описанию, город-крепость Теврешо возвышался на холме. В нем стояло до 15 каменных зданий и церквей, а также множество домов с бойницами; оно было укрепленной, а главное, возвышенной местностью. От Теврешо остались лишь развалины города-крепости и церкви на холме, но они даже теперь производят сильное впечатление на посетителя.

Через 73 года о Гебинском ущелье пишет Вахушти Багратиони. Он упоминает Глола, селение с башнями, огражденное и укрепленное наподобие крепости, с храмом, полным золотых и серебряных икон, крестов и книг, привезенных сюда на хранение. Автор называет и с. Чиора, также огражденное башнями, а севернее – Геби, выстроенное таким же образом. Теврешо уже не упоминается, видимо, оно уже покинуто жителями и разрушено.

Было время, когда в Горной Рача доминировал гебинский Зедкалаки, иначе Цихикари. С востока и севера город был огражден неприступной каменной стеной, а с юга и запада защищен крутыми скалами, окруженными Риони. С северной стороны были неприступные для неприятеля врата. Надежно была защищена крепость Патара Геби, также обнесенная каменной оградой и стоящая на холме. Ниже был квартал с большими домами и башнями. В Дегцихе и теперь можно увидеть развалины жилища и крепости дворян Аришидзе.

Следует заметить, что множество развалин древних строений Гебинского ущелья покрыты толстым слоем земли и превращены в холмы.

Начало ХХ века стало переломным для многовековой истории зодчества Геби – прекратилось строительство домов с «дуро», уступив место двух и трехэтажным, с балконами домам нового стиля, в подражание стоившихся тогда в других рачинских селах. Новый уклад жизни привел к утрате характерного облика Геби. Погибли сохранившиеся к тому времени все башни, украшавшие село. За отсутствием надлежащей защиты памятников, многие значительные строения навсегда утеряны для нас. В тот же период Геби постепенно расширяется, появляются новые кварталы: Сарокава, Лорго, Салашкро, Гормани, Чалееби. В 1950-60 годах ежегодно строилось по 15-20 домов. Тогда и стало принято устраивать застекленные балконы, т.е. веранды. Но новшество не оправдало – они не выдержали зимних снегопадов и летних проливных дождей.

С конца 1970-х годов, в связи с миграционными явлениями, темпы строительства стали спадать и, под конец, сошли на нет. Распад Советского Союза хоть и приостановил несколько миграцию, но из-за роста цен на строительство за последние тридцать лет Геби внешне не менялось.

Досадно, что ни письменные источники, ни устные предания не сохранили имен древних гебинских зодчих. Но строителей, с 1900-х годов продолживших традиции в новом стиле, помнят все. Первыми были Нестор Лобджанидзе (Кучоенти) и Давита Гавашели (Тамазикианти).  Известными мастерами строителями и плотниками были: Максо Лобджанидзе (Мазукеети), Исмаил Лобджанидзе (Твалоенти), Павле Гобеджишвили (Деукеети), Миха Гобеджишвили (Кунчианти), Павле Гобеджишвили (Кунчианти), Иасон Гобеджишвили (Кунчианти), Павле Лобджанидзе (Джотеенти), Ирала Лобджанидзе (Джотеенти), Миха Лобджанидзе (Геджоенти), Белиа Лобджанидзе (Заликианти), Афрасион Лобджанидзе (Мазукеенти), Иасон Гобеджишвили (Шаликианти), Нико Гобеджишвили (Шаликианти), Алекси Гобеджишвили (Гогеенти), Сограт Бохашвили, Сергиа Гогричиани (Чхутеенти), Миха Гавашели (Готоенти), Ирала Лобджанидзе (Канкалеети), Исмаил Лобджанидзе (Белоенти), Алекси Лобджанидзе (Джавахианти), Платон Лобджанидзе (Сванеенти), Лука Лобджанидзе (Гивеенти), Вало Лобджанидзе (Джотеенти), Вало Лобджанидзе (Давителеети), Гриша Лобджанидзе (Кацелеети), Васил Лобджанидзе (Чопеенти), Спило Лобджанидзе (Кехсуреети), Спило Гавашели (Гугунеети), Шакро Гогричиани (Лечхумелеети) и др.В Геби  и сегодня много прекрасных мастеров: Шалико Гогричиани (Папоенти), Ивлиане Гогричиани (Мамучианти), Лео Гогричиани (Сагиеети), Анзор Лобджанидзе (Джавахианти), Отар Гобеджишвили (Бачилеети), Гела Гобеджишвили (Бачилеети) и др.

 Амирани – Прометей

Как известно, у древнегреческого мифического героя Прометея, похитившего для людей божественный огонь с горы Олимп и в наказание за это пригвожденного Зевсом к Кавказскому Хребту, в грузинской мифологии имеется двойник-прототип – Амирани. Древнейший грузинский народный эпос «Амираниани», которому по предположениям ученых – 3500 лет, с незначительной трансформацией перешел в Грецию. Еще Страбон считал миф о Прометее привнесенным из Колхети (Колхиды). Гилгамеш – Амирани – Прометей… таков, по аргументированному утверждению видного грузинского ученого Ш.Нуцубидзе, пройденный этим общемировым эпосом путь.  

И, как ни странно, все это происходило в горах Геби. Гора Фаса, на которой берет начало река Риони (древнегреческий Фазис), иначе называется Амиранис Мта, Амиранмта (т.е. Амиранова Гора). Подобных топонимов в Грузии немало (Сакорниа, Гергети, Казбек, Эльбрус, джавахетская Амиранис гора, Хвамли, Дици), но ученые, опираясь на сведения греческих авторов, считают местом пригвождения Амирани именно гору Фаса. Ее греки именовали Амарантом, а наших далеких предков, жителей этих гор – амарантами, т.е. племенем Амирани.

Вот что по этому поводу пишет известный исследователь, проф. Михеил Чиковани: «В III в. н. э., да и задолго до этого, в Колхети существовало географическое название – Гора Амирана, откуда брала истоки р. Фазис – Риони. Поскольку известно, что с именем Амирани связаны лишь те географические объекты, которые народ считал местом пригвождения своего любимого героя, то можно предположить, что древние колхи считали таковым нынешнюю гору Фаса и, как принято, называли ее горой Амирани. Из трех гор, носящих имя Амирани (Эльбрус, Казбек, Фаса), самым ранним видится колхская Амиранова гора. Поэтому ее и следует считать местом пригвождения титана. Прямых сведений об этом в грузинских источниках не сохранилось, но историческую действительность удается восстановить по иноязычным документам. Содержание «Амираниани», хотя бы тот факт, что Амирани учит сородичей кузнечному делу, дает повод увязать его с брильскими кузнецами – металлургами. Время создания мифа об Амирани-Прометее удивительным образом совпадает с эпохой расцвета брильской металлургии, что еще больше сближает титана с истоками Риони. Миф об Амирани вошел также в абхазский, армянский, осетинский, черкесский и других кавказских народов фольклор, так же, как нартский эпос  проник в горные районы Грузии, в том числе и в Рача.»

Сын богини охоты Дали и охотника из простых смертных – сказочный герой Амирани, ставший общемировым художественным образом, несомненно, связан с горами Геби.

Фазис – Риони

Гидроним Фазис является древнейшим из грузинских топонимов, не претерпевшим значительных изменений. Из исторических и литературных источников явствует, что ключевая водная артерия Грузии – Риони (Фазис/Фасис/Фасид древнегреческих источников), по своему историческому значению и популярности стоит в один ряд с Тигром, Эвфратом, Нилом; а ее истоки находятся на легендарной горе Фаса – месте пригвождения Амирани-Прометея.

Риони (Фазис), пересекая Рача с севера на юг, а затем с востока на запад, делит ее на две части, придавая ей орографически характерный облик. Первое упоминание Фасиса встречается у Гесиода, патриарха древнегреческой поэзии VIII века до н. э. в произведении «Теогония» (генеалогия богов). При повествовании мифа об аргонавтах, конечным пунктом их путешествия значится река Фазис, куда заплывает судно «Арго». Древнейшую версию мифа об аргонавтах также относят к тому же веку (поэма Эвмала Коринфского «Кориантика»), а само путешествие – приблизительно к  XIII в. до н. э.

Авторы античного периода, за малым исключением, утверждают, что р. Фазис берет истоки на горе Фаса. Автор III в. до н. э. Аполлоний Родосский вносит в этот вопрос полную ясность: «Достигнув последнего предела Понта, они нашли широкое русло Фазиса», «Свершилось, уж прибыли в Колхиду мы! Вот и Фазиса приток!», «Заплыл их корабль в Фазис и сел на якорь», «Там, на долине Кутаии, стекающий с белых гор амарантов, пришедший издали Фазис, шумя волнами, бежит по Киркейскому полю, впадая в далекое море, вертится ряд его омутов...».Первое упоминание «Риони» также принадлежит греческому автору – Скилаку Кориандскому (IV в. до н. э.), а «Роана» Плиния (I в.) – тот же Риони. Прокопий Кессарийский (V в.), повествуя о походе персов под предводительством Мермероес, сообщает, что он оказался по правой стороне Фазиса, перейдя через реку «Реони», текущей по области Мохерезис (нынешний Самтредийский р-н с его окрестностями), отдаленной от Археополиса (Цихе-Годжи) на день пути.

Примечательно, что древние греки считали Фазис границей между Азией и Европой. Река соединяла Черное Море с Каспийским, и считалась судоходной. По сообщению Плиния, большие суда могли заходить в нее на 38 500 шагов (=53,5 верст), а малые – и выше. Примечательно и то, что в Древнем Мире Фазис и Колхида считались одним понятием, что гласит о величайшей популярности Фазиса. Следует заметить, что термин «Фасид» сохранился в Италии до сих пор – гидроним в неизменном виде пережил тысячелетия.

Турецкий автор XVII в. Эвлия Эфенди называет Риони Фаш-Чай, что соответствует Фазису (Фас-Чай).

«Фазис» наряду с названием «Риони» встречается и в грузинских источниках. В грузинском синаксари под редакцией Гиорги Атонели об Андрее Первозванном говорится: «Затем направился он в город великий Севастополь, где сливаются две реки, именуемые Фасос и Фсарос». Фасос – Риони, а  Фсарос – Чорохи.

Известно, что Фазисом (Фасидом) называли и важнейший город Колхского государства – Поти, где река Фазис впадает в Черное Море. Фаса-Фазис-Фасис (гора-река-город), такова цепь удивительных, корнями уходящих в далекое историческое прошлое, окутанных легендами и еще не разгаданных до конца совпадений, свидетельствующих о расцвете древних колхов.

Ни словá, ни снимки не в силах передать чудо рождения Риони. Горный кряж Сасвано Гора и г. Вацицвера будто бы воздвигнуты лишь для того, чтобы с их вершин созерцать ослепительные красоты Кавказского Хребта с каскадом низвергающихся с его склонов ручьев и водопадов, которые  сливаясь в очаровательных  ущельях Зорфаса, превращаются в реку Риони.

Этимология гидронима Риони до конца не изучена и не установлена. Некоторые ученые указывают на его связь со сванским наречием, на котором «ривен» – полноводная река (вспомним, что определенная часть бассейна реки в древности была населена сванскими племенами).

Для жителей Геби Риони не просто река, а неотъемлемая часть родного села, края, страны. Геби и Риони безраздельно живут вместе уже не одно тысячелетие. И Геби не в обиде на реку за то, что она делит его на две части, а напротив – гордится тем, что она так далеко уносит его имя.

Фольклор

Сбор фольклорных материалов Горной Рача начался в конце XIX века, когда в   различных грузинских периодических изданиях («Дроеба», «Ивериа», «Мцкемси») появилось несколько героико-приключенческих стихов и сказаний, собранных настоятелем гебинской церкви Михеилом Гавашелишвили. Научное же изучение горно-рачинского фольклора связано с именем академика Шота Дзидзигури, в 1930 году  посетившим Геби с намерением изучить горно-рачинский диалект и собравшим также обширный фольклорный материал. Свой вклад внесли также известные ученые К.Сихарулидзе, Е.Вирсаладзе и другие. Неоценима заслуга самих сказителей, большей частью неграмотных, 90-100-летних жителей Геби: Маркоза Гобеджишвили (Кам[б]ечианти),  Мамуко Лобджанидзе, Османа Гогричиани (Лечхумелеети), Шио Гутушвили, Иване Лобджанидзе, Илии Гобеджишвили (Чатеенти).

Среди множества грузинских диалектов Горная Рача и, в частности, Геби занимают особое место. Не теряя связи с общегрузинским фольклором, Геби сохранило свое оригинальное лицо, обусловленное географическим положением и многочисленностью населения. Нашими предками были созданы и сохранены уникальные поэтические и прозаические творения, зафиксировавшие важные исторические события, нравы и обычаи прошлого. Восстановить смысл некоторых фрагментарно сохранившихся в других районах Грузии фольклорных материалов удалось лишь после изучения горно-рачинской устной словесности.

Вспомним мудрую грузинскую поговорку: «Потерянное в долине – в горах найдешь». Здесь выжила архаика, исчезнувшая в долине, сохранилась обрядовость и живая связь фольклора с бытом, особенно в весенних масленичных ритуалах. Говоря словами Ив. Джавахишвили, некоторые народные обряды и языческие гимны сохранили в Грузии отзвуки 33-вековой давности. Благодаря народным сказителям дошли до нас имена исторических и популярных персонажей. И наш долг – в условиях сокращения численности сельского населения, исчезновения традиционно больших семей, засилья СМИ и изменения быта хранить их и передавать будущим поколениям.

Особое место среди фольклорного материала занимает гебинский стихотворный вариант шедевра охотничьего эпоса – «Сказание об Иване Квацихисели и Курше». Иване, за верную службу Хозяйке Зверей получает от нее охотничью собаку Куршу (сокращ. От «Куршави» – Черноух) с орлиными крыльями, способного в двух прыжках настичь тура. Но как-то раз Иване, разгневав Хозяйку Зверей, теряет Куршу. В поисках пса Иване погибает в скалах. По самому распространенному варианту гибели, Иване, заметив туров на отвесной скале,  вместе с Куршей забирается туда, сделав лестницу из снежков. Удачно поохотившись, он скидывает добычу вниз, но снежные ступени тают, и Иване оказывается в ледяном плену. Проголодавшись, он зарежет Куршу, разожжет костер из стрел и лука с колчаном, зажарит шашлык, но не сможет съесть. Тем часом, Иване находят братья и подводят к скале его невесту, убеждая охотника спрыгнуть со скалы. Поддавшись уговорам, Иване спрыгивает с высоты и гибнет от сорвавшегося валуна.  Особым поэтическим достоинством шедевра являются краткие, емкие фразы, звуковые аллитерации, гиперболизация образов, а также – эмоциональный накал переживаний Иване при прощании с верным Куршой, от отвращения к собачьему мясу, экспрессивное описание момента гибели.

                                                                                                   Квацихе, 2015 г.

По словам проф. Е.Вирсаладзе, в образе Курши можно увидеть черты мифического пса, связанного с древнейшими охотничьими ритуалами. По преданию, Курша – крылатый щенок, время от времени вылупливается в гнезде сказочной птицы, которая сбрасывает его с высоты. Нашедшего и вырастившего его охотника не покинет удача.

С помощью тех же образов расшифровывает Е.Вирсаладзе и загадочный текст еще одного народного стихотворения, в нескольких вариантах сохранившегося в Геби – «Женщину некую звали Шрошани». Как и «Курша», этот текст пелся во время ритуального хоровода, что гласит о древнем его происхождении: «Женщину некую звали Шрошани. На пяти пальцах надето у нее кольцо, на камне кольца того мурава проросла, над той муравой ель выросла, на вершине ели у коршуна гнездо стояло, гнездо было шелковое, яйцо имело яхонтовое, вылупил жемчужного. Боже, одного для меня вырасти; вырасти и дай окрепнуть; для меня сохрани, других тысячи для других вырасти; на охоту путь проложи; на охоту пойдет, оленя убьет…». Нет сомнения, что Шрошани – Хозяйка Зверей, ель – священное древо богини охоты – Артемиды, а вылупленное из жемчужного яйца существо – Курша.

В связи с образом Курши необходимо вспомнить многочисленные изображения собак на кобанских и брильских поясных бляхах. По мнению В. Бардавелидзе, изображение рядом с собакой рыбы, змеи и других животных свидетельствует о явно мифологическом характере этого комплекса. Следовательно, Геби сохранил как визуальный, так и словесный образ мифического пса.

С именем Иване Квацихисели связано еще одно стихотворное сказание «В Дигоре воссели визири». Иване, гостивший в Дигоре, узнает от друга, что дигорцы собираются напасть на Геби. Он предупреждает односельчан. Гебинцы, готовясь к обороне, призывают на помощь рачинских дворян Джапаридзе и Гамкрелидзе. Тем часом, дигорцы пересекают перевал Киртишо. Иване с высокой башни сзывает людей. Ополчение гебинцев сражается с врагом, побеждает его и, совершив ответный поход, возвращается с добычей.

Прекрасным образцом гебинского фольклора является также стихотворение «Прежде были мы крепостными», отразившее историческое событие – истребление помещиков Аришидзе. Причиной тому стал обычай, по которому право первой брачной ночи имели Аришидзе.Зачинщиком заговора стал Звиада Лобджанидзе, по словам автора, «поминаемый, пока солнце будет глядеть на землю». Он отказывался жениться, не желая терпеть позор, и призывал односельчан к восстанию. Наконец, сговорившись с  княжеским приказчиком Гагниа, гебинцы, руководимые Звиадой, устроили засаду на охотившихся в горах двух  братьев Аришидзе. Старшего удалось убить, а раненого младшего брата унес Риони. Ни одна стрела преследующих по берегу гебинцев не смогла его настичь. Тут на помощь восставшим пришел Гулитад Гавашелишвили, больным лежавший в своем доме. Проведав о случившемся, он попросил вынести его к краю обрыва и, собрав последние силы, метким выстрелом из лука поразил ненавистного врага. О продолжении этой истории повествует «Песнь о Додуки». Увидев сбегавшего верхом на коне среднего брата  Аришидзе, старушка Додуки попросила его переправить ее через Риони. Тот согласился. В середине течения Додуки схватила сзади князя и унесла с собой в пучину реки. Выполняя данный ей обет, жители Геби при поминовении усопших готовили выпечку и на ее имя.

Фольклор сохранил сведения о взаимоотношениях Геби со Сванети, которые то обострялись, то становились добрососедскими. Одному такому эпизоду посвящено народное сказание «Великий двинулся султан (суртани)». Старожилы и сегодня вдохновенно рассказывают, а то и напевают под чианури такую историю: В те времена вельможа сванов – Гела, враждующий с рачинским князем, примирился с гебинцами и попросил предупредить его в случае похода князя на Сванети. Гебинцы сдержали данное побратиму слово. Гела с огромным войском двинулся навстречу противнику. Закованные в латы воины из Ушгули и Эцери (сванские общества) прошли через Хидури, Брили, Теврешо. Церкви Мацховари они пожертвовали белорогого русого быка, а Дедахвтиса – круторогого барана. У Чиора произошло сражение, Гела пленил рачинского князя. В награду за поддержку гебинцы получили от сванов пастбища в Бартусвели (Бартузели).

Теплые отношения со сванским обществом Ушгули несколько охладило появление враждующего с Геби ушгульского разбойника Джаматы (Челидзе). Долгое время Джамата грабил безоружных путников из Геби и Чиора, брал их в заложники, вымогая выкуп; хотя следует заметить, что никого не убил. Свое поведение он оправдывал безосновательным доводом, будто бы гебинцы в 1815 году прекратили платить его селу оброк – одного быка в год. О расправе со злодеем рассказано в стихотворении «Джамата»: Как-то раз Джамата собрал отряд для нападения на Геби, пообещав вместо козьего меха нарядить их в чохи. Ниниа Гагашвили (Гагеенти), охотившийся в Горибило и стерегующий Цвери, заметил разбойников и сообщил об этом своим. Геби ополчилось на врага – вооружились и стар, и млад. Сказание сохранило их имена: Паичашвили Отука, Тамазикиант Девлата, Джагошвили Гогиа, Шаликишвили Твалиа, Шахунашвили Кучука, Кацилашвили Татуа, Камечишвили Пачела, Кехсурашвили Берука. Джамата не смог выйти из окружения, его раненого привезли в Геби. По рассказу очевидца, каждый, помнивший злодеяния Джаматы, ударял его палкой. А одного молодого человека, которому он откусил палец, чтобы снять золотой перстень, не смогли удержать, и  его удар оказался для Джаматы смертельным. После этого возникла кровная вражда  и лишь спустя несколько лет сваны пошли на примирение. Эти события, предположительно, имели место в 1840-е годы.

Большой интерес ученых привлекает факт наличия в верхнерачинском и сванском фольклоре следов всемирно известного северокавказского героического эпоса «Сказание о Нартах». В 1830 году акад. Ш.Дзидзигури записал в Геби варианты нартского эпоса: двадцать из них («Алаугани», «Батырбеги»,  «Баруко», «Оризмеги» «Тази», «ТриБрата» и т. д.) – от сказителя Маркоза Гобеджишвили (биогр. см. ниже), а два («Ростóм», «Батырбеги») – от сказителя Мамуко Лобджанидзе. По словам исследователя, «Для  укоренения нартского эпоса в горно-рачинской действительности существовало соответствующее основание, как из осетинского, так и кабардинского языкового круга. Сравнительный анализ личных имен наводит на предположение, что элементы данного эпоса проникли... из обоих указанных выше источников».

Судя по фольклорным образцам Геби можно сказать, что стихи слагались по поводу каждого значительного события или личности («Когда отменили крепостное право», «Варсилов», «Смелый царь Ираклий», «Что у нас случилось в Геби», «Когда  богатыри-гебинцы» и т. д.). Удивительными рифмами и меткими образами отличаются лирические («Любимая, ты да я», «Твою, девица, хвалу», «Рассеял я просо», «Забрали Тамар», «Был я на небе» и т. д.) и шуточные («Сабунее Тиниа» и т. д.) стихотворения. Сказания полны связанных с охотой событий («Олень с березовой лопаткой», «Дэвы») и хранят имена прославленных охотников: Тази, Темира и Мамуко Бохашвили,  Гобеджишвили-Чатеенти (см. главу «Охота»).

Необходимо особо остановиться на истории возвращения Распятия. Сваны, в то время враждующие с Геби,  украли из церкви Мацховари выносной крест. Батхадзе, прославленный охотник из Чиора, случайно убивший сына на охоте, искупление греха вызвался вернуть святыню в село. Разузнав, в какой церкви хранился крест, он ночью проник туда. Вняв мольбе храбреца, крест засветился в темноте, но Батхадзе не смог протиснуть его в узкий оконный проем. Тогда он вновь взмолился к Спасу, прося Его преклонить главу. Крест преклонился и, с первым криком петуха, опечаленное Геби услышало клич Батхадзе с Зедкалаки: «Дидеба брдзане, Мацховаро, Джварцмиса цминда Гиорги Зедкалакисао!» (Славу вели, Спасе, Распятия св. Георгия Зедкалаки!»).  По другой версии, крест вернула группа жителей Геби. В связи с этим случаем в селе был установлен трехдневный «пост Мацховари» (с понедельника по среду) на предшествующей Масленице неделе. В среду с первым криком петуха, молодежь обходила дома, поздравляя односельчан словами, с которыми обратился к селу вернувший Распятие герой. Что касается самого креста, еще в 1930-м году он хранился в церкви Геби. В настоящее время местонахождение святыни неизвестно. Сохранилась лишь фотография деда («бабуа») Мамуко Лобджанидзе (Чопеенти), держащего слегка изогнутый выносной крест с Распятием.         

 Гебинский диалект

Рачинский диалект даже неспециалисту легко отличить от других грузинских говоров по специфическим признакам: разговор медленным темпом и соответственная акцентуация, употребление утвердительной частицы «кве» (и уже исчезнувшего «чи»), характерное произведение ласкательно-уменьшительных имен («-ука», «-уна»), сохранность архаичных и своеобразных лексических единиц, отличное от литературного языка употребление наклонений.

Этот диалект языковедами делится на три поднаречия: нижнерачинское, верхнерачинское и горно-рачинское. Нижнерачинский диалект ближе к граничащими с ним нижнеимеретинским и лечхумским; верхнерачинский – настоящий рачинский. Само горно-рачинское поднаречие подразделяется на ривниставури (истоков Риони) – говор жителей Геби-Чиоры и глольский, по причине их существенного отличия от верхнерачинского и различия между собой, как по произношению (интонации), так и по морфологическо-лексическим свойствам. Геби-Чиорское поднаречие наряду с некоторыми архаическими пережитками, содержит признаки, придающие ему вид отдельного поднаречия, в нем больше сванского влияния. Совершенно обособлен глольский, ближе стоящий с наречием горных регионов и с картлийским. Интересно, что в глольском отсутствует употребление частицы «-ке» (с горловым «к», ставится после глагола, обозначая множественное число объекта или субъекта в дательном падеже), свойственного для всего рачинского диалекта.

Научное изучение горно-рачинских диалектов началось в 1916 году, после специального визита акад. А. Шанидзе, а с 1930 года значительные исследования провел акад. Ш.Дзидзигури. В 1958 году Геби посетил В.Топурия. Следовательно, говор и лексика Геби стали предметом изучения языковедов высшего ранга. Но, несмотря на успехи в деле изучения гебинского наречия, все еще остается немало белых пятен – не исследовано, какой путь прошел диалект вместе с этносом, как отразилось в нем слияние разных этнических групп грузинского населения, как и когда наречие истоков Риони стало здесь доминирующим. Необходима глубокая научная разработка и сопоставление лексических, грамматических, ономастических и  топонимических данных. И, естественно, необходимо, чтобы исследователь был уроженцем Геби или Чиора, тогда он глубже сможет прочувствовать все тонкости родного говора и выявить мельчайшие нюансы столь многообразных способов высказывания мысли. И еще: для полного изучения обширного гебинского словаря и несметного количества художественных выражений недостаточно одного-двух экспедиций. В это дело должны включиться местные энтузиасты и не дать пропасть ни одной жемчужине – слову или изречению, способному не только занять достойное место в диалектологии, но и обогатить грузинский литературный язык, так как в нем у многих «гебинских слов» нет соответствий. 

 Этнография 

Этнографическая многоликость и здоровые традиции Геби, своеобразные нормы, утвердившиеся во всех сферах общественной и семейной жизни, определены историческими, этнографическими, этническими и географическими условиями. Часть формирующихся веками традиций, обрядов, норм поведения и взглядов исчезла навсегда, часть – видоизменилась, часть же дожила до наших дней и требует к себе особо бережного отношения. Их не стоит воспринимать как простой  пережиток, но следует прочувствовать в них духовные чаяния, радости и горести, победы и поражения наших предков. Каждый гебинец, особенно теперь, в пору засилья чуждых, зачастую, вредных норм жизни, обязан сохранить от забвения традиции предков и сберечь их для будущих поколений.

 Музыкально-хореографическое искусство.

Песенное искусство Геби – типично верхнерачинское явление, проявляющее большое сходство со сванским. Изучение причин этого явления – дело будущих тщательных исследований. Совместные усилия музыковедов и историков могут выявить многое прежде неизвестное и сокрытое.

В Геби до последних времен сохранились самобытные лирические, хороводные, свадебные, танцевальные, траурные и иные песни, большинство которых было создано и усовершенствовано нашими предками. С целью изучения песенного фольклора Геби посещали многие исследователи, композиторы и музыковеды, в разное время записавшие здесь множество песен, хранимых теперь в архивах и ожидающих новых исследователей.

Интересную характеристику хороводных песен дает нам известный грузинский композитор, проф. Димитри Аракишвили: «Необходимо заметить, что хороводные песни, помимо былинных, содержат и тексты иного характера и содержания. Но наиболее примечателен трехчастный размер, тесно сближающий их со сванскими песнями. При сравнении песен с трехчастным размером Высокогорной и Нижней Рача со сванскими песнями того же характера,  трудно их различить. У них одинаковая мелодия, кадансы и строение. Приведем записанные нами в Геби две песни. Припев одной из них – «Забрали Тамрики» – си-бемоль-ионийского лада, а далее песня идет в си-бемоль-эолийском ладе. Вторая песня «Выпей, мой сударь» – эолийского лада. Она чисто рачинская и особо исполняется лишь в Рача, ее больше нигде не услышишь. Эти песни – трехчастного размера, и, как в Сванети,  хороводные. Что же касается песен сванов, заметно их  совершенное сходство с верхнерачинскими; форма, ритм, интонационная структура, аккордика и мелодия совершенно схожи. Хороводным песням и танцам учат с малолетства. В Рача распространены хороводные песни двух типов: перхиса или перхули (пешая, хороводная) и цинамдзгола  (предводительная). Первая строится так: несколько хороших певцов из числа собравшихся строятся в ряд, берут друг друга за пояс и на месте начинают первую фразу песни. Один из них согласует первому второй голос, а все остальные подпевают басом. Тем временем женщины составляют второй хор и встают напротив мужского. Хоры поют по очереди; второй хор повторяет спетую первым фразу и так, пока песня не закончится и хоровод не разойдется. Когда оба хора споют первые три фразы песни, они, продолжая петь, приближаются друг к другу и, слившись в один круговой хоровод,  начинают танцевать против часовой стрелки. К тому же, в соответствии с текстом, в точности соблюдаются все телодвижения. Вначале движения замедлены, а под конец, как песня, так и движения, ускоряются. Цинамдзгола строится иначе: одного из мужчин, хорошего знатока исторического текста и песенного мотива, за пояс берет второй, второго – третий, составляя строй за предводителем. Иногда участвуют и женщины. Строй поет и танцует, то  делая различные движения, то кружась на месте... Прекрасна женская хороводная песня «Шрушана» («Сио-Шрушана»). Начиная с прямолинейного строя, хоровод лишь позже замыкает круг, носящий ритуальный характер. Песню исполняют два хора, антифонно, как и все песни подобного характера».

Очагом изучения песен, плясок и развлечений издревле являлась многочисленная гебинская семья, бережно хранящая и развивающая образцы музыкального фольклора. По рассказу пожилого Васила Гавашели (Джагоенти), одна их семья состояла из 66 душ. В то незабываемое время ни один вечер не проходил без песен и танцев под чианури, гармонь и пандури. Царило веселье и радость. Дети учились игре, пению и танцам от взрослых.

Из создаваемых веками чисто гебинских песен необходимо выделить одну – «В Дигоре воссели визири». Этот своеобразный гимн геройства и патриотизма, популярен по сей день, и исполняется многими песенными ансамблями. Великолепна украшающая свадьбы «Гебинская двуххоровая песня поезжан» («Гебури орпирули макрули»). Наряду с перечисленными, излюблены песни: «Дигори и Басиани», «Высоко над горой встала дивная птица», «Ты, маленькая дружка», «Курша», «Спускались женщины Геби», «Песнь о Додуки»... многие из этих песен обработаны регентом и певцом Вано Лобджанидзе (Кочереети).

Хорошими исполнителями старинных песен были: Нане Гавашели (Бзикеенти), Бичиа Гавашели (Джагоенти), Тебролиа Гавашели (Джагоенти), Павле Гобеджишвили (Детуеети), Элиса Лобджанидзе (Гивеенти), Текле Лобджанидзе (Микутианти), Софиа Лобджанидзе (Кочереети), Миха Лобджанидзе (Цибреенти), Като Гогричиани-Гобеджишвили (Звидукеети), Сало Гогричиани (Мамучианти), Вало Лобджанидзе (Гогниеети), Сеит Лобджанидзе (Нанукианти), Габо Лобджанидзе (Кехсуреети), Спиридон Лобджанидзе (Кехсуреети), Графиа Лобджанидзе-Гавашели (Хатукеети), Вано Лобджанидзе (Звиадеети), Петре Гобеджишвили (Бачилеети), Зуркан Лобджанидзе (Джотеенти), Гулитад Лобджанидзе (Геджоенти), Шота Лобджанидзе (Хвтисукеети), Вахтанг Лобджанидзе (Джаджоенти), Михеил Гавашели (Кутунеети), Арчил Лобджанидзе (Микутианти), Демна Гобеджишвили (Харджикоенти), Афрасион Лобджанидзе (Нанукианти), Отар Гавашели (Ниниеети), Акаки Гобеджишвили (Шаликианти),  Белиа Гобеджишвили (Харджикоенти), Маро Гавашели (Хатукеети), Отар Гавашели (Эфриеети), Шалва Лобджанидзе (Тандилеети), Давит Гобеджишвили (Деукеети) и многие другие.

И сегодня, певцами разных возрастов являются: Баграт Гавашели (Гивитианти), Геронти Гогричиани (Чхутеенти), Рубен Лобджанидзе (Микутианти), Этер Гобеджишвили (Гогеенти), Арета Лобджанидзе (Джаджоенти), Антон Гобеджишвили (Шаликианти), Отар Гавашели (Кутунеети), Гурам Гобеджишвили (Шаликианти), Вахтанг Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), Ола Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), Вахтанг Лобджанидзе (Микутианти), Марина Гогричиани (Чхутеенти), Нора Гобеджишвили (Хвитисукеети), Давит Гавашели (Эфриеети), Мурман и Автандил Гавашели (Хатукеети) и другие.

В прежние годы, до 1950-х годов, каждый выходной день на сельских площадях устраивались незабываемые празднества с песнями и танцами, хороводами, различными состязаниями и зрелищами. Умением красиво танцевать славились: Лука, Исмаил и Максиме Гобеджишвили (Котеенти), Илико Гобеджишвили (Шалоенти), Баграт Гобеджишвили (Звидукеети), Арчил Гавашели (Пантоилеети), Илико Лобджанидзе (Акобеети), Миха Гогричиани (Сагиеети), Арчил и Михеил Лобджанидзе (Микутианти), Серго Гогричиани (Сагиеети), Петре Гобеджишвили (Бачилеети), Давит Гобеджишвили (Деукеети), Гиви Лобджанидзе (Папуникианти), Зуркан Лобджанидзе (Джотеенти), Вано Лобджанидзе (Звиадеети) и другие.

По-прежнему  могут «тряхнуть стариной»: Рубен Лобджанидзе (Микутианти),  Баграт Гавашели (Гивитианти), Шота Гобеджишвили (Звидукеети), Омар Гавашели (Кутунеети) и другие.

Геби все еще хранит традицию игры на чианури – старинном грузинском народном смычковом инструменте. Он широко использовался в Горной Рача: на свадьбах и в боях, в трудах и, предположительно, даже на траурных церемониях сладкозвучный голос и очаровательный мелодичный тембр чианури вселял силу в жителя сурового края. Местное население уверяет, что по игре на чувствительных нежных струнах чианури можно предугадать погоду. Хороший исполнитель может подхватить любой мотив. Прежде играть на чианури считалось честью для мужчины, но в настоящее время им пренебрегают даже старики. Васил Гавашели (Джагоенти), мастер по изготовлению и игре на чианури, по наследству получивший это умение от отца Нико Гавашели, добавил к инструменту третью струну. Известными исполнителями на чианури были: Шахи Лобджанидзе (Шахунеети), Васо Гавашели (Джагоенти), Мелано Гавашели (Бзикеенти), Сандро Гогричиани (Лечхумелеети), Петре Лобджанидзе (Петроенти), Вано Лобджанидзе (Кочереети) и другие.

Игрой на грузинском народном щипковом трехструнном инструменте пандури отличались: Отар Гавашели (Ниниеети), Отар Гавашели (Эфриеети), а на грузинской гармони: Надежда Гобеджишвили (Бачилеети), Даша Лобджанидзе-Гобеджишвили (Шаликианти). Блестяще играли на гитареИсмаил Гавашели (Эфриеети), Илико Лобджанидзе (Даджикеети), Сулико Гавашели (Джагоенти), Вано Лобджанидзе (Кочереети), Этер Гобеджишвили (Гогеенти).

Оплакивание

 Траурным ритуалам и церемониям в Геби издревле придавалось особое значение, в них участвовало все село. Главнейшим атрибутом  траура считалось оплакивание усопшего. Плач женщин Геби – особое явление, которое не встретишь даже в других уголках Рача. Этим искусством владеет не каждая. Мастерство оплакивания (плача с причитанием) зависит от музыкальности, импровизации, мудрости, богатства словарного запаса, а главное, от непосредственности и смелости исполнителя. Опытные плакальщицы не пропустят ни одного значимого события из жизни усопшего, со всей полнотой восстанавливая его образ.

Венцом оплакивания, высшей его формой является зруни (песенный плач, траурная песня), исполняемый хором плакальщиц. Неизвестно, откуда берет начало зруни, каков пройденный им путь. Скажем лишь то, что этот вид оплакивания в совершенстве сохранился лишь в Геби. Первое письменное упоминание об этом явлении можно встретить в словаре Сулхан-Саба Орбелиани: «Это благозвучный плач со стенанием, стихотворческое сочетание сердечно-горестных слов, а зруни – их припев». Исходя их этого, Ив. Джавахишвили считал, что зруни – басовый припев, низкий голос, основа многоголосья: «Простейшей и древнейшей разновидностью человеческого гласосочетания является зруни грузинского причитания и плача». Известный этнограф Леван Фруидзе пишет: «Музыкальный термин «зруни» – органичная часть стенания, или выражающего горе вокального звучания, и не случайно оно стало названием траурной песни. Не удивительно, что слово «зруни» сохранилось в Горной Рача, ведь этот край известен архаичностью своего диалекта. А басовый голос зруни, возможно, со временем стал ведущим, дав название самой траурной песне».

Предположительно, именно в Геби приобрел зруни утонченную форму трехголосного траурного пения. Он по сей день считается настоящим украшением, почетом для усопшего и к тому же, значительно облегчает горе и напряженность его близких.

Музыковед Кетеван Вашакидзе сообщает: «Зруни низким голосом медленно запевает «дамдзахебели», ей припевает «момдзахебели», постепенно возводящая песню в высокую тональность. Рефрен подхватывается басами».

Устное предание сохранило имена лучших исполнителей зруни лишь второй половины XIX и XX века: Маиа Гавашели (Гивитианти), Елиса Гобеджишвили-Гавашели (Кутунеети), Елиса Лобджанидзе (Гивеенти), Текле Лобджанидзе (Микутианти), Софиа Лобджанидзе (Кочереети), Фросине Гавашели, Марине Гавашели-Лобджанидзе (Твалоенти), Елиса Лобджанидзе-Гавашели (Кутунеети), Хатуна Лобджанидзе-Гавашели (Отукеети), Натела Лобджанидзе (Твалоенти)... Их удивительное мастерство помнят по сей день, утверждая, что от звуков сказанного ими зруни покойник начинал шевелиться.

Проф. Ксениа Сихарулидзе отмечает, что наряду с импровизацией, в рачинском зруни мастерски вплетаются тексты стихотворений различных жанров традиционной поэзии. Особо впечатляют поэтически совершенные тексты оплакивания погибших охотников и пронизанный болью материнский плач. Исследователь приводит текст зруни, сказанного Киколой, отцом убившего меченого тура и пропавшего в скалах легендарного охотника Нацуки Гобеджишвили: «Скала кликнула скале: – Нацука среди нас, требует жирного тура, тощего не желает принять». После этого его слова часто повторяют при плаче. Плакальщицы приспосабливают сложившиеся схемы к возрасту, полу, заслугам, профессии, индивидуальным чертам усопшего. Виртуозность импровизации исполнительниц зруни может сравниться лишь с творчеством рачинских мествире (волынщиков), слагающих стихотворные тексты параллельно с игрой на гудаствири (волынке).  

Коммунистическая эпоха, не пощадившая многие старинные традиции, отразилась и на зруни. С 50-х годов он был почти забыт, но в 80-е годы появились энтузиасты, решившие восстановить многовековой обычай. Мариам Гобеджишвили (Микутианти) и Тина Гавашели (Хатукеети), дочери известных плакальщиц Текле Лобджанидзе и Елисы Гобеджишвили-Гавашели, используя весь свой талант и энергию, возглавили это начинание. Вокруг них сплотились одаренные певцы: Анико Гавашели (Готоенти), Лиа Гавашели-Лобджанидзе (Хатукеети-Папуникианти), Изольда Лобджанидзе (Чопеенти), Зоиа Лобджанидзе (Заликианти), Маро Гавашели (Хатукеенти), и вернули зруни первозданный вид. В дело включились и мужчины: Рубен Лобджанидзе (Микутианти), Михеил Гавашели (Кутунеети), Омар Гавашели (Кутунеети)... Многим памятен исполненный ими зруни в память погибших 9-го апреля 1989 года, который со слезами на глазах слушали телезрители всей страны.

Зруни – величайшее богатство Геби, требует глубокого изучения и защиты. Сохраненный нашими предками обычай и впредь не должен исчезнуть из нашего быта.                                 

Ремесла

Народные промыслы в Геби насчитывает множество веков. Бытовые и хозяйственные изделия создавались из дерева, металла, шерсти, меха и других материалов. Жесткие высокогорные условия вынуждали производить предметы, функционально уместные и соответствующие назначению, а это само собой подразумевает их высокую художественную ценность.

Случилось так, что за последние века гончарное дело не нашло распространения в Гебинском ущелье (керамические изделия ввозились извне), зато столярное дело и искусство художественной обработки дерева достигли значительно высокого уровня. Еще в 1894 году П.Уварову восхитили ставшие ныне историческими и семейными реликвиями гебинские деревянные «карсели» (сени) и «бегели» (амбары), пристроенные к домам с «дуро». И сегодня радуют глаз покрытые резьбой «зандуки» (сундук), «сакарцхули» (треногое кресло для главы семьи), «тахти» (тахта), «скам-логини» (лежак), «армани» (кладовой ларь) и другая мебель, которые могут украсить любой современный интерьер. Недаром предлагал Л.Фруидзе открыть в последнем доме с «дуро» музей древнего быта.

Деревообделочное мастерство называли в Геби чистым ремеслом, а столяра – чистым мастером, вероятно, не только за точность форм их изделий, но и особого склада характера, необходимого для мастера: прилежности и честности, надежности и правдивости. Это ремесло нередко являлось семейной традицией. Изготовлением домашней деревянной утвари особенно славились Нацоенти. Выструганная ими утварь: «табаки», «джами», «фарфала», «горда», «атами», «сагомела», «кватуши» отличаются изысканностью форм. Последнего умельца из этого рода – ГабоГобеджишвили, прожившего более ста лет, долго считали лучшими мастером по изготовлению деревянной посуды, позже вытесненной фабричными металлическими и фарфоровыми изделиями. Преуспели в деревянных дел ремесле Нико и ТевдореГавашелишвили(Джагоенти). Завидным трудолюбием и умением отличался МихаГобеджишвили(Шаликианти), мастеривший из грубых березовых бревен удобные и красивые «касри» (бочки), «сагомела» (водные бочонки), «бидила» (бочки для молочных изделий), «садгвебела» (емкости для сбивания масла).

Мебель, изготовленная двумя друзьями-столярами: Бежиа Гавашели(Тамазикианти) и Амеры Гобеджишвили (Нацоенти) по сей день украшают дома не только гебинцев. Их изделия из местных пород деревьев были прочными, красивыми, удобными. Утонченными формами и национальным колоритом отличаются работы потерявшего в молодости кисть руки мастера Жоры Гогричиани, помимо разнообразной мебели и инвентаря, ему принадлежит большой поклонный крест из вяза, стоящий у основания храма Мацховари. Резные рельефные узоры на мебели, изготовленной Гелой Гобеджишвили (Бачилеети) отмечены высоким мастерством и профессионализмом, ему под силу восстановить производство старинных гебинских изделий. Сделанные в Геби «уреми» (арба) и «мархили» (дровни), своей прочностью славились по всей Рача. Особенно сложно сколотить арбу, а выводить ее колеса могут лишь единицы. Такими мастерами были: Пармен Лобджанидзе (Папукелеети), Афрасион Лобджанидзе (Гогниеети)...

Необходимыми каждой семье плетеными из прутьев корзинами разных форм и размеров: «гидели», «годори», «калата», «какаба», «цхрили» снабжал село Васил Гогричиани (Чхутеенти).

Одежда гебинцев, в особенности – женская, издревле отличалась многообразием. Шелковые, льняные, хлопчатобумажные ткани поступали из разных уголков. Местно изготовляли шерстяную ткань. Гебинский «дгим-саварцхели» (ткацкий станок), превращал шерстянуюнить в материал для пошива чохи, брюк, гетров («паичи»)... Несмотря на то, что в последние века гебинские купцы завозили многочисленные фабричные товары, жительницы Геби до 1950-х годов не прекращали ткать шерстяную ткань. Умением ткать изысканное полотно славились мастерицы: ТерезиаГобеджишвили-Гавашели (Пантоилеети), Фросине Гобеджишвили-Гавашели (Тамазикианти), Элиса Лобджанидзе (Гивеети), Ольга Лобджанидзе-Гавашели (Гивитианти), Фато Гавашели (Тамазикианти), ФросинеГавашели (Тамазикианти), ЛимонкаЛобджанидзе-Гавашели (Готоенти)...

В отличие от ткачества, искусство валяния шерсти оказалось более живучим, благодаря «неразлучности» гебинского мужчины с т. н. сванской шапкой. Особенно приспособлена к условиям Геби надежно защищающая от солнца и снега «сванка» с полями. Достойно продолжала вековые традиции Элиса Лобджанидзе (Гивеенти), почти семь десятилетий с любовью создавая изящные, удобные «сванки»  – настоящие шедевры народного творчества.

С уверенностью можно утверждать, что металлообработка в Гебинском ущелье не прекращалась со времен эпохи бронзы. Кузнечное ремесло, несколько заторможенное фабричным производством, продолжает существование и передается в поколениях. Изделия горно-рачинских кузнецов: сошник, ружье, сабля и кинжал, цепь, мотыга, топор, нож, охотничье приспособление «муджира» славились как у нас, так и на Северном Кавказе, куда поступали, в основном, от нас, и отличались как надежностью в употреблении, так и красотой. В XVIII-XIX веках в Учкулане, Теберде, Алагире, Кисловодске, Владикавказе и других северокавказских местностях также были устроены кузницы рачинцами, снискавшими перешедшую в крепкую дружбу любовь и уважение местного населения.

Если прежде добычей руды, ее обработкой и ковкой занималось все основное население Гебинского ущелья, то в поздние века эта деятельность стала семейным ремеслом, в котором преуспели: Мчедлиани, Звиадеени,  Нанукиани, Нацоени, Мамучиани..., а лучшими кузнецами с начала XIX века славились: Мчедела, Бариспи, Шио, Иване, Лексо, Нестор, Лазаре, Дианоз, Илико Лобджанидзе (Мчедлианти); Михела, Васили, Исмаила, Иасон Лобджанидзе (Нанукианти); Гнато, Тедоре, Лексо,  Сефе, Исмаила (Звиадеети); Павле и Микела Лобджанидзе (Сванеенти); Иване, Павле, Ока Гобеджишвили (Нацоенти); Мамуко, Нестор, Сограт, Иване Гогричиани (Мамучианти); Махара Лобджанидзе (Джотеенти); Мамуко Бохашвили; Спило и Пила Лобджанидзе (Нашоенти); Михела Гогричиани (Папоенти); Алекси Гавашели (Эфриеети); Титико Лобджанидзе (Мчедлианти) и другие. Особым мастерством отличались Бариспи и Спило Лобджанидзе, занимавшиеся также златокузнечным делом и владевшие техникой отлива ружейного дула. Микела Мамукович Лобджанидзе (Сванеенти), выучился ювелирному делуу своего брата Павле и продолжил учение на Северном Кавказе.

Сохранилось немало отличных образцов, с соблюдением древних традиций созданных ювелирами из Геби: серебряные сабля, кинжал, кольцо, серьги, браслет.

Земледелие

Наряду с металлургией и животноводством в Гебинском ущелье, как и в прилегающих регионах, со времен бронзы также было развито земледелие. Древние формы – охотничество и собирательство лишь дополняли развитое сельское хозяйство. Предположительно, у древних колхов была освоена каждая пядь земли Гебинского ущелья. Как и в других регионах, здесь получали изобильный урожай пшеницы, ячменя, овса, проса и других культур. По-видимому, многочисленное население не могло довольствоваться выращенным в одной местности урожаем и путем обмена ввозило пищевые продукты, не производимые в высокогорной зоне. Судя по богатствам, перечисленным в упомянутой кровной грамоте 1503 года, уровень земледелия оставался довольно высоким и в Средневековье. По преданию нам известно, что в XVIII – XIX веках под распашку шла не только нижняя зона села (Гормани, Теврешо, Хопито, Брили, Чвешо), но и субальпийская полоса. Даже такая высокогорная местность, как долина Штала, засевалась ячменем. Все угодья долины Риони полностью были освоены. Для покоса использовались лишь субальпийские горы. Сеяли, в основном, хлебные злаки и ячмень, а овощи и бахчевые выращивали на малых сельских огородах. Это было обусловлено тесным расположением построек Геби,  малостью дворовых участков.

Картофель, в корне изменивший земледельческое хозяйство жителей Геби, как известно, проник сюда лишь в 1880-е годы, когда Гио Гобеджишвили (Детуеети), работавший в каком-то европейском порту, куда картофель доставили пароходом, привез домой его семена. Семья Детуеети посадила первую рассаду, от которой пошел известный гебинский сорт картофеля «грматвала». Эта культура постепенно вытеснила остальные, заняв ведущее место. С.Датешидзе приводит весьма интересное сообщение о наличии картофельных полей в Геби уже в 1894 году, а со второй половины ХХ века и по сей день картофельные посевы полностью занимают все возделываемые площади. Что же касается кукурузы, она не смогла стать определяющей среди злаковых культур – как в XIX-XX веках, так и настоящее время, ее завозят из соседних районов (Нижняя Рача, Лечхуми, Осетия и др.).

О развитии пчеловодства в эпоху Бронзы свидетельствует выявленный Г.Гобеджишвили способ отливания фигур брильскими мастерами с использованием большого количества воска. Флора Геби и теперь позволяет многим семьям (Папукелеени, Заликиани, Шаликиани, Детуеени, Тамазикиани и др.) с успехом разводить пчел. Лечебными свойствами особенно ценен мед рододендрона, на больших площадях цветущего в Геби почти два месяца и, соответственно, урожайного.

Климатические условия и экологически незагрязненные воздух и вода Геби позволяют производить здесь полезные для здоровья человека продукты. Принимая во внимание исследования ученых и врачей о благотворном влиянии на человеческий организм свежих соков моркови и свеклы, у нас можно с успехом выращивать эти культуры.                                                                                                     

Гебинская кухня

Несмотря на суровые горные условия, не позволяющие созреть многим растениям, можно сказать, что блюда и десерты в Геби отличаются разнообразием. Помимо общегрузинских и рачинских яств, в Геби готовят и местные блюда, среди которых особое место отводится хавици. Для его приготовления необходимо смешать сметану (геб. «рдзитави» – верх молока) с мукой, прокипятить. Полученная каша очень вкусна и питательна, ею гебинцы угощали почетного гостя.

Ценится в Геби и джорма – в хорошо очищенную баранью требуху, наподобие голубцов, заворачиваются мелко порубленные части нутряного жира и курдюка, перевязываются кишками и варятся. Рецепт вроде бы прост, но приготовленная в Геби горячая джорма удивит даже искушенного гурмана.

Вкусна гебинская када, и особенно када-хача – своеобразная комбинация кады и хачапури.

Славилась гебинская ветчина из бычьего мяса, способная в течение всей зимы и лета прокормить многочисленную семью. Особое место занимает джика, схожая с хавици. Слегка кисловатым, легким вкусом отличается буглава – высушенные летом листья аронника («калакода») мелко нарезают и варят, добавляют немного муки и топленого масла.

Наилучшей выпечкой является бимпура– пшеницу замачивают для прорастания, удаляют побеги, а зерно мелят и выпекают сладковатый хлебец, особенно любимый детьми. Прежде во всех семьях выпекалась особого вкуса хала – кукурузное или ячменное зерно варили, сушили, мололи и пекли хлебец («квери» или «котори»).

Сегодня многие считают деликатесом гебинскую цкалдасхмула («залитая водой») – приготовленный летом, хранимый в деревянных бочках (бидилах) творог смешивают с топленым маслом, заливают кипяченой водой; к блюду очень подходит вареный картофель.

Любимым напитком в Геби считался похожий на пиво прохладительный напиток дата, который варили из ячменя; теперь мало кто помнит технологию приготовления этого ценнейшего напитка.

Во многих семьях из некипяченого козьего (реже – коровьего) молока готовили похожий на мацони айран, имеющий как пищевое, так и лечебное назначение.

 Зарисовки старого быта

По данным видного грузинского этнографа Серги Макалатиа, еще в 1930-е годы гебинцы жили большими семьями, храня некоторые правила, характерные для родового строя. Семьей управляли старший мужчина «бабуа» (дедушка) и старшая невестка «бебиа» (бабушка). Дедушка распоряжался сельскими и соседскими делами, денежными доходами семьи, ему подчинялись все мужчины в семье. «Бабуа» восседал в расположенном у очага особом кресле «сакарцхули», в которое он один имел право садиться. Бабушка управляла хозяйством, ей подчинялась женская половина семьи, из которых она выбирала «везири» (помощницу), передавая ей связку со всеми ключами и доверяя распоряжение урожаем, распределением блюд и т. д. Женщины, имея свои суммы, заботились об одежде девочек, мальчиков одевали мужчины. Все разногласия между женщинами улаживала бабушка, а между мужчинами – дедушка, который в случае неповиновения мог пустить в ход палку. Иногда дело доходило и до отлучения члена от семьи. 

До того, как вошли в обиход камины и печи, в среднем жилом этаже старинного дома с «дуро» устраивался очаг («кера»), расположенный в середине комнаты, как и в крестьянских жилищах других уголков Грузии. Очаг состоял из «кверби» – большого плоского плитняка и пристроенного у его изголовья «ква-кера» – продолговатого камня с выемкой посередине и вырезанными на обеих сторонах солярными знаками (свастиками). Над очагом был подвешен закрепленный на потолке «саквабе» (крюк для котелка). От дыма и копоти, словно краской были отполированы стены и мебель. Ближе к очагу на почетном месте стояла длинная скамья «скам-сакаце» для старших мужчин, «сакарцхули» для деда. Существовала трехногая табуретка для одного человека. Каждая из женщин сидела на собственной дощечке без ножек. Взрослые спали на «скам-логини», сколоченной из четырех досок с изголовьем, подножием и резными бортиками, а младенцы – в «акавани» (люльке, колыбели). Посуда хранилась в устроенных в  стенах «тахча» и «квебо» (шкафчиках), пища – в «армани» (длинном деревянном ларе), одежда – в «зандуки» (сундуках). Посуда была глиняная и деревянная. Ложки также были из дерева, чаще грушевого.

Перед трапезой младшая невестка подносила мужчинам воду для омовения рук. Пищу принимали за «супра» – легким столом на четырех ножках. Приступали к еде лишь после того, как  старший мужчина произносил молитву и преломлял хлеб. Стол также обслуживала младшая невестка, и сама ела лишь после того, как убирала со стола. Мясо готовилось и нарезалось на порции для всех членов семьи одним из мужчин, и подавалось на «хонча» – углубленном столике с тремя или четырьмя ножками.

Пахоту начинали первого апреля, сеяли до конца мая. Перед отправлением в поле перед хлевом клали огарок сожженной на новый год большой головни, чтобы волы переступили через него. С собой брали воду, хлеб, орудия, солому для скота. Откормленных заранее волов запрягали в ярмо, произносили молитву и приступали к делу.  Во время обеда волов распрягали и кормили, надев на рога вырезанный из хлеба кружок. Жатва начиналась в августе. Женщины с детьми и младенцами в люльках (мужчины находились на покосе), захватив с собой «ганатехи» (ритуальные хачапури или када), свечки и серпы, направлялись к нивам с молитвой: «Господи, помоги на радость собрать плоды наших трудов». Прежде всего, сплетали «уло» (перевясла), клали на землю, жали колосья и клали «намучи» (снопы), в пучки связывали «намджи» (жниво). Затем подносили «конеби» (вязанки), заколачивали «сари» (кол), ставили «морхили» (подпорки) и возводили «цереби» (малые стоги). К молотьбе мужчины возвращались домой. На работу выводили разное количество волов, исходя из возможностей крестьянина. Устраивали «кало» (гумно), подметая землю и расстилая вязанки. Четыре-пять пар волов, связанных «сахицвави» (общим поводом), водили по кругу, под их ногами зерно молотилось. Солому время от времени переворачивали «пицали» (вилами). По окончании дела, отводили волов, гумно уплотняли, поливая разведенным в воде навозом, рожь или пшеницу веяли лопатой, очищали зерна от плевел, просеивали через «какаба» (решето), насыпали в «цалеби» (большие мешки), сушили в «сапицхобели» (специальном крытом дощатом настиле на солнечной стороне дома с «дуро»), перебирали, а после мололи.

После сбора урожая готовились к бракосочетаниям. В прежние времена матери выбирали суженых для своих детей, говоря друг другу: «Люблю тебя, пусть будет добрым наше «мдзахлоба» (своячество, сватовство)!». Будущая теща посылала «моцикули» (посредником, сватом) брата будущей свекрови, та соглашалась словами: «Мое право одно дитя в воду кинуть». Посредник шел к отцу жениха и сообщал, что сестра отдает дочь, и благословлял брак. До обручения родня жениха вместе с ним направлялась в дом невесты, взяв с собой двадцать «фуани» (испеченных на глиняной сковородке больших хлебов), большой кувшин вина, барашка, свои тарелки и стаканы, а также повара. В качестве обручальных предметов дарили две шали, кольцо, цепочку, пояс. Невесте «дедамтили» (свекровь) дарила платье, «мамамтили» (свекор) и «мазли» (деверь) – по серебряному рублю, «мули» (золовка) дарила «бурсеули» (шелковую черную шаль с цветочной каймой), «бицола» (жена дяди) – передник. Устраивался обед. Домой возвращались на следующий день, забирая три «бачули» (хачапури), один «лаоши» (лаваш), мясо, литр вина. Спустя неделю устраивалось «хадили» (обручение) в доме жениха, из дома невесты шло больше людей, но невеста оставалась дома. В разгар пира жених с гостинцем (четыре бачули, лаваш, вино, мясо) направлялся в дом невесты, где будущие супруги пировали наедине. Родня жениха одаривала сватов деньгами или парчой; теща, как вырастившая невесту, получала больше подарков. После этого родня невесты требовала «самсахури» («службу»): около восьми десятков рублей на платье и сундук, посуду, таз, медный кувшин. Постель и одежду в приданое готовила себе  невеста. Затем мать жениха взамен «службы» требовала подарки для своей семьи: свекру – белье, свекрови и золовкам – по платью, деверьям – рубашки и белье, племянникам мужа – отрезы на рубашки. Жениху полагалось сшить «сагуле» (манишку), «чоха-ахалухи» (чоху и архалук) и шапку. Богатые выполняли все условия, и сваты оставались довольны. Свадьбу («корцили») играли в октябре. Жених со свитой («макари») приезжал за невестой. После венчания в качестве вестника посылали «меджваре» (дружка, шафера), который с кинжалом в руках входил в дом и возглашал: «Ме вар махаробели, гулис гамхаробели!» («Я – вестник радости, сердце радующий!») и ударял кинжалом по цепи для котелка, затем пытался уйти от погони. Если он был ловкий и его не догоняли, то получал десять рублей. Новобрачные («нефе-дедопали») в венцах, войдя в дом, трижды обходили очаг с бочонком опары и «ганатехи», затем их сажали на длинную скамью с младенцами мужского пола на коленях, чтобы рождались сыновья, ставили перед ними столик, подносили хлеб, вино, мясо (но не сладкие блюда), тарелку, стакан с ручкой. Подзывали родителей для подношения «тавгадасагдеби» (подарков). Свекор, подходя с дарами, произносил молитву-заговор с просьбой о счастье новобрачных, затем клал на тарелку серебряный рубль, выпивал вино из стакана с ручкой и переворачивал его со словами: «Асе дагелиа мтери, швило!» («Так да умалиться вашему врагу, дети!). Свекровь дарила «самаладжу» (женский стеганный шелковый архалук с цветной подбивкой), деверь – рубль, золовка – туфли, остальные, сколько могли – от пятака до полтинника.
Затем брат жениха, «дзмади» (дружок, шафер), вручал всю сумму свекрови.

В Геби были распространены народные верования, ритуалы и обряды, носившие синкретизированный с христианством языческий характер: правила встречи Нового Года, «Шиооба», «Тедороба», «Пириурцкоба», «Читафафаоба», «Гонджаоба», «Гочи Хутшабати», «Бослоба», «Мелакуркуталаоба» и т. д.

Приведенные сведения в разное время были записаны исследователями со слов сказителей: Элисы Алексеевны Лобджанидзе-Гавашели, Софио Тазиаевны Лобджанидзе-Гавашелишвили, Софио Иордановны Гавашели-Лобджанидзе, Павле Ниниевича Гавашели (Абрамеети).

 Народные игры

Как только в Геби выпадает снег, молодежь сразу же вспоминает народную игру хварулаоба (геб. «хвра» – пачкать). Собравшись в центре села, они выбирают «князя» («батони»), передавая ему знак власти жезл – надетый на палку большой снежок. В начале игры «князя» обваляют в снегу – глубоко зароют и засыпят. Кто будет следующим, решает «князь», его приказ беспрекословно выполняется, несмотря на положение и возраст «жертвы», хотя пожилых несколько щадят. Эта игра – прекрасный способ развлечения и закаливания, ее идея продиктована долгими и снегообильными зимами.

Незаслуженно забыта другая игра – чабмула («чабма» – привязать): подростки чертят круг, в центре которого забивают кол и привязывают к нему веревку. За другой конец веревки берется один из участников и начинает перемещаться по кругу. Его пинают находящиеся за кругом участники. Если он сможет дать ответный пинок кому-либо из нападающих, тот займет его место. Игра довольно азартна и зрелищна.

    Фа м и л и и

Фамилия для грузин является особым феноменом, предметом гордости и достоинства, своеобразным продолжением жизни предков и их деяний, истории своей родины и края. Исключения не составляют и жители Геби. По причине скудости письменных данных, судить о происхождении гебинских фамилий приходится, опираясь лишь на народные предания, которые на деле оказываются довольно достоверным источником.

Следует заметить, что формирование распространенных в Геби фамилий (за малым исключением), происходило в Гебинском ущелье, а фамилий, произведенных от личных имен – в истоках Риони и прилегающих регионах: Сванети и Двалети. Таким образом, почти все гебинские фамилии – аборигенного происхождения, а Геби является своеобразной цитаделью слияния сванско-двальско-картлийско-рачинских течений.

Сплоченность и общность гебинских фамилий, взаимная любовь и близость однофамильцев традиционно определялись множеством факторов, среди которых особо следует отметить фамильно-общинные празднества («темоба»). Начиная с Пасхи, каждое воскресенье проводились празднества каждой фамилии по отдельности, в разное время. Молебен, танцы, песни, хороводы («перхули»), скачки, разнообразные состязания, пиршество, веселье… все это скрепляло узы фамилии, превращая ее в единый организм. На эти празднества возлагалась и воспитательная миссия. Молодое поколение, видя взаимную любовь и почитание отцов, не могла не проникнуться теми же чувствами. Восстановление фамильно-общинных празднеств, вытесненных коммунистической идеологией, даст возможность избежать охлаждения теплых отношений между представителями одной фамилии.

Увеличение числа представителей гебинских фамилий за последние века сделало необходимым подразделить каждую из фамилий на подфамилии («сависианто»), т.е. на семейные фамилии. Без указания принадлежности к подфамилии («висиантоба»), невозможно определить личность. На вопрос «Висианти?» ответят, например: Павле Абрамеенти, Бичиа Кацелеети, Петре Сванеенти, Гиорги Готоенти (но – Абрамее Павле, Кацелее Бичиа, Сванеен Петре, Готоен Гиорги) и т. д. Следует заметить, что в некоторых случаях подфамилия принимает форму фамилии, оканчиваясь на суффикс «-швили» (как, например, в стихотворении «Джамата»).

В конечном итоге, сформировалось около ста подфамилий, каждая из которых связана с именем какого-либо предка. К примеру, подфамилия Эрмелеени происходит от имени человека, жившего во второй половине XVIII и первой половине XIX веков. Есть и исключения – Мчедлиани названы так по профессии их предка-кузнеца. В каждой подфамилии объединены несколько семей. Существуют и довольно большие подфамилии, состоящие из десяти, двадцати и более семей.

                                                                                                                       Сельский праздник

 Союз сближенных родственными (патронимными) связями нескольких подфамилий называют братством («модзмеоба»). Они разделяют как горести, так и радости друг друга и отличаются особой близостью. В прежние времена подфамилии («сависианто») часто разбивались на новые. Но теперь, по разным причинам (миграция, спад рождаемости), этот процесс не прослеживается.

Следует отметить еще один важный момент – подфамилия переходит на сыновей, а о дочерях, после замужествапринадлежащих к подфамилии супруга,  скажут, к примеру: «Готоен калишвили» (дочь Готоени), отмечая их семейное происхождение. Детей дочери (в свою очередь принадлежащих к другой подфамилии или фамилии) упоминают, как «Готоен сахлишвили», а их детей – «Готоен сахлисашвили», по подфамилии бабушки. Это необходимо для подчеркивания родства по материнской линии, чтобы подчеркнуть близость родства во избежание браков между родственниками.

Принадлежность к семье или подфамилии обозначается также добавлением слова «джини», например: «Эрмелее джини», что обозначает все семьи Эрмелеети вместе взятые.                                                                                             

 Алхидзе

Представителей фамилии Алхидзе в Геби традиционно считают коренными гебинцами. Хотя, существует запись XIX века, в котором указано, что их далекий предок – выходец из Двалети (хотя, в случае правдивости данного сведения, народное предание сохранило бы его).

Фамилия Алхидзе в Геби малочисленная, состоящая всего из нескольких семей. Этой фамилии нанес удар злой рок. Девять молодых людей – братья Алхидзе, во время охоты попали под снежную лавину и погибли в местности Санарцхе (ущелье Чвешури). Этот ужасный случай, повергший в печаль все Гебинское ущелье, сохранился в творении народного стихотворца из Геби.

Долгое время спустя, продолжение рода Алхидзе встало под угрозу – единственный и давно женатый его представитель, которому было за 80, не имел детей. Лишь вторичная женитьба на молодой женщине (Тедореети) помогла ему родить сына и возродить фамилию.

 Бохашвили

Все данные гласят о том, что местом изначального проживания Бохашвили было с. Шода (Гебинское ущелье). Село со славной историей существовало на протяжении многих веков, но по разным причинам, примерно три века назад разделило участь некоторых деревень Гебинского Ущелья, превратившись в селище. Часть ее жителей, в том числе и Бохашвили, переселилась в село Урави, где и проживает по сей день. Фамилия немногочисленна, поэтому представлена одной подфамилией, называясь Бохеени.                                                          

Гавашели

Устная легенда гласит, что предок или предки гебинских Гавашели были из Картли, в частности, из Сагурамо. Каким явлением было вызвано их переселение, нам неизвестно. То, что Гавашели жили прежде в долине Грузии, подтверждают и письменные документы, где упомянуты представители данной фамилии. Согласно одному из документов второй половины XVII века, какой-то Гавашели достался Иесе Замбулидзе. Замбулидзе в те времена были моуравами Гоми (в Картли). А в одном документе 1621 года перечислен долговой оброк абхазскому сакатоликосо некоего Гавашели, по имени Дамакочиа, жителя села Хоири.

На главной иконе св. Гиорги церкви в селе Агара имеется обновленная надпись, в которой читаем: «Святой Гиорги, помилуй настоятеля Эвнукидзе Саба, его сына Зосиме, Гавашели». Установить дату надписи (расшифрованной Эквтиме Такаишвили в 1919 году), как и личность упомянутого в ней Гавашели, не удается.

Установить время прихода Гавашели в Геби на сегодняшний день затруднено, известно лишь то, что здесь эта фамилия размножилась больше, чем в долине.

Со временем потомки Гавашели почему-то стали записываться как Гавашелишвили (сын Гавашели). Во всех письменных документах, составленных в Рача на грани XIX-XX вв., зафиксировано  Гавашелишвили. Лишь позднее прежняя форма фамилии была восстановлена и сегодня большинство вновь пишется, как Гавашели.

Многие представители этой фамилии прославились своими делами. Чего стоит лишь геройство Гулитади или же деятельность подфамилии Хуциант Гавашели в гебинском храме Мацховари (Спаса) и других церквях!

Фамилия Гавашели насчитывает до 30-ти подфамилий, объединенных в 4 братства:

1.     Адигелеени (прежде Лекоени), Амиранеени, Бзикеени, Козолеени (ответвление Бзикеени);

2.     Бараконеени, Эфриеени, Какоени, Леванеени, Мескиеени, Нациеени, Олелеени, Пантоилеени, Отукеени, Каозеени, Кацилеени, Хатукеени;

3.     Анджиеени, Гугунеени, Тамазикиани, Ниниеени, Кутунеени, Хуциани, Джагоени;

4.     Габолеени, Гивитиани, Готоени, Нацилиани, Чупиеени.

 Гобеджишвили

В связи с фамилией Гобеджишвили существует такое предание: из соседствующей с Геби Дигорой, т.е. исторической Двалети, в Рача перешли трое братьев – Гобеджи, Иа и Хамиджа. Из-за нечаянного убийства они были отлучены своей общиной и направились в рачинские горы. Гобеджи поселился в Геби, создал семью и стал родоначальником фамилии Гобеджишвили. Иа стал жить в Садмели  и от него пошли Иашвили (в старых документах – Иасшвили), ставшие впоследствии родовитыми феодалами и создавшие в Рача собственное княжество. Хамиджа помирился с дигорцами и вернулся назад. Его потомки – Хамиджаевы, и сегодня живущие в Дигоре, считают Детуеет Гобеджишвили своей родней.

Переселение братьев, вероятно, произошло в XIII веке, когда бежавшие от монголов осетины массово стали занимать ущелья Южного склона Кавказа, вытесняя грузинское население в Картли и Рача. На сегодняшний день в Рача много фамилий двальского происхождения.

Известно, что часть Гобеджишвили переехала жить в Картли. Одним из них должен быть первый упомянутый в письменном документе (о распределении земель в селе Авневи) 1797 года Гобеджишвили. Необходимо коснуться и первого упоминания в исторических документах личности с фамилией Иашвили по имени Самадуле, в 1432 году участвующего в разборе кровной вражды между рачинскими феодалами. В том же XV веке Иашвили построили фамильную церковь в с. Бетлеми.

Гебинские Гобеджишвили делятся на 21 подфамилию и составляют 7 братских союзов:

1.      Гогиеени, Детуеени, Кунчиани, Шаликиани, Шалоени;

2.      Бачилеени, Котеени, Нацоени, Нинеени;

3.      Габритиани, Чатеени;

4.      Китуеени;

5.      Эрмелеени, Звидукеени, Кам[б]ечиани;

6.       Деукеени, Кацунееени;

7.       Гобеджеени, Ионеени, Надоени, Харджикоени.

                                                                                                    Гебинцы в ограде храма Мацховари

 Гогричиани

При сопоставлении всех устных преданий выясняется, что Гогричиани переселились как в Геби, так и другие рачинские села (Чорди, Урави) из общины Лашхети, в частности – из села Хидури. Согласно одному из сообщений, во время разбирательства противостояния между рачинскими и сванскими князьями – Джапаридзе и Дадешкелиани, семь живущих в Хидури семей Гогричиани перешли в руки Джапаридзе. Один из них – Гогрич Гогричиани был подарен Джапаридзе дворянину Аришидзе и поселен в Геби, а остальные – распределены по разным рачинским селам.

Существует предание, что Гогричиани изначально жили в Цихикари и только позднее поменялись местами с Лобджанидзе. Гогричиани переселились в Патара (малый) Геби, близ Дедахвтиса (Богоматерь), а Лобджанидзе – в Цихикари. Известно также, что прежняя фамилия проживающей в Квемо (Нижней) Рача  фамилии Хидурели было Гогричиани. Из церковных записей явствует, что Гогричиани жили и в селе Садмели.

Первое же упоминание Гогричиани в письменных источниках относиться ко второй половине XVII века – некий Гогричиани переехал жить в картлийское село Фунаги, а его потомок считался крепостным св. Шио.

Из фамилии Гогричиани вышло много известных духовных деятелей. В первой половине XIX века служили: Давит Гогричиани – священник церквей Мтаварангелози (Архангела) в Парахети и св. Гиорги в Джварисубани, Саба Гогричиани – священник церкви Мтаварангелози в Чорди, Иосеб Гогричиани – священник церкви св. Гиорги в Пипилети и другие.

Гебинские Гогричиани делятся на 9 подфамилий: Берукиани, Гочиени, Закутиани, Лечхумелеени, Мамучиани, Папоени, Сагиеени, Кацоени, Чхутеени.

Лобджанидзе

О происхождении фамилии Лобджанидзе существует два устных предания, зафиксированных также и в записях XIX века. Согласно одному из них, предок Лобджанидзе – Хошат Лобджанидзе жил в Чвешо (древнее селение Гебинского ущелья), откуда переселился в Геби, построил собственную крепость и размножился. По другому же преданию, Лобджанидзе происходят из лашхетского селения Хидури. Эту версию подтверждает и исследователь истории Сванети Эгнате Габлиани, отмечая, что устные лашхетские предания считают Лобджанидзе, Гогричиани и Нанукашвили выходцами из Хидури. По-видимому, предок Лобджанидзе вначале поселился в Чвешо, а затем перебрался в Геби.

Изначальная форма фамилии, согласно множеству указаний – Ломджанидзе (т.е. имеющий силу льва – «ломи»). Со временем фамилия слегка изменила форму, превратившись в Лобджанидзе, а в XX веке, под влиянием русского языка, часть Лобджанидзе была записана как Лобжанидзе, что приняло впоследствии всеобщую форму. Лишь оставшиеся в Геби Лобджанидзе верны традиционной форме своей фамилии.

Небезосновательным кажется предположение, что фамилия Лобджанидзе может происходить от личного имени Лобджана (или Лобджо), часто фигурирующим в Геби в  XIX веке. Некоторые исследователи указывают на то, что в грузинском языке нет слова «лобджани», хотя его распространение в Геби в качестве личного имени (в том числе и в церковных записях) остается фактом. 

Лобджанидзе – одна из самых многочисленных рачинских фамилий. Они живут почти во всех регионах Грузии, но никогда не забывают о своем гебинском происхождении. Фамилия подарила стране множество славных людей. В истории Геби особо почитаем подвиг Звиады Лобджанидзе (см. главу Фольклор).

Гебинские представлены 41-ой подфамилией и 8-ю братствами:

1.    Мчедлианти, Нанукиани, Джаджоени, Джотеени;

2.    Апшеени, Гогниеени, Тандилеени, Надиреени;

3.    Заликиани, Тедореени, Микутиани, Петроени;

4.    Махукеени, Кехсуреени;

5.    Акобеени, Белоени, Гогелеени (те же Цибреени), Кацелеени, Коркотеени, Мазукеени, Папуникиани, Кочереени, Кучоени, Хвтисукеени, Джавахиани;

6.    Гивиени, Канкалеени, Нашоени, Николеени;

7.    Алукеени, Давителеени, Даджикеени, Сванеени, Шахунеени, Чопеени;

8.    Зарманеени, Звиадеени, Твалоени, Паатиани, Папукелеени, Какеени, Геджоени.

Ш к о л а

 Школа Геби является настоящим лицом нашего села, его визитной карточкой. Основание, развитие и окончательное формирование школы непосредственно связано со светлыми страницами истории ГебиXIX-XX веков. Школа сыграла особую роль в жизни горных рачинцев – несколько тысяч жителей приобщились к знаниям в ее стенах. Школа Геби изначально взяла на себя нелегкую миссию – искоренение неграмотности и внедрение знаний в нашем крае... и можно с гордостью сказать, что она с большим успехом ее выполнила.

Точное время основания школы в Геби пока установить не удалось – в письменных документах указаны разные даты. Несмотря на это, это событие следует отнести к концу 1860-х годов (скорее – к 1868 году). Как сообщает английский путешественник и альпинист Ф.К.Грове, посетивший наше село в 1872 году, в Геби уже существовала одногодичная школа с двадцатью учениками, размещенная в возведенном усилиями села двухэтажном здании в Джварикана. Грове со своей группой заночевал в этом здании.

Из верхнерачинских сел Геби был первым, где была открыта школа (лишь в начале 1900-х были основаны начальные училища в Уцера, Глола, Чиора и других больших деревнях). К сожалению, нам пока неизвестны имена инициаторов основания школы в Геби, но следует полагать, что при поддержке уездной администрации не последнюю роль сыграло упорство и воля самих сельчан и местных властей. Об исходящей от села инициативе гласят некоторые документы и устные предания. Несколько позже школа перешла в новое здание (где до 1950-х годов находились магазин и пекарня), пока в 1913 году не закончилось строительство трехэтажного благоустроенного здания.

Заметим, что в 1860-е годы по инициативе передовых грузинских деятелей и патриотов по всей Грузии было открыто много начальных народных школ. Особое рвение в этом смысле проявляла грузинская интеллигенция Кутаисской губернии. Именно в ту пору писал автор «Дэда Эна» (грузинского учебника-азбуки) Иакоб Гогебашвили: «во всем мире не найти уголка, где народ имел бы такую тягу к учению и знаниям, как в Западной Грузии». Именно тогда в Рача и, в частности Геби, открылись первые школы.

Всеобщему рвению к наукам и созданию школьной сети в значительной мере препятствовала нехватка педагогических кадров – зачастую из-за отсутствия учителей постановление об открытии школы оставалось на бумаге. Геби повезло и в этом смысле. Хотя, нам неизвестно имя учителя, который провел первый урок в гебинской школе. Мы знаем лишь то, что он был не из местных и, вероятно, получил знания в каком-либо из впервые открывшихся в Грузии педагогических училищ: в 1867 г. – в Тбилиси, в 1876 г. – в Гори, а в 1881 г. – в Хони.              

Недоставало также  книг и школьного инвентаря. Обо всех сложностях школы в 1890 году на страницах газеты «Ивериа» подробно сообщал Михела Гобеджишвили. Проблемы возникали из-за отдаленности села, скудости средств. Преподавание в таких условиях требовало настоящей самоотверженности, поэтому педагоги менялись каждые три года. Автор статьи отмечает особую заслугу священника Михеила Гавашелишвили, внушавшего народу пользу учения и убеждавшего в необходимости отдавать детей в школу. Он безвозмездно проводил уроки Слова Божия.

Первые учителя из местных появились в Геби лишь в конце XIX века: Окропир Лобджанидзе (Паатианти) и Алекси Гобеджишвили (Звидукеети). Школа с каждым годом набирала силы и авторитет. В начале 1900-х годов в ней учились более ста учеников, чему способствовало и ее преобразование в двухгодичную министерскую школу. Ученики продолжали учебу в гимназиях разных городов: Тбилиси, Кутаиси, Владикавказа, Кисловодска, Пятигорска и др. Вскоре появились и первые студенты-гебинцы.

В 1910-11 годах в Геби преподавали Малакиа Гобеджишвили (Звидукеети) и Васил Гобеджишвили (Звидукеети). В те же годы образовательная система Рача подверглась давлению русификаторской политики со стороны некоего инспектора Онской четырехгодичной школы Мерешковского, заставлявшего педагогов проводить занятия лишь на русском языке. Как и передовые учителя Рача, гебинские педагоги подписали направленное в администрацию Кутаиси письмо протеста против действий чиновника.

В 1913 году школа в Геби стала четырехгодичной и разместилась в новом здании, которая по сей день стоит в центре села. В 1916-18 годах здесь преподавали Сограт Гавашели (Хуцианти) и его племянник Амброси Метревели. В 1919 году, при независимой Грузинской Республике школа стала семилеткой, а в 1934 году стала среднеобразовательным учреждением. Одновременно с Алекси Гобеджишвили педагогическую деятельность вели: Спиридон Размадзе, Илико Квачадзе, Петре Гамкрелидзе (впоследствии видный академик), Баграт Гобеджишвили (Звидукеети), Варлам Лобджанидзе (Паатианти), Ивдит Авалиани, Пасиа Гордезиани, Серго Кереселидзе, Васил Чаладзе, Гиорги Непаридзе…

В 1930-е годы, с ростом численности учеников, учителей становится больше: химик Надиа Гобеджишвили (Звидукеети), историк Константине Лилуашвили, физик Михеил (Шалва) Гобеджишвили (Котеенти), математик Валериан Гобеджишвили  (Звидукеети), географ Иракли Гобеджишвили (Звидукеети), математик Демна Лобджанидзе (Джаджоенти), историк Афрасион Гогричиани (Чхутеенти), математик Бено Гавашели (Тамазикианти), химик Олга Лобджанидзе (Петроенти), биолог Ксениа Махарашвили, филолог Евтихи Гобеджишвили (Котеенти), Луба Гобеджишвили (Нинеенти), физик Максиме Гобеджишвили (Котеенти), Надиа Лобджанидзе (Гивеенти), историк Сандро Бурдиладзе, филолог Иракли Лобджанидзе (Нанукианти), Севасти Гогричиани-Метревели (Лечхумелеети), Олиа Гобеджишвили-Гавашели (Амиранеенти), Сара Гавашели-Лобджанидзе (Нанукианти), ЭдесиаЛобджанидзе (Джотеенти), врач и химик СамсонСаканделидзе, географ Нико Джапаридзе, биолог Мери Лобджанидзе (Твалоенти), Сограт Лобджанидзе (Джотеенти), историк Павле Тогонидзе, филолог Мариам Гиоргобиани-Гавашели (Амиранеенти), Серго Лобджанидзе (Гогниеети), Ладо Лобджанидзе (Апшеенти), Баграт Лобджанидзе (Папукелеети), историк Иакоб Челидзе, Давит Лобджанидзе (Петроенти), Геронти Лобджанидзе (Алукеети), Маро Брегвадзе-Лобджанидзе (Нашоенти), Соло Чихрадзе, математик Исмаил Лобджанидзе (Шахунеети), Рубен Гавашели (Отукеети), Джано Гавашели (Отукеети), Ражико Гавашели (Отукеети), Ниура Гобеджишвили-Гавашели (Отукеети), Васил Гогричиани (Мамучианти), Нора Давлианидзе, историк Михеил Давлианидзе, Нико Цинцадзе, Акаки Капианидзе, Кетеван Гамкрелидзе-Лобджанидзе (Джаджоенти), историк Баграт Гавашели (Гивитианти), филолог Вахтанг Лобджанидзе (Нашоенти), ДавитЛобджанидзе (Тандилеети), Бидзина Метревели, физик Николоз Гамкрелидзе, филолог Амброси Лобджанидзе (Джаджоенти), историк Амброси Гобеджишвили (Шалоенти), математик Султи Гавашели (Тамазикианти), Сандро Гобеджишвили (Чатеенти)...

В 1940-50-е годы в школу пришли педагоги: биолог Тамар Лобджанидзе (Петроенти), филолог Тамар Гобеджишвили (Звидукеети), математик Тамар Гавашели (Амиранеенти), математик Баграт Гобеджишвили (Детуеети), физрук Титико Беришвили, филолог Фердинанд Гавашели (Тамазикианти), географ Графо Гавашели (Тамазикианти), Гиорги Гавашели (Ниниеети), Назо Брегвадзе-Гавашели (Отукеети), Мери Мелашвили, Маниа Гавашели (Амиранеенти), историк Алиоша Григолишвили, географ Рубен Лобджанидзе (Петроенти), филолог Шота Джинджихадзе, Валериан Арчвадзе, физик Шалва Лобджанидзе (Папукелеети), физик Михеил Бохашвили, физик Нариман Лобджанидзе (Нанукианти), филолог Русудан Квиташвили, филолог Александра Гамбашидзе,  филолог Варсен Алибегова, филолог Михеил Рехвиашвили, физрук и филолог Вахтанг Лобджанидзе (Кехсуреети), Тамар Лобджанидзе (Твалоенти)...

В 1960-е и последующие годы в Геби преподают: биолог Тамар Лобджанидзе (Гогелеети), историк Амброси Гавашели (Бзикеенти), филолог Назо Лобджанидзе (Гогниеети), физик Ражден Гогричиани (Мамучианти), Этер Гиоргобиани-Гогричиани (Мамучианти), АнгелинаГавашели (Бзикеенти), филолог Клава Гавашели (Тамазикианти), географ Васил Лобджанидзе (Заликианти), Манана Гавашели-Гобеджишвили (Эрмелеети), Афрасион Лобджанидзе (Кехсуреети), Вахтанг Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), филолог НунуЛобджанидзе-Гавашели (Пантоилеети), филолог Ола Лобджанидзе (Хвтисукеети), математик ВаноХаребашвили, географ Габриел Лобджанидзе (Мчедлианти), физик РоландКахниашвили, филолог Бакур Берошвили, преподаватель музыки Ола Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), МихеилЛобджанидзе (Папукелеети), физик Бадри Окропиридзе, филолог Этер Гогричиани (Чхутеенти), Тамар Гавашели (Джагоенти), математик Манана Менабдишвили, историк Светлана Кереселидзе, математик Нино Капанадзе, филолог Кетеван Филишвили, историк Гела Лобджанидзе (Геджоенти), математик Бадри Гелиташвили, биолог Русудан Гавашели (Кацилеети), математик Маквала Рехвиашвили, филолог Автандил Метревели, филолог Нато Гавашели (Бзикеенти), Люба Емельянова-Лобджанидзе (Тандилеети), Заира Гавашели-Лобджанидзе (Джавахианти), филолог Иа Гогричиани-Гавашели (Нацилианти), Гиорги Гобеджишвили (Габритианти), историк Бехо Лобджанидзе (Кочереети), биолог Натела Лобджанидзе-Гогричиани (Чхутеенти), Ирма Рехвиашвили, Мзиа Гогричиани (Чхутеенти), Иаша Лобджанидзе (Джавахианти), Наира Гобеджишвили (Деукеети), НаираЛобджанидзе (Гивеенти), Гврито Гобеджишвили (Кацуеенти), физик Ирма Гавашели (Какоенти), Мари Гобеджишвили (Шаликианти), филолог Эка Гавашели (Хатукеети)...

 По сохранившимся неполным  данным, школой Геби в разное время руководили: Окропир Лобджанидзе, Алекси Гобеджишвили, Иеремиа Капанадзе, вновь Алекси Гобеджишвили, Илико Квачадзе, Гиорги Непаридзе, Васил Чаладзе, Константине Лилуашвили, Максиме Гобеджишвили, Афрасион Гогричиани, Бено Гавашели, вновь Афрасион Гогричиани, Алиоша Григолишвили, Султи Гавашели, Рубен Лобджанидзе, Михеил Бохашвили, Клава Гавашели, Васил Лобджанидзе, Нуну Лобджанидзе-Гавашели.

Геби помнит многих блестящих педагогов, заслуга которых неоценима перед нашим краем. Сколько энтузиазма, энергии, любви вложили они в дело воспитания и привлечения к знаниям многих поколений! И с уверенностью можно заявить, что их усилия не пропали даром, но принесли добрые плоды – многие из их бывших учеников показали себя на разных поприщах науки и культуры. И вовсе не будет преувеличением сказать, что они в корне изменили интеллектуальный облик села, по всей Рача создав представление о жителе Геби как о стремящемся к знаниям человеке. В результате неустанной деятельности истинных педагогов и обрела школа Геби столь высокий авторитет и лучшие традиции. Благодаря их стараниям столь ярко засиял загоревшийся в XIX веке светоч знаний, просветив ум и душу тысячам жителей Горной Рача. Многие из наших учителей ушли из жизни, но почтение и любовь к ним только усилилось. Отошедшие в прошлое, они чаще напоминают о себе, их лица незабываемы, их уроки продолжаются.

 С а н а х ш о       

На видном месте в середине села устроены длинные дощатые сидения под тесовым навесом. В течение всего дня и до позднего вечера здесь бывает довольно людно – на лавочках восседают старики с трубками в руках и мирно беседуют. Это место притягивает мужчин всех возрастов, даже подростков – каждый с охотой слушает мудрые речи старожилов. Время от времени настает черед задавать вопросы, и ответ не заставляет себя ждать. Темы бесед и обсуждаемых вопросов могут быть совершенно разными – от исторических событий и пережитых в прошлом приключений до новейших вестей и событий. Именно этим и вызван огромный интерес сельчан к этому сборищу, которое называется санахшо. Да и любое обсуждение, беседа или совещание называют гебинцы словом «нахшоба».

Школу гебинского санахшо проходит каждый мужчина села и она, навсегда оставаясь в памяти, делает его верным традициям предков и стойким ко многим отрицательным сторонам современной жизни. Один из иностранцев в 1872 году сравнил санахшо в Геби с парламентом. И вправду, со сменой поколений, властей и времен санахшо  без изменения архаичного облика и содержания хранит консервативный кодекс вековых неписаных законов гор.

Институт санахшо – глубоко укоренившееся в быту аборигенное порождение кавказских горцев, выполняет значительную роль в становлении и развитии их духовной сферы. Вместе с семьей оно берет на себя миссию воспитания личности с гражданским и патриотическим самосознанием.

Санахшо в Геби притягательно и внешне – пестрая галерея колоритных лиц почтенного возраста радует глаз. Проникнутый глубоким уважением к собеседнику степенный разговор даже при обсуждении спорных вопросов не нарушает рамок установленных этических правил санахшо. После утомительного трудового дня жителю Геби приятно получить разрядку и восстановить силы в эмоционально насыщенной атмосфере. Помимо получения информации, здесь куется мировоззрение и прививается кодекс мужской чести.

Особо запало в памяти «санахшо Исмаилы» 1940-1950-х годов, устроенное под балконом дома кузнеца Исмаила  Лобджанидзе (Нанукианти), оказавшее огромное влияние на становление всего нашего поколения. Красноречивые рассказы стариков, оживляющие не только героические деяния наших предков, но и интересные эпизоды их собственного прошлого дополняли знания, получаемые нами в школе и семье. Редко кто из завсегдатаев «санахшоИсмаилы» не знал нескольких иностранных языков – некоторые прошли дороги первой мировой войны, некоторые объехали далекие страны в поисках заработка, некоторые учились за границей... Но зов отчей земли заставил их вернуться в Геби и завершить жизненный путь у родных очагов среди горных вершин.          

О х о т а

«Три других  ежедневных местностей охотничьих: Саджихве, Зопхито, Киртишо, Эден, Гилоина, истоки Риони, другие места охоты на серн» – так в грамоте пятивековой давности описаны великолепные охотничьи угодья Геби.  Им под стать и охотники  Гебинскго ущелья – быстрые, сильные, бесстрашные, приноровленные к скалам, меткие стрелки; ведь иначе невозможно добыть диких коз и серн в недоступных горах Геби. Из всех многочисленных животных туры («джихви») были самым желанным трофеем, а для охоты на них надо было быть еще и скалолазом.

Ремесло охотника складывалось в течение тысячелетий, и было не просто спортом или развлечением, а жизненной необходимостью для высокогорного малоземельного села. Но помимо хозяйственной функции, охота имела спортивное и военно-подготовительное назначение. Она издревле считалась священным делом и была связана с особенными ритуалами. На опасных скалах, высоко в горах человек и животное были наравне. Охотник должен был идти на дело «очищенным», он соблюдал множество ритуалов за несколько дней до охоты – молился, избегал сквернословия, беременных и «нечистых» женщин, не делил ложе даже с женой, распознавал удачу по снам. В дорогу он не брал ничего жирного и не разговаривал со встречными. Жена охотника до его возвращения также постилась и молилась, ей запрещалось расплетать или расчесывать косы. Многочисленные табу лежали и на ряде зверей, чтобы не разгневать их Хозяев и не вернуться с пустыми руками.

Имя первого охотника, которое сохранило устное предание – Иване Квацихисели. Легендами окутано имя охотника Нацуки Гобеджишвили (Чатеенти). До нас также дошли имена доблестных охотников Тази Бохашвили и его братьев: Темиры и Мамуко, а также  Дзаглуты Лобджанидзе (Кацелеети).

Среди охотников XIX столетия прославились: Никифоре Лобджанидзе (Хвтисукеети), Бато Лобджанидзе (Хвтисукеети), Микела Лобджанидзе (Тандилеети), Малакиа Лобджанидзе (Тандилеети), Тедоре Гавашели, Ванука Гогричиани, Датуа Лобджанидзе, Кациа Гавашели, Вано Гобеджишвили (Эрмелеети), Васил Гавашели (Джагоенти), Нестор Гогричиани, Васил Лобджанидзе (Тандилеети), Кациа Гавашели (Кацилеети), Гио Лобджанидзе (Хвтисукеети), Гогиа Лобджанидзе (Чопеенти), Махо Гобеджишвили (Котеенти), Татуа Гобеджишвили (Кунчианти), Алекси Бохашвили, Тедо Гобеджишвили (Детуеети), Габо Гобеджишвили (Нацоенти). По преданию, один Гогиа Лобджанидзе убил более двухсот медведей.

 В XX веке отважно охотились: Арчил Гавашели (Пантоилеети), Тедоре Гавашели (Джагоенти), Илико Лобджанидзе (Тандилеети), Григол Лобджанидзе (Тандилеети), Миха и Арчил Гобеджишвили (Кунчианти), Нико Гавашели (Анджиеети), Григол Гавашели (Джагоенти), Григол Бохашвили, Бено Гавашели (Тамазикианти), Сограт и Давит Гобеджишвили (Детуеети), Миха Лобджанидзе (Геджоенти), Белиа Лобджанидзе (Петроенти), Арчил Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), Симон Лобджанидзе (Чопеенти), Афрасион Лобджанидзе (Паатианти), Гуджа Гогричиани (Сагиеети), Вано Гавашели (Анджиеети), Михеил Гобеджишвили (Детуеети), Васо Гавашели (Джагоенти) и другие.

И сегодня, бесстрашно обходя скалистые окрестности Геби, продолжают традиции отцов: Жора, Лео и Нури Гогричиани (Сагиеети); Вахтанг Гобеджишвили (Кам[б]ечианти); Тандила Лобджанидзе (Тандилеети), Гиа Гобеджишвили (Детуеети), Гурам Гавашели (Хатукеети), Гела Гобеджишвили (Шаликианти) и другие.

 Альпинисты в Геби

С XIX века Геби интенсивно стали посещать многие путешественники и ученые, оставившие нам неоценимые свидетельства о прошлом нашего села. Большей частью они были иностранцами и ими двигали разные цели. Некоторые из них по настоящему были непредвзято благорасположены к местному населению, некоторые же не проявляли даже поверхностного интереса к культуре и жизни горных рачинцев.Были и такие, что приезжали с политическими намерениями и даже с рассчитанной на будущую экспансию разведывательной миссией.

                                                                                                  Семьи гебинцев, фото В.Селлы

Но, так или иначе, значительные сведения быта и прошлого наших не столь уж далеких предков, их внешний облик и даже фразы, сохранились благодаря посетителям нашего села. Не последнюю роль в этом сыграли альпинистские экспедиции, которым довелось останавливаться в Геби перед покорением горных вершин. Из них следует отметить две экспедиции родоначальника «Альпинизма за пределами Альп» англичанина Дугласа У. Фрешфильда, совершившие восхождение на Эльбрус через перевал на г. Фаса в 1868 году и в 1887 году (проводником второй стал Гио Лобджанидзе-Хвтисукеети). В своей двухтомной книге «Исследование Кавказа» известный горовосходитель использовал иллюстрации Витторио Селлы, знаменитого итальянского альпиниста и фотографа, который с 1889 по 1896 год трижды посетил Кавказ. Селла зафиксировал не только горы, но и быт, типажи, одеяния местных жителей. Для Геби, как и для Грузии, его работы весьма ценны, хотя людей, запечатленных на фотоснимках уже невозможно узнать. Удачливее в этом смысле для нас оказалась не раз упомянутая в нашей книге экспедиция Ф.К.Грове (Гроува) Английского Альпинистского Клуба, летом 1872 года повторившего маршрут Фрешфильда к Эльбрусу.  В книге Грове «Морозный Кавказ» Геби отводится отдельная глава, в ней же напечатана важная для нас картина  семерых гебинцев, типажи для которой подобрал сам автор. Благодаря случайности (см. статью об Иасоне Гобеджишвили), нам известны их имена. Особо стоит остановиться на экспедиции грузинских альпинистов, в 1932 году посетивших Геби под руководством Иосеба Асланишвили. К его группе примкнули гебинец Атана Лобджанидзе (Гогеенти) и глолец Григол Григолашвили. Покоренныегруппой четыре безымянные вершины, лежащие западнее Лабо и Цители,были названы в честь памяти известных грузинских альпинистов (Г.Микеладзе, С.Джапаридзе, Ш.Микеладзе, П.Двали). Они такжевзошли на вершины Фаса, Шода, Грджама, Эдена. В записях И.Асланишвили можно найти подробное описание размеров и расположения горных вершин и ледников прилегающей к нашему селу части Кавказского Хребта. Экспедиция дала имя ледникам Большая и Малая Эдена, а проложенный ею подход к вершине Фаса, в честь горнорачинского участника экспедиции, был назван «Атанас Мисавали». Особо подчеркивает исследователь влияние метеорологических изменений на белоснежное царство ледников. После этого прошло более восьми десятков лет, иледники Геби, к сожалению, еще больше сдали позиции. Слева в первом ряду:  Павле Гавашели, Максиме Лобджанидзе; во втором ряду: Датика Гавашели, Пачела Гобеджишвили, Ванука Гобеджишвили, Циок Лобджанидзе, Деука Гобеджишвили. Фото из книги Ф.К. Грове.

Природные ресурсы

Геби удивительно богато природными ресурсами. Их большинство сокрыто в земле – некоторые из них найдены и изучены, а бóльшую часть еще предстоит освоить. Земные недра Геби  хранят такие драгоценные материалы, как: золото, серебро, медь, антимониум (стибий), мышьяк, молибден, вольфрам, висмут, ртуть, горный хрусталь, высококачественный кварц. Целебны местные минеральные источники, бесценным богатством являются девственные лесные массивы. С гидростроительной точки зрения перспективны полноводные реки Риони и Чвешури с их притоками.

В начале 1930-х годов, спустя века, в Геби опять стало возможным вскрытие подземных слоев и возобновление добычи полезных ископаемых. Открытие в истоках Чвешури, на г. Кароби драгоценного и широко используемого в технике молибдена – необходимого для получения броневой стали металла, сыграло значительную роль, как во всесоюзной металлургии, так и в общественной жизни всей Рача. Вокруг единственного в Союзе молибденового прииска было выстроено село Гона с большой больницей и кинотеатром, библиотекой и магазинами; были капитально отремонтированы дороги, заработала мощная электростанция в Шошети, в окрестных селах зажглись первые электрические лампочки; в местности Чанчахи к обогатительной фабрике была протянута одна из первых в Союзе канатных дорог. Добыча металла прекратилась лишь в 1955 году, но предполагаемое наличие залежей молибдена в нижних слоях горы Кароби и впредь перспективны для нашего края.

В 1930 годах приступили к изучению и эксплуатации месторождений ртути в Штала, а в местности Хваргула был построен завод для выплавки ртутной руды (киновари). Не полностью исчерпаны также запасы меди, с древнейших времен добываемой в Гона. Довольно перспективны месторождения стибиума (сурьмы) в Зопхито. В горах Геби (Зопхито, Коднара) найден и ценный на международном рынке вольфрам. Геологи обнаружили также жилы мышьяка в Рубодзала и других местностях. Несомненно, доходным станет освоение золотых запасов с их предварительным детальным изучением. В начале ХХ века из Шода было вывезено огромное количество горного хрусталя, но его запасов все-таки достаточно. Известным геологом, проф. Г.Тогонидзе обнаружены также толстые слои высококачественного чистого кварца.

С именем Г.Тогонидзе связаны также поиск и разработка отделочных камней, нашедших применение на стройплощадках республики. Значительная часть кавказских горных массивов Геби расположена на гранитах вулканического происхождения, одна из разновидностей которых – габро, считается наилучшим отделочным материалом. В конце 1960-х годов в Джваригори приступили к разработке карьера зеленого габро, названного тамазит в честь безвременно ушедшего из жизни геолога, спортсмена и киноактера Тамаза Тогонидзе, внесшего огромный вклад в открытии карьера. Большой запас уникального по красоте и твердости винно-красноватого габро имеется в Штала. Редчайший белый гранит на труднодоступном месте в Зопхито может завоевать мировой рынок и принести значительный доход. Прекрасным строительным и отделочным материалом является легкообрабатываемый туфоподобный известняк бесподобного розоватого оттенка, в изобилии добываемый в окрестностях Зудали и Гогасатиба – именно неподвластным коррозии и устойчивым в веках зудальским камнем облицован храм Мацховари в Геби. Хорош для облицовки и легкий в полировке камень красивого черного оттенка в Теврешо.

                                                                                      Геби

Уникальна флора Гебинского ущелья. Около 80-90 км² занимают леса. На огромных пространствах простираются сенокосы, пастбища и альпийские поляны. Помимо эстетического наслаждения, горный ландшафт Верхней Рача – густые леса на фоне снежных вершин, бархатистые переливы альпийских пастбищ и лугов с их многоликостью форм и оттенков, дарит также целебный воздух. Распространенные здесь породы деревьев отличаются не только красотой, но и устойчивостью и окраской древесины. Растительный покров Геби представлен деревьями и кустарниками, это: бук, береза, граб, дуб, ольха, ива, клен, клен остролистный, клен красивый, осина, ясень, вяз, ель, сосна, пихта, дикая груша, дикая яблоня, дикая черешня, рябина кавказская, каштан, калина обыкновенная, калина черная, мушмула, лесной орех, бузина черная, крушина ломкая, жостер, боярышник, шиповник, алыча дикая, рододендрон, черника, черника кавказская, остролист, ежевика, малина, разные колючие кустарники и т. д. Из культурных одомашненных видов распространены: яблоня, груша, грецкий орех, слива, тернослива, вишня, черешня.  Жители Геби испокон веков употребляют в пищу содержащие множество витаминов и т. н. живых энзимов разнообразные дикорастущие травы, т. н. «сапрцквнели» (требующие очищения от кожуры): подбел (димела), колокольчик многоцветный (мукудо), агазиллис кавказский (мдуци), горец (матитела), ксантогалум пурпуровый (куркундели), купырь лесной (мацара), бутень кавказский (госки), колокольчик чесночницелистный (квантила), рябчик желтый (китра),  борщевик (мдики) и др. Из грибов употребляется опенок настоящий (мачквнара), шампиньон (камасоко), груздь перечный (аркасоко) и др. Помимо упомянутых, в Геби изобилует и экологически чистыми разнообразными лечебными растениями, которые могут стать наилучшим сырьем для фармакологического производства, таковы: зверобой, душица, валериана, пустырник, подмаренник, ятрышник и т. д.

Также разнообразна фауна Гебинского ущелья. Их животных распространены: медведь, серна, тур, волк, рысь, лиса, куница, заяц, барсук, белка, ласка;  из птиц: орел, белоголовый сип, большой ястреб, коршун, малый ястреб, сокол, дербник, удод, сова, кукушка, сорока, кряква, дикий гусь, горлица, цапля, перепел, оляпка, ласточка, воробей, крапивник (подкоренник), дрозд, деряба, вяхирь (витютень), рябчик, улар, малиновка, длиннохвостая синица, горлица, тетерев, кеклик, дятел, горихвостка, аист, коростель, жаворонок, солдатка, щегол, летучая мышь, сова, филин и т. д.

Примечательны водные ресурсы Геби. На склоне Главного Кавказского Хребта, в красивейшей местности Цитлидзири, на площади всего лишь 5-6 м² на поверхность земли выходит девять водных источников, сливаясь неподалеку и с большой скоростью спускаясь к югу. Это чудо природы так и называют – Цхратави Цкаро (девятиглавый источник). В горах Геби трудно кого удивить водой, но эта вода особая и по вкусу, и по назначению. Она до того студеная, что невозможно выпить больше половины стакана, пока она не «успокоится». Рекой-источником можно назвать еще одно чудо природы – Комбохи (на 2800 м над уровнем моря, в местности Квабнари). Обычно такие полноводные ручьи рождаются лишь от больших ледников, но воды Комбохи извергаются из-под огромных гранитных валунов. Всех ключей вкусной, прохладной, экологически чистой воды в Геби просто не счесть. «Ведза» – так здесь называют источники с минеральной водой. Их здесь более 40, и ни один не похож на другой – каждый обладает неповторимым вкусом, составом и целебной силой. Именно благодаря составу гебинских ведза в селе отсутствуют случаи эндемического зоба. Думается, в будущем, с ростом потребности на высококачественную питьевую воду во всем мире, источники Геби могут стать для села значительным объектом дохода.

 М и г р а ц и я

Современный Геби можно сравнить с живым организмом со множеством  конечностей. Тбилиси, Кутаиси, Кисловодск, Они, Нальчик, Москва, рачинские села... где только не селились гебинцы в поисках удачи в других краях. Это был вынужденный и довольно болезненный, но по ряду причин, неизбежный процесс. Гебинское Ущелье с незапамятных времен становилось тесным для  умноженного населения, и ее часть была вынуждена бросать отчий дом и заново устраивать жизнь вдали от него. Имена первых переселенцев из Геби затеряны в веках и поглощены временем. Сравнительно лучше сохранились скудные письменные и устные, но достоверные сведения о процессах передвижения гебинского населения позднефеодального и последующего времен. Переселенцами из Гебинского ущелья, в основном, в ХVI-XVIII веках было пополнено население рачинских сел: Глола, Гоми, Нигвзнара, Хурути, Ончеви, Чорди, Чала, Урави, Баджихеви, Ири, Шкмери, Чиора, Джинчвиси, Абари, Футиети, Бари и др.

По преданию, часть гебинских Гобеджишвили первоначально поселилось в Хурути – закупив виноградники, они поставили в них домики и дали начало строительству села, а когда население умножилось, второе село Гобеджишвили было построено и в замечательной местности Нигвзнара. Эта гебинская фамилия проживает и в трех рачинских селах: Чиора, Ончеви и Урави. В прошлые века малая часть Гобеджишвили поселилась в Картли, их потомков и сегодня можно встретить в Хашурском районе. Рачинские села: Чала, Баджихеви, Абари, Лихети стали пристанищем гебинских Лобджанидзе. Множество представителей фамилии Гогричиани  проживали в Чорди, большинство из которых после землетрясения 1991 года перешло в Сева; живут они и в Урави. Гавашели  переселились в Глола, Гоми, Джинчвиси. Часть гебинских Бохашвили, переехавшие в Урави, и в настоящее время живут там.

Кандидат технических наук Автандил Гиоргобиани, ныне настоятель храма в Никорцминда, на основе изучения надписей на иконах Шода, высказал предположение о гебинском происхождениии фамилии Гиоргобиани. На ту же мысль наводит и церковная запись 1834 года, упоминающий жителя Геби некоего Гиоргобиани Гиорги, сына Кации. В дальнейшем эта фамилия в Геби не фигурирует. Вероятно, ее представители постепенно стали переселяться в другие села Рача.

                                        Семья Илариона Гобеджишвили (Гогеенти, второй слева), г. Кисловодск. 1926 г.

Исходя из различных источников и устных преданий, Гагнидзе – одна из больших фамилий Гебинского Ущелья, первоначально проживала в Хидури и Теврешо, откуда впоследствии, кроме Геби, поселилась и в других селах Рача: Ири, Шкмери,  Хирхониси и др. Их след сохранился и в церковных записях в Чиора. К концу XIX века в Геби проживало лишь несколько семей Гагнидзе, а после переселения 1944 года в Адигени и Клухор, их в здесь вовсе не осталось.

Некоторое время в Гебинском Ущелье проживали и Нанукашвили, происходящие из Хидури. Позже они переехали в Они и прилегающие к нему села, где прославились своей духовной деятельностью. В церквях св. Гиорги в Они и Самеба (Троицы) в Чала служили Григол, Гиорги и Иосеб Нанукашвили, глубоко почитаемые по всей Рачинской епархии.

Рассеянные в прошлом по различным уголкам Грузии, в том числе и по рачинским селам, представители упомянутых гебинских  фамилии уже не считают себя гебинцами, но и не забывают, где покоятся кости их далеких предков. А потомки вышедших из Геби в XIX-XX веках жителей считают себя гебинцами и гордо об этом заявляют. Таких немало как в Грузии, так и во многих странах всего мира.

Приток жителей Геби в северокавказские города и села начался в конце XIX века и принял массовый характер в 1900-е годы. Грузинские семьи появились в Нальчике, Кисловодске, во  Владикавказе. Выросшие в сложных условиях высокогорья, закаленные в тяжелом труде гебинцы хорошо приспосабливались к среде, благодаря своей честности, открытости и умению улучшать свой быт. Этот процесс продолжался на протяжении почти всего XX века. Нельзя не отметить, что для такой маленькой страны, как Грузия, подобная утечка населения за границу в демографическом отношении является большим ударом. Несмотря на то, что гебинцы в местах своего компактного проживания – в Нальчике и Кисловодске, остаются верны традициям предков и хранят самобытность, полученное на иностранном языке образование и среда все-таки влияют на формирование личности, отражаясь на менталитете. И, несмотря на то, что во многих семьях не забывают родной речи, процессы ассимиляции  берут свое и молодому поколению все труднее изъясняться на грузинском языке. Думается, дальнейшая работа должна вестись именно в этом направлении, чтобы духовно обогащенные граждане способствовали сближению и взаимопониманию народов.

«Большим перемещением гебинцев» можно назвать принудительное массовое переселение жителей села в Клухорский и Адигенский районы, когда более 300 семей заставили бросить Геби и жить в чужих краях. Через 13 лет из Клухора, входящего тогда в состав Грузии, их вновь согнали с насиженного места и расселили по разным уголкам Грузии.

Усиленные с 1960-е годов и продолжающиеся по сей день процессы добровольной миграции на фоне снижения рождаемости поставили Геби перед демографическими проблемами. Но с учетом всеобщей остроты вопроса, можно сказать, что Геби все-таки не сдает позиций, так как в обиталище предков проживает более 350 семей.    

                                           Юля и Поля Гавашели (Тамазикианти) с родственницами, г. Нальчик (?)

 Необходимо вспомнить исторический факт, когда в 1912 году около сорока гебинских мужчин в поисках заработка направились в далекую Америку. Вначале группа приехала в китайский портовый город Порт-Артур, а затем на пароходе прибыло в город Ванкувер. Но найти подходящую высокооплачиваемую работу оказалось нелегко. Преодолевая многие препятствия, гебинцы объехали немало городов. Большинство из них устроилось на строительстве железной дороги. Наконец, желание вернуться на Родину пересилило все, и через пару лет они, переплыв Атлантику, через Европу и Париж вернулись в Геби. Участниками достопамятного американского турне были:  ТевдореГавашели (Готоенти), Лука Гавашели (Готоенти), Соломон Гавашели (Хатукеети), Исмаил Гавашели (Пантоилеенти), Алекси Гавашели (Готоенти), Петре Гавашели (Гивитианти), Михеил Гавашели (Джагоенти), Мурза Гобеджишвили (Кацунеети), Лексо Гобеджишвили (Шалоенти), Павле Гобеджишвили (Шалоенти), БичилаГобеджишвили (Гобеджеети), НесторГогричиани (Чхутеенти), Микела Гогричиани (Сагиеети), Илико Гогричиани (Закутианти), Лука Гогричиани (Мамучианти), Нестор Лобджанидзе (Сванеенти), Махо Лобджанидзе (Джаджоенти), Исмаил Лобджанидзе (Белоенти), Бичила Лобджанидзе (Мчедлианти), Зураба Гобеджишвили (Канкалеети), Павле Лобджанидзе (Джотеенти), Лука Лобджанидзе (Нанукианти), Лексо Лобджанидзе (Джаджоенти), Лало Лобджанидзе (Кацелеети), Исмаил Лобджанидзе (Хвтисукеети), Михеил Лобджанидзе (Твалоенти), Григол Лобджанидзе (Мазукеети), Петре Лобджанидзе (Давителеети), Григол Лобджанидзе (Зарманеети), Илико Лобджанидзе (Паатианти), Ирала Лобджанидзе (Алукеети), Зосиа Лобджанидзе (Шахунеети), Бичиа Лобджанидзе (Кехсуреети), Григол Лобджанидзе (Тедореети)... Жить в США остались: Павле Гобеджишвили, Бичила Гобеджишвили, Лука Гавашели,  Лало Лобджанидзе. Этот последний встречался с грузинскими танцорами во время их первой гастроли в США в 1959 году. Известному танцору, народному артисту Грузии Омару Мхеидзе хорошо запомнился рачинец невысокого роста. Долго и благополучно прожил в Штатах и Лука Гавашели, поддерживающий отношения с тамошними Рехвиашвили. О дальнейшей судьбе Павле и Бичила Гобеджишвили нам неизвестно. 

 Руководители села

Руководить таким большим селом с историческим прошлым, как Геби возлагает нелегкую ответственность на человека. Первейшим требованием является беспристрастность, чтобы справедливо разбирать общие вопросы.

После упразднения моуравства (когда управлять могли только чиновники знатного рода), стали править мамасахлисы. О первом из них мы знаем только то, что его звали Спило и правил он в 1860-х годах. В1886 году его сменил Гио Лобджанидзе (подфамилия не установлена). За ним последовали: Гио Гавашели (Амиранеети), Михела  Гобеджишвили (Звидукеети), Стефане Гавашели (Хатукеети), Лексо Лобджанидзе (Давителеети), Павле Гавашели (Ниниеети). После 1917 года селом руководили председатели совета: ЛексоЛобджанидзе (Гогниеети), Петре Гавашели (Гивитианти), Эрмиле Гавашели (Гивитианти), Васил Гавашели (Каозеети), Михеил Гавашели (Тамазикианти), Ладо Гавашели (Гивитианти), Николоз Гавашели (Отукеети), Иракли Гавашели (Бзикеенти). В 1940-50-е годы председателями сельсовета были: Сограт Лобджанидзе (Джавахианти), Афрасион Лобджанидзе (Паатианти), Ражден Гавашели (Ниниеети), Султи Гавашели (Тамазикианти), Шалва Гавашели (Амиранеети), Шалва Лобджанидзе (Давителеети), а в 1960-80 е годы: Шалва Лобджанидзе (Давителеети), Рубен Лобджанидзе (Петроенти), Отар Гавашели (Тамазикианти), Акаки Гобеджишвили (Эрмелеети). С нача а 1980-е сельсовет был заменен на сакребуло, первым распорядителем которого был избран ВепхиаГавашели (Бзикеенти), а в 1999 году – Отар Гавашели (Бзикеенти).

В 1930-егоды в Геби был создан колхоз, переделанный в 1970 году в совхоз, объединивший Геби, Чиора, Глола, Уцера, Гоми. Каждое село было представлено отдельным участком. В разные годы предселателями колхоза были: Сограт Гогричиани (Закутианти), Нестор Гогричиани (Мамучианти), Малакиа Гобеджишвили (Нинеенти), Григол Гогричиани (Сагиеети), Вало Лобджанидзе (Джавахианти), Гиорги Тогонидзе, Григол Лобджанидзе (Шахунеети), БагратЛобджанидзе (Гогниеети), Отар Гавашели (Тамазикианти), Жора Лобджанидзе (Папукелеети), Отар Гавашели (Бзикеенти), который долго был и директором совхоза, а гебинским участком руководили Валико Гавашели (Готоенти), Ушанги Лобджанидзе (Гивеенти).

 Война и репрессии

Как в первой, так и во второй мировой войне грузинам пришлось воевать вне границ самой Грузии, но это нисколько не умаляет их заслуг и геройства. На фоне пропагандируемой второй мировой войны, предавались забвению участники первой мировой – никто не сосчитал, сколько жителей Геби воевало и погибло на ее фронтах (восстановить их имена трудно, но еще возможно).

В 1915 году в изданном газетой «Имерети» списке раненых на русско-германском фронте, среди раненых, находящихся в московском лазарете грузинских солдат числился Стефане  Эгнатович  Гобеджишвили, а среди 25 прибывших в Гори – Дионос (вероятно, Дианоз) Соломонович Лобджанидзе.

Более 700 гебинских жителей отправились на вторую мировую войну, и половина из них не вернулась. О них много написано и имя каждого из них свято почитается, поэтому мы не станем их перечислять.

 Репрессии 30-х годов больно коснулись и Геби, в числе невинно осужденных были 17 его жителей: Кандид  Гобеджишвили (Гогеенти), Алекси  Гобеджишвили (Звидукеети), Баграт  Гобеджишвили  (Звидукеети),  Серафион Гобеджишвили (Кацунеети), Дианоз Гобеджишвили  (Нинеенти), Лука Гобеджишвили (Котеенти), Карго  Гобеджишвили (Котеенти), Васил Гогричиани (Сагиеети), ВасилГавашели (Каозеети), Михеил Лашхи (Шахунеети), Валериан Лобджанидзе (Гивеенти), Нестор Лобджанидзе (Твалоенти), Михеил Лобджанидзе (Джотеенти), Григол Лобджанидзе (Джотеенти), Тадеоз Лобджанидзе (Нашоенти), Нестор Лобджанидзе (Шахунеети), Исмаил Лобджанидзе (Шахунеети). Лишь нескольким из них удалось вырваться из адских когтей, большинство же было казнено.

На этом истребление генофонда не прекратилось. В 1951 году по вымышленному обвинению, лишь за мучение в немецком плену, множество участников войны были объявлены «власовцами» и сосланы в Казахстан (Сырдарийский округ). В их числе оказались гебинцы: Григол Алхидзе (Алхиеети), Севериан Лобджанидзе (Кехсуреети) и Иасон Лобджанидзе (Джаджоенти), возвратившиеся в Геби лишь в 1957 году. 

 З н а м е н и т ы е   у р о ж е н ц ы   Г е б и

  Пачела Гобеджишвили 

Жил в Геби XIX века настоящий богатырь – Пачела Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), истинный рыцарь, доблестный и честный, открытый и отважный. Устное предание сохранило множество почти сказочных событий из его жизни, рисующих образ доброго великана сверхъестественной силы. Благодаря фотографии 1872 года «Гебинские старики» мы можем его увидеть – уже пожилого, но по-прежнему статного и благообразного.

От старожилов можно услышать, как легко мог Пачела укротить непокорного быка под ярмом; утихомирить разгневанного человека – если не добрым словом, то силой; взвалить на плечо огромное бревно при строительстве моста... Это о нем говорится в стихотворении «Джамата»: «Камечишвили Пачела сразит сразу четырех» (Камеча был отцом Пачелы). Лишь Пачела и другой гебинский силач – Тазела Лобджанидзе (Нанукианти), могли проверить на готовность дровни, кружа их над головой. А ведь гебинские дровни вдвое больше рачинских повозок.

Но главное, Пачела был надеждой и опорой для любого несправедливо обиженного человека. Его благородная душа в богатырском теле не могла мириться с любым проявлением подлости и жестокости. Пачела много путешествовал как по Грузии, так и по Северному Кавказу и всем, с кем встречался на своем длинном жизненном пути, запомнился мягким и степенным, вежливым и учтивым, без всякого высокомерия или злобы. Хотя изредка он проявлял ярость, заступаясь за ближнего. Свою недюжинную силу он использовал не для стяжания славы, а исключительно ради благородных целей. Поэтому имя его стало легендарным и не забудется в веках.

 Маркоз Гобеджишвили

Редким талантом обладал Маркоз Гобеджишвили – народный сказитель, знающий наизусть огромное количество грузинских и нартских преданий и героико-приключенческих стихов. Маркоз Гобеджишвили (Кам[б]ечианти) родился в 1840-х годах, когда в больших семьях гебинцев основой воспитания служил  устный фольклор. Обладавший незаурядной памятью Маркоз, не знающий грамоты, за свою почти вековую жизнь не забыл услышанных рассказов. Человек яркого таланта и юмора, редкой наблюдательности, он  не упускал из виду ни одного мало-мальски важного события из жизни села и умел экспромтом сочинять высокохудожественные остроумные стихи, ставшие популярными в народе.  Досадно, что полностью до нас дошло     Слева: Микела Гавашели (Бзикеенти), Маркоз Гобеджишвили,               лишь несколько, изданных  в газете Павле Лобджанидзе (Твалоенти), Нико Гавашели (Нацилианти). 1928 г.   в газете «Ивериа» стихотворений

Маркоза Гобеджишвили, малая часть сохранилась фрагментарно, а большинство навсегда утеряно. Но именно благодаря Маркозу Гобеджишвили сохранились уникальные образцы фольклора, которые составили бóльшую часть горно-рачинских текстов в фундаментальном труде «Материалы грузинской диалектологии» видного грузинского языковеда Ш.Дзидзигури. В этом состоит неоценимая заслуга Маркоза Гобеджишвили перед родным краем и селом.

 Михеил Гавашелишвили

Первая статья Михеила Гавашелишвили, с любовью прозванного в народе «Миха мгвдели» (священник Миха), появилась в 1879 году, и после этого, в течение 25 лет он неустанно освещал злободневные проблемы нашего края на страницах ведущих грузинских периодических изданий: «Дроеба», «Мцкемси», «Ивериа». Подписываясь иногда псевдонимом «Верхнерачинский священник», он всегда делился злободневными проблемами жителей Верхней Рача. Тематика его статей разнообразна – от раздора между двумя селами до состояния образования, от народных легенд до благоустройства села. Он заступался за односельчан, изнывающих от тяжкого труда и бедности из-за неплодородности земель края; обличал притесняющих население лесничих; освещал  выборы сельских чиновников.                                                                                                                              

Родился Михеил Гавашелишвили (Хуцианти) в начале 1850-х годов в семье священника храма Мацховари – Тевдоре. Следуя семейной традиции, он поступил в Кутаисское духовное училище, а продолжил учебу в Тбилисском духовном училище. Священником храма Мацховари о.Михеил стал в 1881 году и прослужил 27 лет. Церковная, общественная, публицистическая и педагогическая деятельность Михеила Гавашелишвили была широко известна по всему краю и снискала славу храму Мацховари даже в отдаленных уголках Грузии. Сегодня, когда разрушенный храм восстановлен и церковные службы возобновлены, при поминовении славных предков жителей Геби имя священника Михеила занимает особое место.

Окропир Лобджанидзе

Были времена, когда в Горной Рача грамотные люди были наперечет, а о фундаментальном образовании не было и речи. Но когда в XIX веке наш край «открылся», ее жители, в основном, дети из состоятельных семей, тоже смогли приобщиться к знаниям. В их числе был первый гебинский учитель Окропир Лобджанидзе (Паатианти). Он родился в 1865 году, в семье Папучи Лобджанидзе, в варианте стихотворения «Джамата» упомянутого в числе защитников села: «Папуча Паатианти был послан следить с гор». Нам неизвестно, где получил образование Окропир Лобджанидзе по окончании гебинской одногодичной школы. Достоверно известно лишь то, что в 1890 году, если не считать уроков богословия  Михеила Гавашелишвили, он был первым педагогом-гебинцем в родном селе.

Деятельность Окропира Лобджанидзе не ограничилась преподаванием, хотя заслуг этого высокообразованного, чуткого и отзывчивого педагога в деле воспитания достойных граждан вполне бы хватило для увековечения его имени. Как  человек разносторонних интересов, он, благодаря своим трудам на общественном, благотворительном и публицистическом поприще, заслужил имя настоящего попечителя родного края. Свои публикации в газетах «Цнобис Пурцели» и «Ивериа» Окропир Лобджанидзе посвящал как применению целебных источников или установке в селе почтового ящика, так и выборам нового старосты или свирепствованию оспы в Рача, основанию  двухгодичного училища и деятельности церкви. Пресса служила ему для подчеркивания значимости и повышения авторитета школы Геби – главного села Горной Рача.

В 1907 году личная трагедия – смерть сына, а затем и супруги, заставили Окропира Лобджанидзе прекратить педагогическую деятельность, и лишь в 1918 году он вернулся к преподаванию, но уже в Кутаиси. А заботиться о родном селе он никогда не переставал – невозможно переоценить его заслуги в деле преобразования гебинской школы в четырехгодичное училище.

Окропир Лобджанидзе ушел из жизни в 1919 году, оставив нам пример бескорыстного и самоотверженного служения родной земле.

 Михела Гобеджишвили

Наш край славится именами многих патриотов. Но даже среди них староста села Михела Гобеджишвили стоит особняком. За свою короткую, трагически оборвавшуюся жизнь он смог принести Горной Рача неоценимые блага.

Михела Гобеджишвили (Звидукеети) родился в 1866 году. По окончании одногодичной школы Геби его состоятельный отец Гиорги отдал сына на учение в Тбилисскую  мужскую гимназию. Возникшие в те годы знакомства и дружбу со многими видными людьми  Михела поддерживал всю жизнь. После учебы, недолго проработав в Екатеринодаре (Краснодар), Михела возвратился в родные края и женился на Мелано Гавашелишвили, дочери настоятеля храма Мацховари – Тевдоре.

В 1890-е годы Михела Гобеджишвили стал старостой села. Все свои знания и энергию он посвятил упорным трудам на благо Геби. Сразу же после избрания на должность, он взялся за искоренение главнейшей проблемы села – бездорожья. Уже к 1894 году газета «Иверия» сообщала о построении аробной дороги от Геби до Мамисонского военного шоссе (Саглоло). Строительство шло не гладко – народ не привык к организованному ведению общего дела. Поэтому Михела был вынужден прибегать к жестким мерам, штрафовать прогульщиков изъятием скота для пропитания работающих на строительстве. За небрежное упоминание строительства на санахшо староста не пощадил даже собственного отца. Все знали, что этот поступок не показной, и что общее дело для Михелы стоит выше всего. В итоге под руководством Михелы была проложена 12-верстная дорога в непроходимых даже для пешехода местах до Саглоло, позже дорога была построена и до Теврешо. Эти дороги, как и сельские улицы («рочки»), благоустроенные под руководством Михелы, действуют и поныне. Строгие меры предпринимались старостой и для соблюдения в селе чистоты во избежание распространения эпидемий.

Отдельно следует отметить заботу Михелы Гобеджишвили об образовании, чему он посвящал свои газетные публикации. Этим вопросом он заинтересовал уездных начальников Зураба Кипиани, а затем – Джансога Дадешкелиани, а также общественных деятелей в Тбилиси и Кутаиси, со многими  из которых он дружил со времен учебы в гимназии. Все его начинания делом и печатным словом поддерживали его шурин – «священник Миха» и школьный учитель Окропир Лобджанидзе. Благодаря всеобщим стараниям, в 1902 году школа Геби стала двухгодичной министерской школой, а число учеников перевалило за сто. Было построено новое школьное здание.

Особенно прославился Михела борьбой с уездными «ткачо» (лесничими, объездчиками), которые пользовались неограниченными правами и беспощадно обирали население. Сохранилась стихотворная перепалка между лесничими, угрожавшими «старшине» и Михелой, где он сравнивает ненасытных самоуправщиков с мышами. Также жестоко пресекал он проникновение на пастбища Геби стад скота, принадлежащих знатным верхнерачинским семьям. Прозванный недругами «Черным волком» Михела, стоящий горой за интересы родного села, наживал себе лютых врагов.

Беда не заставила себя ждать – в 1912 году Михела был арестован по ложному обвинению за организацию ограбления церкви Мацховари (см. выше). Общественность Рача была возмущена чудовищным обвинением против человека кристальной честности – Михелу Гобеджишвили не удалось ни скомпрометировать, ни сломить. Тогда для получения «признания» авторы заговора прибегли к зверской жестокости: замученного пытками, но несгибаемого старосту привезли из Кутаиси в Геби, распяли, разожгли костер в центре села и стали пытать его огнем. На такое адское зрелище невозможно было даже смотреть, но в ответ палачи услышали лишь последние слова Михелы: «Да сгорю ради Мацховари! Да сгорю ради Спаса!».

Победа осталась за Михелой, он выиграл и свой последний бой! Незапятнанное и светлое имя Михелы Гобеджишвили передается в поколениях, а его прах покоится в святой земле гебинского Зедкалаки.

 Алекси Гобеджишвили

Среди немногих уроженцев нашего края, встретивших ХХ век просвещенными, был и Алекси Гобеджишвили – педагог по призванию, внесший  неоценимый вклад в дело  всеобщего образования горных рачинцев.

Алекси Гобеджишвили (Звидукеети) родился в 1878 году. После обучения в одногодичной школе Геби он учился в гимназии в России, окончил педагогическое училище и вернулся в Геби высокообразованным филологом. Проработав почти сорок лет учителем, а также завучем, он внес свою лепту в расширение и развитие школы. Алекси Гобеджишвили, сразу же завоевав большой авторитет, внедрил прогрессивные методы обучения и образцовую дисциплину в школы Горной Рача. Принципиальным отношением к учебному процессу он смог превратить школу Геби в настоящий просветительский центр, а образ учителя в глазах общественности облек ореолом заслуженной славы.

Не случайно, что Алекси Гобеджишвили, как истинный патриот, был среди передовых педагогов Рача, восставших против недостойного инспектора школы Они –Мерешковского. Неоценима заслуга Алекси Гобеджишвили в деле открытия школы в Глола, первым учителем которого он был. Деятельность почитаемого и любимого местным населением Алекси Гобеджишвили была по достоинству оценена  государством – он неоднократно получал высокие награды и первым среди горных рачинцев был избран депутатом Верховного Совета Грузии второго созыва. С течением лет менялась школа, программы, по велению времени менялся,  совершенствуя свои методы, и учитель Алекси Гобеджишвили, но неизменным оставались его принципиальность и энергичность. В 30-е годы педагогами стали четверо его детей (Алекси, Надиа, Иракли, Валериан), лишь младший сын выбрал профессию инженера.

К сожалению, всеобщие репрессии 1937 года не пощадили даже заслуженного педагога. Алекси Гобеджишвили не покоится рядом с предками, но в краю, где они жили, никогда не забудется его имя.

 Михеил Гавашели

Михеил Гавашели (Амиранеенти) родился в 1882 году. Рос он в семье одного из видных сельских старост – Гио, который приложил все силы, чтобы вывести внука на широкую стезю. Михеил Гавашели был первым из горных рачинцев, получившим высшее образование. Проучившись в школе Геби, он окончил Кутаисскую гимназию, затем Тбилисское педагогическое училище, и в 1904 году приступил к педагогической деятельности.

В начале 1900-х годов Михеил Гавашели примкнул к революционному движению и за активное участие в подпольной работе был арестован. Вскоре он освободился и поехал в Петербург. Поступив в Политехнический институт, он продолжал революционную борьбу в студенческой нелегальной организации и на два года был сослан в Архангельскую губернию. По возвращении в столицу, он завершил курс обучения, а в 1915 году приехал в Грузию преподавать в школах сначала Тбилиси, а затем Кутаиси.

В 1918 году, после объявления Грузии независимой республикой,  Михеил Гавашели стал руководящим работником в отделе просвещения в Кутаиси, проявив завидную эрудицию и организаторские способности. Грузинские корифеи педагогики тех времен: Иосеб Оцхели, Нико Нуцубидзе, Силован Хундадзе и другие с большим уважением относились к нему. После советизации Михеил Гавашели становится членом Кутаисского исполкома и назначается заместителем начальника губернского народного хозяйства. Его заслуги в строительстве промышленности Кутаиси стали толчком к карьерному продвижению. В 1924 году Михеил Гавашели был назначен начальником отдела Тбилисского исполкома; затем переведен ответственным работником планового комитета при Совете Министров республики, а позже стал его председателем, заведуя развитием народного хозяйства и промышленности республики. В годы второй мировой войны Михеил Гавашели приехал в Геби и вошел в состав администрации по производству молибдена в Кароби. Последнюю, бóльшую часть своей практической деятельности он провел в Академии наук, сначала в качестве заведующего издательства, а позже – ученого секретаря президиума Академии.

Везде, где бы ни работал Михеил Гавашели, он пользовался огромным уважением и любовью коллег. Знаменательно, что проживающие в Тбилиси гебинцы, в знак почтения к его таланту и заслугам перед своим народом, в 1962 году справили юбилей Михеила Гавашели, доставив огромную радость как 80-летнему юбиляру, так и его потомкам. К сожалению, Михеил Гавашели скончался в тот же год. Его прах с почтением был предан тбилисской земле.

Иасон Гобеджишвили

«О, зачем ты, мир неверный, нас ввергаешь в вихрь тревог!.. Кто предвидит место смерти и узор твоих дорог?» – сказано у великого Руставели. Сложный путь заставила пройти судьба и видного представителя нашего края на Американском континенте, Иасона Гобеджишвили: Геби–Тбилиси–Москва-Нью-Йорк–Филадельфия, такой длинный маршрут описал он за свою короткую жизнь.

Иасон Гобеджишвили (Звидукеети) родился в 1884 году. Воспитывался он под особой опекой богатого деда Гиорги, который задумал дать высшее образование в России по одному внуку из каждой семьи своих трех сыновей – Иордане, Григола, Михелы. Из многочисленных его внуков эта честь, соответственно, выпала Васили, Малакии и Иасону. Готовясь к исполнению дедовского завещания, одаренный Иасон с большим усердием осваивал знания, проявляя особый интерес к литературе и языкам. Активная публицистическая деятельность своего отца – Михелы и дяди по матери – о. Михеила, активно включенного в его воспитании, вероятно, повлияли на выбор будущей профессии. После одногодичной школы Геби он окончил Тбилисскую мужскую гимназию и в 1903 году стал студентом филологического факультета Московского университета, где в совершенстве овладел английским языком.

Вернувшись в Геби в 1907 году, он женился, но вскоре открыл семье свое желание поехать в Америку. Михела наотрез отказывался отпускать сына, но уступил при условии его скорого возвращения. Но этого не случилось. По всей вероятности, произошедшие в Геби в 1912 году трагические события и гибель отца, загородили Иасону путь домой. А после советизации дорога назад и вовсе была перерезана. Семье и родным Иасона, как и появившемуся на свет его сыну – Сограту оставалось общаться с ним лишь с помощью переписки.

Именно по сохранившимся письмам, ставшим летописью жизни Иасона в Америке, можно восстановить события жизни одного из лучших представителей нашего края за рубежом. Вначале он работал в Нью-Йорке, но вскоре переехал в Филадельфию и стал сотрудником редакции газеты «Филадельфия». С 1918 года Иасон становится членом редколлегии газеты и ведет активную журналистскую работу.

С именем Иасона Гобеджишвили связана история столь важной для нас фотографии «Гебинские старики» (автор Х.Уокер), снятой в 1872 году во время экспедиции английских горовосходителей, покоривших Эльбрус под руководством Ф.К.Грове. Благодаря Иасону, который в 1924 году нашел ее во время изучения архива газеты в номере за 1878 год и, наклеив на картон, прислал с письмом домой, мы знаем имена сфотографированных семерых гебинцев. Были живы односельчане, которые смогли их узнать, это: Павле Гавашели, Максиме Лобджанидзе, Датика Гавашели, Пачела Гобеджишвили, Ванука Гобеджишвили, Циок Лобджанидзе, Деука Гобеджишвили. Местонахождение оригинала снимка пока неизвестно, вероятно, он хранится в архиве английского альпийского клуба.

 1920-е годы особенно плодотворны в деятельности Иасона Гобеджишвили как в публицистической, так и административной сферах. Иасон уже являлся ведущим, третьим по значимости работником, и с головой ушел в работу, чтобы справиться с ностальгией и с мыслями о сыне. Неожиданно, в начале 30-х годов Иасон заболел туберкулезом, который в ту пору был неизлечим даже в Америке. По просьбе Иасона ему послали из Геби закваску айрана, но все оказалось тщетным – в 1933 году он скончался и был похоронен в Филадельфии. Для нас пока недоступно публицистическое наследие Иасона Гобеджишвили, важное для полноценного раскрытия его личности и изучения его деятельности вдали от Родины.

Михеил Лашхи (Лобджанидзе)

Близ нынешней площади Свободы в Тбилиси, на ул. Г.Табидзе № 5 стоял дом, в котором в 1929-30-е годы жила счастливая семья Михеила Лашхи. Здесь всегда была открыта дверь для гостей. Сюда приходили и прибывающие в столицу гебинцы, не только за помощью в делах, но и просто переночевать. И, несмотря на большую занятость, хозяин – председатель народного суда, никого не обделял опекой и вниманием.

Михеил Лашхи (Шахунеети) родился в 1887 году. Проучившись в гебинской одногодичной школе, он поступил в гимназию во Владикавказе, а после переехал в Кисловодск, где проживала многочисленная грузинская диаспора. Человек бурного нрава и энергии, творческий и всегда оптимистически настроенный, Миха Лашхи в 1907 году активно включился в уже разгоревшееся революционное движение, двадцатилетним вступил в ряды пятигорской организации РСДРП и за активную борьбу неоднократно попадал в тюремные застенки Кутаиси, Краснодара, Петровска, Ставрополя. Как «опасный» революционер, ведущий деятельность по всему Северному Кавказу, Миха Лашхи был под особым наблюдением полиции. Во время ссылки в Сибирь он сблизился со многими ведущими, в том числе и грузинскими, революционерами. Тюрьмы и морозы еще сильнее закалили «неисправимого» борца за мировые перемены, и октябрьские события, заставшие Михеила Лашхи в красноярской тюрьме, он встретил опытным и испытанным.

В 1919 году Миха Лашхи приезжает в Грузию, в феврале 1921 года становится ответственным инспектором  сначала в аппарате ЦК КП Грузии, а через год – в юго-восточногом бюро ЦК КП России. В дальнейшем Миха Лашхи – член контрольной комиссии КП(б) Грузии; с 1926 года – сначала член, затем заместитель председателя Верховного суда Грузии, а под конец  – и его председатель. Здесь и прерывется биография Михеила Лашхи. После ареста и расстрела его дом был разорен, жена и двое сыновей остались без крова. Вскоре дети лишились и матери, оставшись на попечении родных.

Михеил (Миха) Лашхи был из числа тех, кто бескорыстно и преданно послужил делу революции, но стал невинной жертвой кровавых расправ. Оклеветанный и репрессированный в суровых тридцатых годах, он был реабилитирован лишь в пятидесятых, но возместить потерю человека, способного еще многое сделать для страны, было уже невозможно.

 Иасон Лобджанидзе

Среди многих значительных имен наших односельчан, услышанных в детстве от моего деда Платона, было и имя его друга, Иасона Лобджанидзе (Кехсуреети). Они были ровесниками, вместе учились в гебинской школе и вместе продолжили учебу в гимназии Пятигорска, где Иасон отличался своей одаренностью, статностью и благородством. Затем пути друзей разошлись, хоть оба и участвовали в ожесточенных боях первой мировой войны. По окончании гимназии Иасон стал студентом Харьковского инженерного института, а с третьего курса был призван на переднюю линию фронта. В чине офицера он сражался на османском фронте, где в 1915 году в возрасте двадцати шести лет погиб при Байбурте. Получив скорбную весть, его братья поехали за телом, преодолев многие препятствия, привезли в Геби и похоронили во дворе храма Мацховари. Через десяток лет скончался их отец, дьякон этого храма, Максиме, который был погребен рядом с сыном. После разрушения храма Мацховари их перезахоронили на старое кладбище Цихикари, рядом с могилами предков.

Иасон Лобджанидзе – достойный сын нашего края и, несмотря на то, что став жертвой беспощадной войны, ему не довелось послужить своей стране, имя его, как одного из первых горно-рачинских студентов, прожившего короткую, но красивую жизнь, не стоит предавать забвению.

 Малакиа Гобеджишвили

В 1958 году, когда возле храма Мтаварангелози в Гона хоронили Малакию Гобеджишвили, приехавший по этому случаю великий грузинский ученый, академик Варлам Топуриа, со слезами рассказывая о жизни усопшего, произнес такую фразу: «Простите, но многие и не знают, какого великого человека мы сегодня предали этой святой земле». Пусть такая оценка не покажется преувеличенной, ведь коммунистический режим старался затушевать имена своих идейных противников, каким являлся земский голова Рачинского уезда Малакиа Гобеджишвили.

 Малакиа Григолович Гобеджишвили (Звидукеети) родился в 1889 году. Он вспоминал, как их, трех семилетних одногодок семьи Звидукеети, приучали к косьбе в Дидгеле и, наряду с физическим трудом, готовили и к поступлению в гимназию. В гимназии Владикавказа Малакиа, отличавшийся прилежанием, основательно овладел как русским языком и грамматикой, так и другими предметами. Проработав год в Школе Геби, он поступил на историко-филологический факультет  Петербургского университета, где в то время читали лекции Нико Марр и Иване Джавахишвили. С их благословения Малакиа избрал своей специальностью древнегрузинскую литературу и византиологию. Вместе со многими будущими корифеями грузинского языкознания, он с первого же курса был включен в научную работу, в частности, принимал участие в составлении словаря к изданным Марром древнегрузинским текстам Евангелия. Уже с третьего курса Малакиа Гобеджишвили стал публиковаться в российских и немецких научных журналах – этими языками, как и латынью и древнегреческим, он владел наравне с родным. После окончания университета (1917 г.) Малакиа, по рекомендации Н. Марра, остается в                                Малакиа Гобеджишвили (сидит).                  Петербурге для получения научной степени и                                                   Санкт-Петербург,1915 г.                       активно включается в работу знаменитого научного кружка Марра.Малакиа Гобеджишвили (сидит). Санкт-Петербург,1915 г.

После объявления независимости Грузии и основания Тбилисского университета, великий Иванэ Джавахишвили вместе с другими работающими за рубежом грузинскими учеными пригласил и Малакию Гобеджишвили. Но все изменило решение главы грузинского правительства Ноэ Жордания, который предпочел видеть Малакию головой земства Рачинского уезда в 1920-е годы Они. По совместительству Малакиа заведовал и отделом просвещения, которое именно в эти годы получило в Рача широкий размах – во всех селах были открыты школы, а начальные школы были преобразованы в семилетки.

Блестящее образование, лучшие нравственные качества и постоянная забота о родном крае быстро снискали Малакии авторитет среди рачинского населения, он стал образцом гражданского служения обществу. Верхом на своей неразлучной лошади он спешил улаживать проблемы, побеждать несправедливость и заступаться за каждого бедствующего. Памятен случай, когда лишь благодаря выступлению Малакии Гобеджишвили на сельском собрании в Чребало удалось разрядить накал страстей и избежать присоединения этого исконно рачинского села к Лечхуми.

Настал 1921 год, Рачей завладела красная армия. Малакию уговаривали ехать в эмиграцию вместе с меньшевистским правительством, но он держался до последнего и, отстал от свиты Жордания... Так начались его скитания. Он скрывался то в Кутаиси, то в Баку. Временно Малакиа смог вернуться в Тбилиси под покровительством своего высокопоставленного друга, но тот вскоре был репрессирован.  На этот раз убежищем стал Кахети, где Малакиа, проработав преподавателем истории грузинского и русского языка и литературы, заслужил огромную любовь и уважение. Но в 1936 году его арестовали как меньшевика, хотя дело не дошло до суда – как ни странно, его жизнь спас Филипе Махарадзе, заявив, что этот человек не опасен. Именно благодаря тому, что Малакию Гобеджишвили ценили и уважали многие известные ученые и политические деятели, хозяйственные работники и деятели искусства, ему удалось избежать кровавых репрессий.

Вроде бы нет людей без недостатка. Но как редкое исключение из этого правила, таким был Малакиа Гобеджишвили – интеллигент высокой нравственности, одаренности, глубоких знаний и чрезвычайной деликатности, одним своим видом являющийся образцом благородства. И как досадно, что его таланту не удалось раскрыться в полную силу на благо Родины... в разлуке с обрученной невестой он даже не создал семьи. Но Малакиа Гобеджишвили никогда не роптал на судьбу, веря, что совершал все так, как ему должно было совершать, и оставил после себя светлое, незабвенное имя.                    

Исмаил Гогричиани

Счастлив тот, кто постоянно сеет вокруг только доброе, пожиная людскую любовь и уважение. Таким был настоящий колорит долины Риони –Исмаил Гогричиани (Сагиеети). Родился он в 1889 году в семье Микелы и Софии Гогричиани, славившейся своей добротой и честностью. Здесь он и обрел те драгоценные качества, которые сделали его известным по всему Рача, Лечхуми и Имерети. Получив начальное образование в Геби, Исмаил Гогричиани лишь благодаря своему таланту и энергичности вышел на широкую стезю и стал отличным хозяйственным работником.

Исмаил Гогричиани довольно рано, в 1907 году обзавелся семьей, которая славилась гостеприимством и кулинарными способностями радушной хозяйки – Кеонии Рехвиашвили. Семья Исмаила принимала всех значительных гостей Геби:  государственные деятели и  ученые, инженеры и актеры, в том числе и прославленные певицы – сестры Ишхнели, в довоенных годах дававшие в нашем селе  концерты, восхищенно о ней отзывались.

В начале 1910-х годов Исмаил Гогричиани отправляется в Москву и принимается за коммерческую деятельность, а позже открывает ресторан. После 1918 года он приезжает в независимую Грузинскую республику и работает на разных ответственных хозяйственных должностях. К концу 1920-х годов Исмаил Гогричиани связан с набравшей размах горнодобывающей промышленностью – в Кутаиси заведует материально-технической базой по производству уравского мышьяка, позже  – и гебинского молибдена, а с 1955 года – ирского барита. Разумное и умелое ведение лежавшего на его плечах нелегкого дела – материального обеспечения производства с многочисленным персоналом, снискало Исмаилу величайший авторитет не только на производстве, но и среди всего населения ущелья Риони. От Геби до Поти каждый был наслышан о его щедрости и человеколюбии, великодушии и верности   дружбе. Он украшал наш край не только личностным благородством, но и представительной внешностью – одетый летом в белый китель, с годами украшенный сединой осанистый симпатичный человек с приятным низким голосом вносил особый шарм в любое общество.

Особо стоит отметить деятельность Исмаила Гогричиани в Кутаиси в период репрессий 1936-37 годов, когда было почти невероятно не то, чтобы вызволить, а просто заступиться за невинно арестованного человека. Но благодаря влиятельности, популярности и обширному кругу дружеских связей, Исмаил осмеливался рисковать и спасал многих от страшного плена. Такой же надеждой был он для многих существовавших на грани голода несостоятельных кутаисских студентов, особенно своих земляков.

Для Исмаила Гогричиани будто бы не существовало непреодолимых преград, ему быстро удавалось улаживать любую проблему. И все эти десятилетия его целью являлось не накопление личного капитала, а благотворительность. Он ушел из жизни в 1960-м году, оставив свое имя, как образец бескорыстного служения своему народу.

 Илиа Гобеджишвили

Одним из первых прославивших свой край известных личностей является Илиа Гобеджишвили (Деукеети), принявший активное участие в бурных событиях начала ХХ века. Высокий и плечистый, непоколебимый, как скала, непревзойденный боец и организатор, хороший семьянин и патриот – так характеризуют его как знакомые, так и историки, описывающие деятельность Илии Гобеджишвили. Сложным и противоречивым был его путь. Оказавшись в центре революционных событий, он занял достойное место в когорте известных революционных деятелей. 

Илиа Гобеджишвили родился в 1891 году. В конце ХIХ века его родители с потоком жителей из перенаселенного Геби переехали жить на Северный Кавказ, в тогдашнее селение Нальчик. Здесь маленький Илиа пошел в Школу. 12- летним он лишился отца, и на него, как на старшего из детей, легли все семейные тяготы. В 1907-16 годах он работал на строительстве железной дороги. После Илиа был призван на военную службу и попал в Кутаисскую военную часть, дослужился до звания унтер-офицера, но за революционный настрой был послан на турецкий фронт, где его и застала революция. Тогда и началась его одиссея по самым сложным фронтам гражданской войны: Новороссийск, Краснодар, Баку, Махачкала, Рязань, Астрахань, Грозный, Петроград, Нальчик... и везде – отвага и победа; командир роты, командир эскадрона, командир батальона... и везде – успехи и слава; уполномоченный чрезвычайного терского областного комиссара, член реввоенсовета – проявление больших организаторских способностей. Стальная воля, физическая сила и редкая проницательность помогли Илие Гобеджишвили преодолеть все сложности и выйти закаленным из пекла гражданской войны.

В феврале 1921 года Илиа Гобеджишвили переезжает в Грузию и некоторое время служит начальником милиции Рачинского уезда, но вскоре возвращается  в Нальчик и назначается командиром эскадрона, а в 1923 году выходит в отставку и приступает к хозяйственной и политической деятельности. Его огромный потенциал проявляется в полную силу – вначале он служит директором хлебного комбината города, затем занимает разные ответственные должности. В 1937 году Илиа Гобеджишвили избирается председателем Нальчикского горсовета. Здесь открывается одна из самых красивых страниц биографии Илии Гобеджишвили – Нальчик стал преображаться к лучшему, был построен большой дворец правительства Кабардино-Балкарии, прекрасные жилые комплексы, гостиница «Нальчик» и многое другое. Следует отметить, что он отечески  покровительствовал большой нальчикской диаспоре грузин и сумел организовать группы в одной из школ Нальчика, где дети получали образование на родном языке. 

В годы второй мировой войны Илиа Гобеджишвили как глава города, лично руководил воздушной обороной и возведением оборонительных линий, получив за это немало государственных наград, в том числе и благодарность от главнокомандующего И.Сталина. Благодарные жители Нальчика с почетом проводили его на заслуженую пенсию, а после кончины в 1971 году назвали одну из красивейших улиц города именем Илии Гобеджишвили, сделавшего столь много и для своей второй родины.

 Кандид Гобеджишвили

Среди невинных жертв репрессий тридцатых годов оказался признанный эталоном честности сорокалетний министр юстиции и прокурор республики Кандид Гобеджишвили, достигший самых высоких должностей из всех уроженцев нашего края.

Кандид Гобеджишвили (Гогеенти) родился в 1897 году в семье о. Тадеоза, священника церкви Гвтисмшобели (Богородицы) в с. Уцера. Ценивший образование священнослужитель отдал сына во вторую мужскую гимназию Тбилиси, по окончании которой Кандид поступил на физико-математический факультет Московского университета. Его студенческие годы совпали со всплеском революционной волны, охватившей всю Российскую Империю. Вместе с частью студентов на ее баррикадах оказался и Кандид Гобеджишвили. Став членом компартии, 1917 году он был в числе инициаторов создания группы революционно настроенных грузинских студентов, отличившейся успешным выполнением  чрезвычайных поручений московского ревкома.

В 1918-20 годах Кандид выполнял ответственные задания на Северном Кавказе, проявляя незаурядные руководительские способности. За добросовестный подход к делу и честность он становится сначала членом Терского, а затем и Кабардино-Балкарского областного парткома. В то время Кандид уже стоит в ряду знаменитых кавказских и российских революционеров, подавая большие надежды как принципиальный, одаренный и безукоризненно честный революционер.

Кандид поддерживал связи с грузинскими революционерами, даже отбывал наказание в кутаисской тюрьме. После вторжения красной армии в Грузию, Кандид Гобеджишвили стал первым секретарем Рачинского уездного ревкома. Необходимо отметить, что свою неограниченную власть он использовал лишь на благо своего народа, с большим энтузиазмом продолжая развивать народное хозяйство, образование, культуру Рачи. Одновременно он участвовал в формировании и укреплении национальных военных частей.

Через пару лет Кандида Гобеджишвили переводят военным комиссаром пограничной бригады Грузии, затем он – начальник политотдела грузинской дивизии, откуда переходит на должность начальника Политбюро закавказской железной дороги. В 1924 году Кандид избирается первым секретарем г. Чиатура – флагмана горнодобывающей промышленности республики, и отдает свои силы  модернизации чиатурских шахт и улучшению верхнеимеретинского быта в целом. С 1925 года Кандид Гобеджишвили – в ЦК КП (б) Грузии, а позже – секретарь тбилисской организации КП (б) Грузии; в 1928 г. – сначала инструктор, а затем и заведующий организационным отделом Закавказского крайкома союзной КП (б), откуда для повышения знаний посылается в Московский высший историко-партийный институт; но вскоре, по постановлению ЦК КП (б) Грузии, возвращается в Грузию и в 1931-32 гг. работает вторым секретарем крайкома Южноосетинской области КП (б) ГССР; в дальнейшем он – нарком юстиции  ГССР, а затем – генеральный прокурор республики...

Почти невероятная и головокружительная карьера за столь короткий срок... а самое удивительное то, что молодой человек на каждой ответственной должности достигал наивысших успехов, и все – благодаря одаренности, образованности, нравственной чистоте и принципиальности. Кандид Гобеджишвили бескорыстно и справедливо служил почетному делу грузинского правосудия, высокое кресло было для него лишь обязанностью, а не средством для личного благополучия. Работать на ответственной должности ему пришлось в самый сложный период, во время устроенного Л.Бериа кровавого разгула. Именно тогда проявил сорокалетний Кандид невиданную принципиальность, восстав против несправедливости Л.Бериа и его курса, хоть и мыслился самым реальным кандидатом на его должность после перевода в Москву. Самоотверженность Кандида Гобеджишвили не осталась безнаказанной, в 1937 году он был арестован и казнен. 

Кандид Гобеджишвили разделил судьбу многих людей, пожертвовавших все свои силы и энергию воплощению коммунистических идей и ставших жертвой тех же идей. С нынешней временной дистанции, когда социалистический строй потерпел крушение, происходит пересмотр как теорий и событий тех времен, так и личностей. Но, думается, нельзя ко всем подходить с одной меркой, не видеть среди них истинных патриотов, верящих, что новая идеология послужит на благо их Родине и поэтому преданно служивших ей. В их числе и сын нашего края – Кандид Гобеджишвили.

Сограт Гавашели

В 1897 году в семье высокообразованного священника Спиридона Гавашели, отца нескольких дочерей, родился долгожданный сын. Его назвали Сократом (в Геби – Сограти). Прошло время и Сограт Гавашели (Хуцианти) стал врачом-невропатологом. Как показала многолетняя врачебная практика Сограта Гавашели, он блестяще владел не только своей узкой специализацией, но был несравненным многопрофильным врачом. Богатырски сложенный, благообразный доктор не покладая рук исцелял людей с разными болезнями – не только лекарством, но и добрым словом.

Получив начальное образование в с. Парахети Рачинского уезда, где о.Спиридон служил в церкви Мтаварангелози (Архангела), Сограт продолжил учебу в Кутаиси, а затем – в духовной академии в Тбилиси. Окончив семинарию и недолго проработав в гебинской школе, он  поступил в Ростовский медицинский институт, с большим успехом окончил его и в 1924 году с дипломом врача-невропатолога вернулся на родину. Поработав главврачом в Сагареджо и Гардабани, Сограт переезжает в Кисловодск и занимает ту же должность при больнице города, заслужив огромное уважение как высококвалифицированный врач. С 1941 года он, уже прославленный доктор, участвует во второй мировой войне, а после войны возвращается в Геби и назначается заведующим больницы в Гона. Если прежде в родном селе были лишь наслышаны о профессионализме Сограта Гавашели, то теперь воочию в этом убедились.Множество людей смогли вернуть себе здоровье благодаря чуткому доктору, который при борьбе с недугом не пренебрегал и народной медициной.

Некоторое время Сограт Гавашели проработал и заведующим больницей Геби, а после переехал в Кутаиси главным невропатологом в больнице автомобильного завода, вскоре завоевав всеобщее признание. К нему обращались не только кутаисцы, но и пациенты со всей Западной Грузии – у его кабинета всегда стояла очередь. И не было случая, чтобы больной не остался доволен лечением. Показателен случай, когда больного с острой болью в животе на арбе везли в больницу Амбролаури. Услышав по дороге, что в с. Хотеви на отдыхе находится хороший  доктор, измученного болями человека  привезли к Сограту Гавашели. После проведенных им неотложных манипуляций, больной, который мог и не дотянуть до стационара, быстро поправился. Так невропатолог вылечил пациента от заворота кишок.

И как досадно, что доктор Сограт оказался бессильным лишь против собственной неизлечимой болезни. Скончался Сограт Гавашели в 1968 году.

 Варлам Лобджанидзе                                                                                                

При коммунистическом режиме перед грузинской школой вставало немало проблем. В 1930-х годах из школьных программ было изъято пронизанное патриотическим духом творчество Илии Чавчавадзе. Но у каждого времени есть свои герои – нашлись люди, которые осмелились противостоять идеологическому диктату, и с немалым риском для себя приобщали учеников к творениям пера «некоронованного царя Грузии». В их рядах был и заслуженный учитель – Варлам Лобджанидзе.

Варлам Окропирович Лобджанидзе (Паатианти) родился в 1900 году в семье первого гебинского учителя Окропира Лобджанидзе. Окончив в 1914 году четырехгодичную школу в Геби, он продолжил учебу в Они, сначала в средней школе, а затем и в институте педагогики, получив диплом филолога в 1924 году. Из его записок тех лет узнаем, что с Варламом Лобджанидзе учились  гебинец Баграт Гобеджишвили, чиорец Бесарион Рехвиашвили, глольцы: Иасон и Мелитон Бидзишвили, будущий академик Петре Гамкрелидзе, художник Уча Джапаридзе, драматургГерцель Баазов, профессор Димитри Джанелидзе и другие известные деятели, дружбу  с которыми он поддерживал всю жизнь.

В 1924 году Варлам Лобджанидзе начал работать учителем грузинского языка и литературы в гебинской школе. Проработав два года, он переехал жить в Марткопи, где женился на педагоге начальных классов Нино Ломидзе. Позже он преподавал и занимал  должность завуча и директора в школах в Тбилиси, Авчала, Никози, Мерети, Ахалсопели. Наконец он обосновался в Тбилиси, где благодаря глубокой образованности, гуманности и профессиональности, завоевал себе авторитет истинного педагога. К тому же, он обладал завидной принципиальностью, несгибаемой волей и отвагой, что позволило ему противостоять запрету преподавания творчества Илии. Козни доносчиков-временщиков доставили ему немало неприятностей, и лишь благодаря счастливой случайности и здравомыслию некоторых людей в высших эшелонах, он избежал ареста. Прошли времена, и Илиа во всем величии вернулся в программы школьного обучения, заслуги Варлама Лобджанидзе были оценены по достоинству: в 1952 году он получил высшую в Союзе награду – орден Ленина, а в 1962 году стал заслуженным учителем Грузии.       

Влюбленный в свою профессию, школу, учеников, в свой край и деревню Варлам Лобджанидзе в ясном уме и добром здравии прожил более 90 лет и ушел из жизни, оставив после себя достойное имя педагога.           

 Афрасион Гогричиани

В Геби было много педагогов, заслуга которых перед школой и селом неоценима. В их числе – Афрасион Гогричиани, человек широких знаний и высокой нравственности.

Афрасион Закариевич Гогричиани (Чхутеенти) родился в 1903 году. Годы его детства и юности совпали с периодом, когда получить образование было нелегко, но жажда к знаниям помогла ему преодолеть все преграды. По окончании четырехгодичной школы в Геби, ему пришлось три года проработать на Северном Кавказе помощником повара, и лишь в 1921 году смог он окончить семилетку в Геби. В 1924-26 годах Афрасион служит в артиллерийском легионе в Тбилиси, а в 1926-29 годах вновь работает физически в местностях Северного Кавказа. В 1929-30 годах он – секретарь гебинского сельсовета, а в 1930 году зачисляется на рабфак в Тбилиси, затем также отлично учится одновременно на историческом и математическом факультетах ТГУ. В 1939 году Афрасион Гогричиани становится аспирантом кафедры мировой истории, но по настоятельному требованию Онского райотдела просвещения назначается сначала завучем, а затем и директором гебинской средней школы. Во время переселения жителей горных деревень в 1944 году Афрасиону пришлось некоторое время пожить в Адигени, а в 1950-56 годах он – опять директор в школе Геби.

Несмотря на то, что Афрасион Гогричиани был человеком широких интересов и размаха, он ограничился преподавательством. Во время университетских лет он числился членом парткома и неоднократно получал предложения занять место председателя райкома в Они, затем – в Сагареджо, откуда рисовались большие должностные перспективы, но Афрасион Гогричиани, следуя своему жизненному кредо, не стал поддаваться искушению и остался верен педагогической деятельности.

Самоотверженный труд, широкие познания, одаренность и праведный образ жизни сделали Афрасиона уважаемой личностью для односельчан, любимым директором, как учителей, так и учеников. Непредвзятость и человечность позволяли ему быть справедливым руководителем. Как учитель, он очаровывал с первого же урока, утонченная речь и убедительная манера рассказчика были основой педагогического стиля Афрасиона Гогричиани. В условиях идеологического пресса и ограниченной свободы мышления он умудрялся сделать уроки истории увлекательными и интересными для ученика.

В 1968 году Афрасион Гогричиани покинул школу, решив не дожидаться старости на работе. Проявлением огромного уважения к любимому педагогу стали его похороны зимой 1988 года – снежный покров достиг в Геби десяти метров, но село, сплотившись, прорезало дорогу до кладбища и достойно проводило Афрасиона Гогричиани  в последний путь.

 Валериан Лобджанидзе

Около двадцати сыновей Геби стали жертвами суровых репрессий 1930-х годов. Многие, вступившие на путь голгофы, не успели даже обзавестись семьями. Подобная участь выпала и на долю замечательного сына нашего края – Валериана Лобджанидзе.

Валериан Лобджанидзе (Гивеенти) родился в 1902 году. После окончания местной начальной школы, одаренный юноша продолжил учебу в гимназии Кутаиси, откуда старший брат Григол увез его на Северный Кавказ, где он проучился в русской школе в Учкулане, освоив также карачаевский и балкарский языки. Блестяще окончив школу, он стал студентом Московской сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева, получил диплом с отличием и возвратился в Грузию, где и началось его восхождение по служебной лестнице.

Вначале Валериан Лобджанидзе – референт крайкома Закавказья, откуда переводится в центральный комитет компартии Грузии заведующим отделом сельского хозяйства. Весь свой талант и знания отдавал Валериан развитию сельского хозяйства республики. Занимая высокие должности, он ставил к себе высокие требования и честно их выполнял. Хорошее сложение и привлекательная внешность сразу к нему располагали. Будущие большие перспективы молодого и готового к будущим свершениям Валериана не подвергались сомнению. Но реальность оказалась иной – в самом же начале репрессий он был взят под контроль, затем объявлен троцкистом, что оказалось достаточным для его понижения в должности (директором племенногохозяйства в с. Цихисджвари), а в 1937 году Валериан Лобджанидзе был арестован и расстрелян. Остались лишь достойно прожитые 35 лет и множество несбывшихся светлых мечтаний.

 Александре Гавашели

Александре Гавашели (Каозеети)родился в 1903 году. После окончания четырехгодичной школы в Геби он поехал в Кисловодск, где вел трудовую деятельность до 1925 года. Выпускником рабфака, он в 1930 году поступил в Московский геологический институт, а в 1934 году, вернувшись в Грузию, стал руководить геологоразведочной партией г. Чиатура. С тех пор Александре Гавашели связан с флагманом промышленности Грузии «Чиатурмарганец», где уже в 1936 году занимает должность главного геолога и заместителя управляющего трестом. 26-летняя инженерная деятельность Александре Гавашели на этой высокой должности оказалась плодотворной в исследовании и эксплуатации всемирно известных чиатурских марганцевых месторождений.

Следует отметить, что Александре Гавашели не ограничивался практикой, чиатурский период его деятельности насыщен также научной работой – иначе невозможно было бы руководить высокоэффективным изучением и освоением обширнейших марганцевых залежей. В 1947 году он защитил диссертацию в Тбилиси, получив научную степень кандидата геолого-минералогических наук. Благодаря внедрению в производство кропотливых и плодотворных исследований  Александра Гавашели разработка и запас чиатурского марганца возросли в несколько раз, а срок эксплуатации увеличился вдвое. Его рационализаторские предложения принесли значительный экономический доход «Чиатурмарганцу», а более чем 75 научных трудов с его авторством и сегодня не теряют актуальности. За столь квалифицированную деятельность Александру Гавашели было присвоено почетное звание заслуженного инженера Грузии. В течение многих лет читал он лекции в Тбилисском политехническом институте, а в 1962-69 годы работал старшим научным сотрудником Научно-исследовательского института экономики и планирования народного хозяйства при Госплане Грузии. 

Заслуги Александра Гавашели перед страной неоднократно отмечались медалями и премиями. Но самой дорогой его наградой стала любовь в сердцах коллег, родных и односельчан. И как прискорбно, что закат его жизни был омрачен семейной трагедией – безвременно ушел из жизни сын, перспективный инженер Анзор Гавашели. Эта потеря подорвала здоровье видного ученого-практика и в 1978 году он скончался.

 Тедо Лобджанидзе                           

     Летом 1959 года в доме культуры Геби собралось множество людей для посещения лекции на тему «Современный ревизионизм и международное положение». Лектором был приехавший в родное село на отдых Тедо Лобджанидзе. Лекция прошла блестяще, слушатели были горды эрудицией и знаниями своего односельчанина и удивлялись смелости его критики хрущевской политики.                        Тедо Лобджанидзе (Хвтисукеети) родился в 1906 году. Тедо рос в атмосфере честного труда, которой славилась его семья. Старожилы сказывают, что его отец Домела даже волов взращивал так, что животные понимали человеческую речь. Тедо, отлично проучившись в гебинской школе в 1913-19 годах, стал помогать отцу в ведении хозяйства, а в 1922 году вместе с несколькими молодыми гебинцами поехал на Северный Кавказ на заработки. В 1926-28 годы он служит в армии, где проходит командирские курсы.          

Мечта о продолжении учебы не покидало Тедо, но как и для большинства тогдашней молодежи, недостаток в средствах представлялся непреодолимым препятствием. И тут помог случай: в 1929 году в Геби приехал высокий гость – первый секретарь ЦК Грузии Бесико Ломинадзе, радушно принятый своим другом, Малакией Гобеджишвили. Разобравшись в злободневных проблемах села, он предложил помочь получить образование одному из одаренных молодых людей Геби. Так Тедо Лобджанидзе стал студентом центральной партийной школы в Тбилиси, а уже в 1930 году поступил в Закавказский коммунистический университет. Получив диплом, он пару лет проработал в Кварели и продолжил учебу на основном факультете Тбилисского института марксизма-ленинизма. В 1937-38 годах он параллельно работает инструктором в аппарате ЦК компартии Грузии и завучем партийных курсов при ЦК; 1936-41 годах читает лекции по политэкономии в ряде высших учебных заведений. Так основной профессией Тедо Лобджанидзе стала политэкономия, которой он посвятил всю жизнь.

В 1941 году Тедо Лобджанидзе идет добровольцем на переднюю линию фронта и служит агитатором легиона, инструктором политотдела дивизии, пропагандистом корпуса, лектором отделения армии, за что неоднократно награждается орденами и медалями. После войны он долгие годы читает лекции по политэкономии в ТГУ, в 1948 году защищает кандидатскую диссертацию, а в 1950-57 гг. по совместительству заведует кафедрой на вечернем отделении в институте марксизма-ленинизма. В 1967 году Тедо Лобджанидзе защитил докторскую диссертацию, через год стал профессором. Заметим, что он – первый из уроженцев Геби, получивший эти регалии. Высокоавторитетный профессионал и педагог Тедо Лобджанидзе является автором многих научных трудов, опубликованных в разных изданиях.

Скончался Тедо Лобджанидзе в 1975 году, еще полный энергии и сил. Своей достойной жизнью он оправдал надежды тех, кто открыл ему путь к знаниям, увидев в одаренном юноше будущего ученого.

 Бено Гавашели  

Бено Гавашели (Тамазикианти) родился в 1907 году. После четырех лет учебы в Геби,  он с отличием окончил десятилетку в Они, в 1934 году поступил на физико-математический факультет Кутаисского пединститута и в 1938 году с дипломом вернулся в гебинскую среднюю школу завучем. С этого года и начинается его общественная и педагогическая деятельность, принесшая ему известность по всему краю. Глубокие знания, разносторонние интересы, широкий размах и деятельная натура сразу же сделали его видной личностью села. Прекрасный математик, страстный охотник, несравненный тамада, отличный семьянин и одаренный руководитель – таким остался он в памяти поколений. Этот представительный человек придавал особый колорит жизни Геби ХХ века.

В 1942 году Бено Гавашели стал директором школы. На его плечи легли не только проблемы образования, но и хлопоты большого села военных лет. Здесь и проявился его волевой характер, гражданское самосознание, ответственность за общее дело. Но первейшей его заботой, конечно, были школа и преподавание математики. Крайне строгий с первого взгляда учитель, на уроках которого царила идеальная тишина, и все дышало математикой, при необходимости становился крайне мягким. Поэтому ученики так ему подчинялись и уважали.

Не могу не вспомнить одного случая на уроке Бено Гавашели: у одного ученика разболелась голова, и он стал отпрашиваться, но Бено Бекоевич  сам решил взяться за его лечение – дал мне денег и отправил в аптеку за «золотым порошком». Вскоре боль у ученика прошла, и урок был продолжен с удвоенным воодушевлением –  дети на деле увидели заботу и любовь к ним. Единственное, к чему Бено Бекоевич был непримирим, была лень и недисциплинированность, а к одаренным и прилежным ученикам он относился подчеркнуто тепло и ласково. Любимый учитель и внешне сразу располагал к себе – высокий, аккуратно одетый, с орлиным взглядом, он вступал в класс и начинался незабываемый урок – основной акцент приходился на практическую работу, разгорался настоящий творческий пожар, ученики были вольны максимально проявить себя, быть смелыми и раскованными, каждый рвался к доске, время летело незаметно. А когда учитель начинал объяснять новый материал, дети, затаив дыхание, слушали его рассуждения, полные глубоких знаний, четкой математической логики, красноречия, убедительных сравнений... За заслуги в деле просвещения Бено Гавашели был удостоен почетного звания заслуженного учителя Грузии, неоднократно получал награды.

В  1987 году в Тбилиси состоялся юбилейный вечер по случаю 80-летия Бено Гавашели. Много теплых слов было сказано в его адрес, люди не забыли ничего, что он сделал для родного уголка. Ведь он во всем был несравненным: и в преподавании, и в административной деятельности, и при охоте по крутым гебинским скалам, и в умении приветить гостей, и в примирении спорщиков... Бено Гавашели и в преклонном возрасте остался по-гебински здоровым, с ясным умом и памятью. Он ушел из жизни в 1998 году, оставив светлый след в нашей памяти.

 Максиме Гобеджишвили                             

Максиме Гобеджишвили довелось всего три года проработать директором в гебинской школе –  он героически погиб на фронте, но и этот срок оказался достаточным, чтобы навсегда остаться в памяти многих поколений гебинцев.

Максиме Тедорович Гобеджишвили (Котеенти) родился в 1910 году в Геби. Отмеченная добротой и благородством семья Котеенти взрастила многих достойных людей, самым видным из которых был Максиме. В 1927 году, после гебинской семилетки и педагогического училища в Они, он поступил в ТГУ, на факультет геофизики, окончил его с красным дипломом и вернулся в Рачу, начав преподавание физики в школе Уцера. В том же 1937 году, 27–летний Максиме Гобеджишвили был назначен директором средней школы Геби, что было довольно ответственным, так как после 1921 года здесь не было руководителя из местных. Природа щедро его одарила: он был наделен талантом, особой способностью общения с людьми, трудолюбием, привлекательной внешностью. За короткий срок он стал настоящим украшением и гордостью, честью и совестью школы, ведущим работником образовательной системы всей Рачи. Многое можно услышать о деятельности Максиме Гобеджишвили и о его реформаторских инициативах, кардинально изменивших учебный процесс школы. Его бывшие ученики вспоминают чрезвычайно принципиального и авторитетного директора, блестящего физика и несравненного педагога, который превратил школу Геби в настоящий очаг просвещения и сделал показательным во всем районе.

В 1940 году Максиме Гобеджишвили перевели в Они инспектором школьного преподавания, т. е. заведующим отделом образования, где он с энтузиазмом и рвением приступил к выполнению почетных обязанностей. За это он получил высокую государственную награду – орден почета. Его университетский друг, в будущем знаменитый ученый Илиа Векуа, зная об одаренности Максиме, настоятельно призывал его поступить в аспирантуру. Но война разрушила все планы... Отказавшись от «брони», Максиме направился на фронт, встал в ряды защитников Севастополя и за храбрость получил много наград. В книге Г.Волкова о битвах в тех краях, упомянут и наш односельчанин, политрук первой батареи Максиме Гобеджишвили, с успехом руководивший боями после гибели командира. К сожалению, ему не суждено было вернуться с поля брани в родное село, где его помнят и поныне.

 Генади Гогричиани

Генади Гогричиани – один тех имен, забыть которые мы не вправе. Его талант, подобно метеору, вспыхнул в сферах грузинской философской школы и погас, не успев раскрыться в полную силу. Но это оказалось достаточным, чтобы в памяти многих людей навсегда остаться синонимом оригинальности мышления.

Генади Петрович Гогричиани (Чхутеенти) родился в 1910 году в Кисловодске, учился в школах Геби и Они, а школу окончил в Тбилиси. Затем он поступил на факультет философии Тбилисского государственного университета, а с третьего курса перевелся в Московский университет им. М.В.Ломоносова. Через два года, вернувшись в Тбилиси, он примыкает к небольшой группе одаренных грузинских философов ТГУ, в которую входили Шалва Нуцубидзе, Котэ Бакрадзе, Серги Данелиа, Мосе Гогиберидзе, Савле Церетели – его преподаватели и друзья. Они не раз отмечали, что у Генади Гогричиани было все необходимое, чтобы стать признанным ученым в столь сложной сфере, требующей от человека особого дара и самоотдачи.

Увлеченного и одаренного коллегу, подающего большие надежды, полюбили все... Но неумолимая болезнь, против которой тогдашняя медицина была бессильна, приковала молодого человека к постели. Отвлеченные научные категории были вытеснены из его сознания борьбой с тяжелым недугом. В 1935 году Генади Гогричиани скончался, ему не довелось довершить начатый в науке путь, но он успел оставить имя глубоко образованного и благородного человека.                                      И как прискорбно, что отмеченная особой человеколюбием, гостеприимством и верностью традициям отцов семья Чхутеенти лишилась еще двоих сыновей, братьев Генади – Амброси и Малакии, которые также молодыми ушли из жизни, не успев жениться. Лишь Генади обзавелся семьей, потомки которой заслуженно гордятся светлым именем талантливого предка.

 Надиа Гобеджишвили

«Золотой век» гебинской школы органично связан с педагогической и административной деятельностью Надии Гобеджишвили (Звидукеети). Она родилась в 1911 году в семье известного педагога Алекси. После учебы в гебинской семилетке и Онском педагогическом училище, Надиа стала учительницей начальных классов в Геби. В 1932 году она продолжила учебу в ТГУ, а через год, по семейным обстоятельствам, перевелась в Кутаисский пединститут на факультет естествознания. Получив диплом с отличием, в 1938 году Надиа Гобеджишвили стала преподавать химию и биологию в школе Геби.

В 1938 году Надиа Гобеджишвили переезжает в г. Орджоникидзе (Владикавказ) и преподает химию в грузинской средней школе. Вскоре директором школы становится ее супруг Демна Лобджанидзе, который сразу же после начала войны добровольцем уходит на фронт. Надиа с сыном возвращается в Грузию и назначается завучем  средней школы в Уцера, а в 1943 году, по требованию Онского райкома, становится завучем в Школе Геби.

Сразу же стало ясно, что в лице Надии Гобеджишвили школа обрела педагога нового мышления и направленности, проводящего учебный процесс на высоком уровне. Ее девизом стала дисциплина, необходимая для постижения знаний. Только совокупность порядка и упорного труда могла привести к желаемым результатам. И как гордилась она, что гебинские, глольские и чиорские юноши и девушки, выходя за пределы родного села и края, отличались своим трудолюбием и честностью.

Надиа Гобеджишвили многие годы была неизменным завучем школы – шли годы, менялись педагоги, директоры, а твердая дисциплина и высокий уровень знаний были непоколебимы. И это справедливо считается достижением Надии Алексеевны. Ей не раз предлагали занять должность директора, но она отказывалась, зная, что со своего кресла успешнее сможет управлять школой. Заведенный в школе порядок действовал и за ее стенами – ученики не осмеливались в учебные часы показываться на улицах села, почтительная дистанция между учеником и педагогом сохранялась всегда и везде, не позволяя быть неучтивым и несобранным. А проводимые Надией Алексеевной уроки химии остаются незабываемыми. Ее складная речь, убедительные рассуждения и несравненное владение химией и биологией делали урок блестящим образцом преподавательского искусства.

Счастливая пора, когда из семьи Алекси  Гобеджишвили ежедневно в школу направлялись четыре учителя, длилась недолго. Рано скончался математик Валериан, репрессии унесли жизнь Алекси, с войны не вернулся географ Иракли, без вести пропал ее муж Демна – но беды не сломили сильную духом женщину, она одна растила единственного сына Анзора, воспитав его достойным человеком.

За внесенные в систему образования огромные заслуги Надиа Гобеджишвили неоднократно удостаивалась  разных наград, а в 1960 году получила высокое звание заслуженного учителя Грузии. Также заслуженно вышла она на пенсию в 1967 году и... против всех ожиданий, покинула школу. Исходя из своей принципиальности, она не могла допустить, чтобы ее знали не такой энергичной, какой она была в первый день своего прихода в школу. И действительно, Надиа Гобеджишвили запомнилась учительницей, равных которой мало было в системе образования Рачи за всю ее историю. Она показала, каким высоким может быть престиж учителя, когда он обладает нравственной незапятнанностью, принципиальностью и талантом.

Надиа Гобеджишвили скончалась в 1989 году. Дорогое имя несравненного педагога свято чтут ее  достойные потомки и многочисленные ученики.

 Германе Гобеджишвили

До начала широкомасштабных археологических исследований в нашей стране, великий Иване Джавахишвили высказывал сожаление, что в Грузии не было ни учреждения, проводящего постоянные и методичные археологические исследования, ни ученого, специально и обобщенно изучающего многочисленные археологические факты и памятники. В таких условиях любое, безоговорочно разделенное накануне предположение могло оказаться ложным с первым же новым открытием, следовательно, историки не имели права доверяться археологическим теориям. Прошло не так уж и много времени, и грузинские археологи блестящими открытиями обогатили историю нашей страны и всего Кавказа. Почетное место среди них принадлежит светилу науки, первейшему из сыновей нашего края – Германе Гобеджишвили. Он и явился тем археологом, о котором мечтал Ив.Джавахишвили.

Германе Гобеджишвили (Детуеети) родился в 1911 году в семье прославленного охотника и благороднейшего человека – Тедо. Появился на свет будущий талантливый и непревзойденный исследователь, которого веками ждали сокрытые в гебинской земле ценнейшие свидетельства колхского величия. Ждали и Мцхета, Триалети, Цхинвали, Бедени, Тетрицкаро, Архилоскало, Клдеети, Клдеиси, Самшвилде, Ларилари, Квашхиети, Вашнари, Ховлегора, Аргунискари, Великий Питиунт – трудно назвать хоть один значительный очаг грузинской археологии, не связанный с именем Германе Гобеджишвили.

Еще учеником Германе знал цену любому предмету старины. Найденную его родными бронзовую бляху он передал в музей. Через несколько лет, приметив его особый интерес к археологии, Германе Гобеджишвили еще студентом приняли в Институт археологии Грузии научным сотрудником, также доверив руководство экспедицией в Шошети. Здесь и началась его неутомимая и плодотворная научная деятельность, приведшая к величайшим открытиям и принесшая ему имя знаменитого археолога. Вскоре, в 1938 году раскопки начались и в Брили, совершенно изменив представления о роли горных областей Грузии в развитии металлургии эпохи бронзы.

Верный друг и блестящий ученый-археолог Германе Гобеджишвили акад. Андриа Апакидзе писал о нем: «Его открытия выходят за рамки интересов грузиноведения и имеют особую ценность с точки зрения мировой культуры». Выявленные в истоках Риони памятники всегда рассматривались им в контексте центрально- и северокавказской культур, что поставило его в один ряд с ведущими археологами разных стран. Принципиальная точка зрения автора такова: Во второй половине II и первой половине I тысячелетий до н. э., Грузия и почти весь Кавказ сформированы как единое целое, хотя у каждого края и даже ущелья, наряду с общими чертами, имеются и собственные, характерные культурные элементы.

Для исследовательской манеры Германе Гобеджишвили характерно стремление к обобщению каждого отдельного археологического факта. Так им рассмотрены золотые спиралевидные подвески, используемые у нас, на Северном Кавказе, у шумеров и некоторых других народов в качестве височного украшения; а происхождение широко распространенных «сачхерских топоров» с трубчатым обухом он видит в Месопотамии, считая их выполненными далекими предками грузин. Также с точки зрения кавказско-переднеазиатского единства рассмотрены культово-ритуальные обряды – триалетское правило погребения покойника на четырехколесной деревянной колеснице, подтвержденное в хеттских письменах, через Кавказ переходит к скифам. Наряду с подобным широким рассмотрением неаборигенных культурных течений, Германе Гобеджишвили всегда досконально характеризует автохтонные, неповторимые факты, чтобы подчеркнуть возникновение и развитие оригинальных элементов, несмотря на мощность общекавказских или малоазиатских цивилизационных веяний.

Особое место среди исследуемых Германе Гобеджишвили вопросов изначально заняла т. н. «колхская культура» («кобанская», «колхско-кобанская» и т. д.). В это понятие, на основе рачинских открытий, им было вложено новое содержание: были выделены две возрастные группы (II тыс. до н. э. и I тыс. до н. э.) и определена его дата – с середины II тыс. до н. э. и до IV века до н. э. (вместо прежней – I тыс. до н. э.). «Колхская» культура была признана предшественницей «кобанской». Из исследуемой проблематики широкого диапазона Германе Гобеджишвили, в большей степени, пришлось работать над культурой меди и бронзы. Выявив беденскую культуру, как переходное, связующее звено между «куро-араксской» и триалетской культурами, он показал непрерывность этнокультурного развития в Закавказье эпохи бронзы.

Одного лишь материала, открытого Германе Гобеджишвили, хватило бы для увековечения его имени. Но для его размаха этого было мало – 33 года своей жизни посвятил этот удивительный ученый кропотливому исследованию ценнейших памятников, с утра до позднего вечера работая в своем особо защищенном кабинете за железной дверью в Государственном музее им С.Джанашиа. По словам его друга, известного грузинского поэта Мурмана Лебанидзе, Германе Гобеджишвили был человеком, бескорыстно служившим науке, которая была для него дорогой не к собственному благоденствию, а путем служения Родине; и если бы он, пламенный патриот, родился восемьсот, девятьсот лет назад, то, даже обутый в лапти, несомненно, носил бы кольчугу – общее кредо и высокие идеалы стали основой неразлучной дружбы поэта и ученого.

Невозможно даже кратко перечислить те открытия и теоретические обобщения, представленные в пространных монографиях разных лет, которым обогатил отечественную и кавказскую историческую науку Германе Гобеджишвили. В течение лет он был членом научного совета ТГУ, руководителем отдела в Институте истории, археологии и этнографии Грузии, членом исторического общества Грузии. Он внес огромный вклад в дело  воспитания научных кадров не только Грузии, но и братских народов. 

Германе Гобеджишвили скончался в расцвете творческих сил в 1973 году, похоронен в Тбилиси. Благодаря своим, неподвластным времени неоценимым заслугам, имя нашего земляка, великого археолога – Германе Гобеджишвили будет жить в веках не только в научной среде, но и в сердцах многих поколений. И Рача будет гордиться им вечно.

 Михеил (Шалва) Гобеджишвили

В 1912 году, когда светлая личность, староста Геби – Михела Гобеджишвили (Звидукеети) принял мученическую смерть, у его сына Серго родился мальчик, в честь деда названный Михеилом, но по некоторым соображениям, нареченный и другим именем – Шалва. Ему суждено было стать известным в стране физиком. Но его путь к славе был нелегким – упомянутое событие, ранняя смерть отца и некоторое стечение обстоятельств осложнили положение семьи, но мечту юноши – стать ученым, не одолело ничто.

Выпускником гебинской семилетки, Михеил продолжил учебу на физико-математическом факультете пединститута в Кутаиси. С дипломом он вернулся в Геби и, проработав год заместителем директора по учебной части, оставил неизгладимый след в жизни школы и села. В 1937 году Михеил Гобеджишвили был приглашен ассистентом кафедры физики Кутаисского пединститута, в том же году стал заместителем декана физико-математического факультета, а в 1939 году поступил в аспирантуру на факультет теоретической физики ТГУ. С первых же дней второй мировой войны Михеил Гобеджишвили воевал на Малой Земле, получил ранение. Аспирантуру он окончил в 1944 году и стал преподавателем общей физики в Кутаисском пединституте. Здесь же он защитил кандидатскую диссертацию по специальности и стал сначала доцентом, а в 1948 году и заведующим кафедрой. В 1960-м году Михеил Гобеджишвили стал доцентом факультета общей физики ТГУ, а с 1966 года и до конца жизни работал на кафедре физики в пединституте им. Сулхана-Саба.

Столь высокие успехи молодого ученого были плодом его особого таланта и трудолюбия. Михеил Гобеджишвили обладал не только всеми данными ученого-физика, но был и непревзойденным лектором (мог читать лекции по всем разделам физики), справедливым экзаменатором. Природа щедро одарила его и особым личностным обаянием, внешней привлекательностью. Высокий и представительный, с зачесанными назад седыми волосами, степенный интеллигент сразу же приковывал к себе внимание не только в аудитории, но и на улице. Следует отметить и ту отвагу, с которой Михеил Гобеджишвили разоблачал несправедливость и, не скрывая своей политической неприязни, отзывался об отрицательных явлениях (в том числе и в национальном вопросе). Вероятно, по этой причине и «завалили» его докторскую диссертацию, сославшись на якобы разработанность темы киевскими учеными.

Михеил Гобеджишвили является автором многих значительных научных трудов по теории поля и гравитации, по его учебникам:  «Курс Общей физики» – «Оптика и строение атома» (1962 г.) и многим другим, даже сегодня руководствуются студенты. Михеилу Гобеджишвили принадлежит более шестидесяти научных трудов и докладов на конференциях по актуальным вопросам физики, принесших ему широкую известность в ученых кругах.

Скончался Михеил Гобеджишвили в 1986 году в Тбилиси. Известного ученого и светлого человека помнят как коллеги, так и жители любимого им родного села.

 Демна  Лобджанидзе

Человек высокой эрудиции, наделенный даром художника и писателя, театрал, увлеченный шахматист, прекрасный математик и механик – таким знали и запомнили современники Демну Лобджанидзе. Полным сил и задумок ушел он на войну и не вернулся. Его и после окончания войны не прекращали ждать пожилые родители, супруга Надиа с сыном, сестры, родные и все село, но суровая война вместе с молодым человеком сгубила и все его будущие свершения.

Демна Григолович Лобджанидзе (Джаджоенти) родился в 1912 году. В Геби он проучился в семилетке, а в 1930 году окончил пединститут в Они. О широте его интересов свидетельствует тот факт, что Серги Макалатиа, исследователь Горной Рача, в своей книге в числе оказавшей ему помощь учащейся молодежи называет Германе Гобеджишвили и Демну Лобджанидзе.

В 1937 году Демна Лобджанидзе с отличием окончил факультет механизации Тбилисского сельскохозяйственного института и вернувшись в Геби, начал преподавать в школе математику. Особая любовь к математике проявилась и в том, что через год, при поступлении в Московский университет им. М.В.Ломоносова, он избрал ее своей специальностью. Вскоре семейные обстоятельства заставили его продолжить учебу в пединституте Владикавказа и параллельно преподавать математику в грузинской средней школе города. В 1940 году Демна Лобджанидзе стал директором этой школы, которая являлась особым очагом грузинской культуры за ее пределами и с успехом выполняла свою миссию перед грузинской диаспорой. Демна Лобджанидзе своим новаторским подходом к преподаванию смог внести свой вклад в это дело.

Стремление к новизне и усовершенствованиям молодой Демна проявил уже во время учебы в сельскохозяйственном институте, когда со своим другом, известным в будущем конструктором, профессором Шалвой Кереселидзе, составил первые конструктивные и процессуальные наброски чаеуборочной машины. Досадно сознавать, на какие успехи был способен наш одаренный односельчанин, который даже за столь короткую жизнь заслужил место среди лучших людей нашего края.

Шалва Гавашели

 «Огромный вклад в мою победу внес председатель кисловодского спорткомитета Шалва Гавашели, которому я благодарна за оказанную помощь и поддержку», – писала гроссмейстер Нана Александриа, победительница проведенного в Кисловодске турнира претенденток на мировое первенство по шахматам. И это не единичный случай... заботу Шалвы Александровича помнят все грузинские спортсмены, приезжавшие сюда на соревнования или на сборы.

Шалва Александрович Гавашели (Кутунеети) родился в 1914 году в Геби. Он был еще ребенком, когда семья переехала в Кисловодск, здесь он окончил школу и поехал работать в угольные шахты г. Кизил Пермской области, где пострадал при взрыве в шахте и ослеп. Благодаря хирургическому вмешательству, зрение частично было восстановлено, после чего Шалва Гавашели вернулся в Кисловодск и начал систематически заниматься тяжелой атлетикой. Физически сильный и трудолюбивый молодой спортсмен добился успехов – неоднократно становился чемпионом Северного Кавказа в первой весовой категории, затем завоевал чемпионство Российской Федерации и встал в ряды признанных штангистов. Учитывая, что тогда всесоюзных первенств не проводилось, достижения Шалвы Гавашели выглядят еще внушительнее.

В 1941 году Шалва Гавашели выпускником Тбилисского физкультурного техникума вновь вернулся в Кисловодск и начал работать в городском спорткомитете. Проявив себя отличным знатоком спортивной работы, в 1952 году он возглавил спорткомитет, долгие годы проработав на этой должности и оставив значительный след в спортивной жизни города-курорта. Его огромной заслугой надо считать строительство многих всесоюзных тренировочных баз, куда стекались сильнейшие спортсмены страны. Первым, кто встречал их с теплотой и гостеприимством, был Шалва Александрович. Особенно по-отечески заботился и поддерживал он грузинских спортсменов.

Шалва Гавашели воспитал и вывел на широкую стезю многих спортсменов-штангистов, за что был удостоен почетного звания заслуженного тренера России. Он считался одним из лучших арбитров в Союзе, был арбитром международной категории, в 1974 году получил звание заслуженного деятеля культуры России. Но не одни награды были тем, что всегда отличало Шалву Александровича, а его безмерная любовь к людям и к Родине, бескорыстная помощь землякам и умение делать дело своего отечества за ее пределами. В течение многих десятилетий для кисловодских грузин, для односельчан и Отчизны Шалва Гавашели был надежной опорой, как достойный посланник нашей страны на Северном Кавказе.

Шалвы Гавашели не стало в 1992 году. Он, единственный из грузин, удостоен звания почетного гражданина Кисловодска, в краеведческом музее которого можно увидеть посвященный ему стенд. Но уход из жизни славного сына Геби стал утратой не только для Кисловодска, но и для Грузии в целом.

 Шалва Гавашели

 В Геби всегда гордились своими односельчанами, которые стали ведущими в своей специальности и заслуженно получили  ученые степени. Среди таких людей в послевоенные годы был видный ученый и благороднейший человек Шалва Гавашели, кандидат географических наук, доцент.

Шалва Гавашели (Ниниеенти) родился в 1913 году. Он с ранних лет проявил тягу к научной деятельности. После успешного окончания средней школы, он с отличием учился на географическом факультете ТГУ. Избрав своей специальностью метеорологию, сложную и важную для налаженного функционирования многих отраслей народного хозяйства,  Шалва Гавашели многие годы работал ведущим  специалистом республики, воспитав стране профессиональные кадры молодых метеорологов.

После университета Шалва Гавашели был назначен начальником высокогорной метеостанции в Казбеги, затем работал начальником отдела в гидрометеорологической обсерватории в Тбилиси. Этот период его биографии насыщен интенсивной научной и практической деятельностью – он защищает кандидатскую диссертацию, создает ряд важных для развития отечественной метеорологии научных трудов, становится директором обсерватории. Шалва Гавашели долго и успешно руководил столь важным научным центром и пользовался уважением и любовью в широкой среде грузинских географов. Строгий с первого взгляда руководитель был к тому же добрым и заботливым в отношении сотрудников, а главное, принадлежал к высшей категории ученых специалистов. Коллеги вспоминают, как в созданной начальником приятной, дружеской атмосфере они, не чувствуя усталости, выполняли напряженную работу метеоролога. Шалва Гавашели являлся для подчиненных не только образцом ученого и начальника, но и человечности и честности.

Под руководством и при непосредственном участии Шалвы Гавашели составлялись климатологические справочники и метеорологические ежегодники для территории Грузии, а в 1964 году в Москве было напечатано уникальное издание, ставшее настольной книгой для многих семей, «Атлас Грузии», в котором были широко представлены работы нашего односельчанина. Его же перу принадлежит около 70-ти научных трудов, обогативших достижения грузинской метеорологической школы. После обсерватории Шалва Гавашели работал заведующим отделом Закавказского гидрометеорологического института, а затем – начальником центра изучения и контроля загрязнения окружающей среды. Его заслуги были отмечены персональной пенсией республиканского значения.

Скончался Шалва Гавашели в 1990 году, оставив после себя хороших потомков, которые всегда будут гордиться его именем.

 Тенгиз Гавашели

Известный футболист и тренер Гавриил Качалин, вспоминая блестящую плеяду игроков тбилисского «Динамо» – Б.Паичадзе, Г.Джеджелава, Ш.Шавгулидзе, А.Дорохова, М.Бердзенишвили, особо упоминает яростную игру   крайнего нападающего Тенгиза Гавашели. 

Тенгиз Гавашели родился в 1914 году в г. Нальчик, куда в конце XIX века с большой семьей переселились его отец Атанасе и дед Циок. Увлечению футболом посвятил Тенгиз свои молодые годы. Обладая всеми необходимыми  для великого футболиста прирожденными данными: скоростью, даром импровизации, быстрым освоением техники игры и, главное, напористостью, Тенгиз Гавашели явился надежным пополнением для северокавказского футбола. После успешного выступления с командами Нальчика, в 1931 году он был приглашен в пятигорское «Динамо», став ее лидером, а затем правым нападающим. Пользуясь огромной любовью и популярностью, он выступал и в сборной Северного Кавказа. О его блестящей сверхбыстрой игре, принесшей команде победу, писала газета «Известия» в 1932 году. А футбольный сезон 1933 года Тенгиз Гавашели встретил уже в составе легендарного тбилисского «Динамо».

На впервые состоявшемся всесоюзном первенстве в 1936 году тбилисское «Динамо» заняло третье призовое место и начало свое величественное восхождение к футбольным вершинам. Много впечатляющих побед одерживала команда, и звезд в ее составе было немало, но в памяти навсегда осталось великолепное первое поколение динамовцев, в числе которых блистал правый нападающий – Тенгиз Гавашели.

Не стереть с памяти болельщиков матча 30-го сентября 1937 года на всесоюзное первенство между тбилисским «Динамо» и чемпионом страны – московским «Спартаком». И как почетно, что за минуту до предположительного ничейного окончания игры, Т.Гавашели, приняв мяч, молниеносно послал его в верхний угол ворот и принес команде победу. Его блестящую игру в тот день вспоминал известный спортивный комментатор Вадим Синявский. Много было таких красивых голов, блестящих дриблингов и утонченных технических приемов, вызвавших огромную радость и восторг болельщиков. После двух встреч грузинских футболистов с легендарной баскской командой в 1937 году, капитан басков, в ответ на вопрос о лучшем игроке «Динамо», молча указал на №9 (Б.Паичадзе) и №7 (Т.Гавашели). Общеизвестно, что как силу, так и зрелищность грузинского футбола определял особый, грузинский стиль нападающих, внедрение которого непосредственно связано с именем Тенгиза Гавашели.

Послевоенное возобновление союзных футбольных матчей «Динамо» встретило почти в прежнем составе, а в 1946 году впервые совершило успешные зарубежные турне по Румынии и Ирану. После приезда из-за границы, Тенгиз Гавашели решил покинуть большой футбол. За 13 лет своей мастерской игры в первейшей из грузинских команд, он внес свой вклад в становление ее неповторимого почерка, в ее успехи.

Тенгиз Гавашели был не только выдающимся футболистом, но и человеком большой души. Используя свою популярность, он всегда помогал попавшему в беду человеку. И как досадно, что Тенгиз Гавашели так рано, в 1951 году, в возрасте 37 лет скоропостижно скончался. Ушел из жизни прекрасный спортсмен и человек, имя которого дорого как для настоящих болельщиков, так и для каждого гебинца, ведь он был одним из первых, столь далеко вынесших имя нашего края.

 Тамар Анджапаридзе-Гавашели

Более четырех десятков лет посвятила служению здоровья горных рачинцев Тамар Анджапаридзе-Гавашели (Тамазикианти).

Тамар Ражденовна Анджапаридзе-Гавашели родилась в 1916 году в Тбилиси. В 1941 году, выпускницей Тбилисского государственного медицинского института, она по распределению поехала работать врачом в Геби, не подозревая, что останется там навсегда, создаст прекрасную грузинскую семью и станет любимым врачом горных рачинцев. Доктор Татуша, как ее ласково называли в крае, была большой надеждой него – каждый знал, что поставленный ею диагноз безошибочен, а назначенное лечение всегда пойдет на пользу, и что она не отойдет от постели больного, пока не победит недуг.

Отзывчивый доктор не жалел сил и энергии для примерного врачебного обслуживания села – создав отличный больничный комплекс, она собрала опытный медперсонал и проводила на месте все необходимые профилактические или лечебные мероприятия. Это было большим подспорьем для села, так как в условиях высокогорья и снежных зим, когда связь с окружающим миром прервана, единственной надеждой для жителей становится  врач. Неоценима заслуга Тамар Анджапаридзе перед гебинцами. Ведь столько срочных вызовов, бессонных ночей, неотложной помощи, самых различных побежденных болезней числится на ее счету. Ее забота о генофонде в нашем краю должна стать примером для тех, кто берется за дело здравоохранения жителей гор.

Тамар Анджапаридзе скоропостижно скончалась в 1981 году. Но любовь к ней осталась в наших краях, светлая память о ней передается в поколениях, как достойный образец служения врача своей Родине.

 Мариам Лобжанидзе

Воспитанию нового поколения отдала все свои силы Мариам Лобжанидзе. Учительский труд стал целью ее жизни, а достойное выполнение взятой на себя миссии приносило ей славу везде, где бы она ни преподавала.

Мариам Петровна Лобжанидзе (Петроенти) родилась в 1918 году. Получив начальное образование в Геби, она с отличием окончила училище рабфака в Тбилиси, а в 1938 году, получив диплом Кутаисского пединститута по специальности химия-биология, начала преподавать химию в школе Уцера. В 1940 году она переехала в Тбилиси и стала директором средней школы для незрячих. Это было началом ее славной рабочей биографии. В 1949 году Мариам Лобжанидзе назначили директором 17-ой женской средней школы, а с 1959 года она стала завучем 85-й средней школы, где до конца жизни вела плодотворную педагогическую деятельность.

За огромный вклад, внесенный в дело воспитания молодежи, Мариам Лобжанидзе была награждена медалью отличника народного образования республики, а в 1970 году получила почетное звание заслуженного учителя Грузии. Она неоднократно удостаивалась различных орденов и медалей, несколько раз избиралась депутатом местных советов. За огромные заслуги перед республикой ей была назначена персональная пенсия.

Мариам Лобжанидзе с любовью вспоминают все, кто ее знал. Заслуги перед каждой школой, где ей довелось работать, ее забота об учениках, ее пылкая любовь к Геби и гебинцам стали незабываемы. Высокообразованный педагог и влиятельный человек, она щедро делилась сердечным теплом с людьми и всегда приходила им на помощь. Благие дела еще больше украшали эту красивую женщину, ранняя смерть которой в 1974 году потрясла всех нас.

Тбилисская земля приняла еще одну замечательную уроженку Геби, заслуга которой перед своим краем столь значительна.

 Вахтанг Гобеджишвили

Если человек наделен внутренним благородством и свято чтит нравственные устои, никакое безвременье и коррумпированная среда не сможет его запятнать. Таким был полковник милиции Вахтанг Гобеджишвили, известный работник ОВД Грузии,  избравший для себя путь справедливости и честности. Благодаря этому он занял место в рядах примерных работников органов внутренних дел республики.

 Вахтанг Иларионович Гобеджишвили (Гогеенти) родился в 1918 году. Начальное образование получил в Геби, а после окончания семилетки в Кисловодске, куда его семья переехала жить в 1929 году, он продолжил учебу в Тбилиси. В 1937 году Вахтанг Гобеджишвили поступает в высшую школу милиции при Московском комиссариате внутренних дел, с дипломом возвращается в Грузию и начинает служить на ведущих постах отделений милиции Они и Кутаиси. К моменту окончания войны Вахтанг Гобеджишвили – начальник инспекции при МВД Грузии, откуда переводится заместителем начальника  ОБХСС, с 1960 года он – начальник отдела борьбы с хищением государственной собственности при Тбилисском управлении внутренними делами. Тогда этот пост был весьма престижным и ответственным, занимая его, Вахтанг Гобеджишвили во всей полноте проявил свои лучшие профессиональные качества, прежде всего – справедливость и принципиальность. Его стиль работы определялся знанием дела, а главное, чистыми руками. Вахтанг Гобеджишвили долго занимал эту высокую должность и всем запомнился как честнейший и бескорыстный работник, человек чести и долга. Он не допускал фактов взятки – нередким явлением в тогдашних силовых структурах.

В 1972 году полковника Вахтанга Гобеджишвили, как профессионала высшего ранга, пригласил своим референтом министр МВД Грузии. Он и на этой должности проработал довольно долго.

Скончался Вахтанг Гобеджишвили в 1996 году в Тбилиси.

 Гела Лобджанидзе

Почти 50 лет прожил в Тбилиси Гела Лобджанидзе, завоевав огромный авторитет среди общественности столицы. Горячо влюбленный в Геби и гебинцев, он никогда не прерывал живой связи с селом, проводил все летние отпуска в родной деревне, живя обыденной гебинской жизнью.

Гела Константинович Лобджанидзе (Канкалеети) родился в1926 году, учился в гебинской школе, но окончить ее смог только в 1947 году, так как его отец и дядя были на фронте, и для обеспечения семьи все военные годы ему пришлось провести в тяжких трудах на шахтах Геби. Получив аттестат, он стал учиться на горно-геологическом факультете Тбилисского политехнического института, а после его окончания в 1954 году, остался ассистентом на кафедре поиска и расследования месторождений нефти и газа. Гела Лобджанидзе довелось работать как старшим преподавателем, так и заместителем декана факультета, он неоднократно назначался членом и секретарем приемной комиссии института. Благодаря завидному умению общаться с людьми и огромному авторитету, он всегда блестяще справлялся с напряженной и ответственной работой.

В 1967 году Гела Лобджанидзе защитил диссертацию на степень кандидата геолого-минералогических наук и стал доцентом кафедры гидрогеологии и инженерной геологии. Он не только читал лекции по технологии бурения скважин на горно-геологическом факультете, но и успешно выполнял партийно-административные функции, проявляя лучшие руководительские способности: знания, большую внутреннюю энергию, непосредственность. Широкий круг друзей и знакомых ценил его, как человека делового и авторитетного. Особые, только ему присущие прямота и подход к людям любого ранга, располагали к нему всех, от рядового первокурсника до ректора.

В 1978 году Гела Лобджанидзе, как блестящий специалист и хороший организатор, был назначен директором Научно-исследовательского и проектного центра поиска и расследования месторождений нефти и газа Грузии.  Многолетняя работа на этой должности принесла ему еще большее признание, как ученому и как руководителю. Гела Лобджанидзе воспитал многих отличных специалистов, он – автор значительных научных трудов и изобретений.

Гела Лобджанидзе всегда стоял в центре важных событий своего времени, его слово имело вес. Близким другом считали его многие известные общественные деятели, ученые, писатели, политики и артисты. Все знали о его гебинском происхождении, которым он так гордился, а им гордились гебинцы. Наделенный редким юмором, он мог вспомнить и смешные приключения гебинцев в прошлом,  и пересказать современные их шутки.

Скончался Гела Лобджанидзе в 1994 году. Тбилисская земля приняла еще одного уроженца Геби.

 Михеил Бохашвили

Жил в Геби блестящий физик Михеил Бохашвили, добрейший человек, любящий людей и всеми любимый. Заслуженным педагогом, еще полным энергии, он покинул школу. По-видимому, такой поступок – не отступление, а своеобразное проявление мужества. И еще – желание не «стариться» в школе, а остаться в памяти людей таким, каким тебя когда-то знали.

Михеил Исмаилович Бохашвили (Бохеенти) родился в 1926 году. Аттестат средней школы он получил в Геби, но исходя из общей ситуации и семейных обстоятельств, лишь в 1951 году смог продолжить учебу на физико-математическом факультете Кутаисского пединститута, окончив который, в 1955 году провел свой первый урок в средней школе № 1 г. Они. С 1957 года Михеил Бохашвили – учитель физики в Геби. Благодаря ему, как и двум преподающим физику учителям: Шалве и Нариману Лобджанидзе, изучение предмета в школе стояло на высшем уровне.

Вначале Михеил Исмаилович показался нам несколько строгим учителем, но со временем стало ясно, что это лишь строгость, необходимая для обеспечения дисциплины, без которой немыслим полноценный урок. Крайне мягкий и скромный в жизни человек достигал этого естественно, без всякого напряжения и перегибов. В течение многих лет Михеил Бохашвили всегда крутился в центре школьной и сельской жизни. Его все ценили, как прекрасного педагога, отзывчивого и честнейшего человека; знали и в районе, как уважаемого работника образования. В его преподавательской деятельности не было даже тени фальши, он весь отдавался уроку и того же требовал от учеников. В 1978 году Михеил Бохашвили, уже авторитетный в районе учитель, был назначен директором гебинской средней школы. Но он недолго оставался на этой должности – как подобает людям с великой душой, он не стал цепляться за кресло руководителя и по собственной   настоятельной просьбе, уступил его младшему коллеге.

Михеил Бохашвили ушел из жизни в 2014 году. За свою долгую жизнь он всегда, даже вне стен школы, был учителем с большой буквы  и оставил после себя светлую память и имя человека, жизнь которого стала уроком высшего благородства.

 Карло Гавашели

Хорошо помню, как летом 1957 года, Карло Гавашели, студентом Ленинградской (Санкт-Петербург) военной  академии приехал в родное село в отпуск. Он и вправду был похож на сказочного героя: высокий, статный, представительный молодой человек в красивой военной форме притягивал внимание не только благодаря внешности, но и утонченным манерам и высокому интеллекту. После войны прошло не очень много времени, следовательно, любознательные односельчане, вникали во все детали начала его военной карьеры, подробно расспрашивали о тогдашней военной жизни и восхищались им.

Карло Григолович Гавашели (Готоенти) родился в 1932 году. Его детство в трудные годы тоже было нелегким. Отец был призван на фронт и не вернулся. Матери пришлось поднимать пятерых детей, из которых Карло был старшим. Общая для всех нужда препятствовала подросткам в достижении намеченной цели. Оканчивать среднюю школу Карло Гавашели пришлось в Адигенском районе, месте переселения многих гебинских семей. В 1953 году, выпускником Тбилисского артиллерийского училища, он был послан в Киевский военный округ, где заслужил имя передового офицера; в 1956 году поступил в Ленинградскую военную академию на специальность артиллериста; затем был послан на Дальний Восток, долго служил командиром разных высоких рангов в артиллерийских и ракетных соединениях. Здесь Карло Гавашели и закалился на службе, стал полковником и украшенным наградами отличным военнослужащим, полным знаний и опыта, вернулся в Грузию.

С 1980-х годов Карло Гавашели, став начальником штаба самообороны Абхазской автономной республики, жил в Сохуми. Здесь он также отличился умением руководить, творить добро. За человеческие качества и верную службу полюбил его Сохуми. Суровые законы военной жизни нисколько не изменили природной доброты Карло Гавашели, скромность и высокая нравственность, желание и умение помогать людям всегда  отличали его... К сожалению, неизлечимая болезнь не позволила ему продолжить добрые начинания и в 1989 году, 57 лет, Карло Гавашели скончался. Покоится он в сохумской земле, а Геби не предаст забвению имя своего любимого сына.

 Димитри Лобджанидзе

В 1966 году в народном театре г. Они с огромным успехом прошла премьера спектакля Димитри Лобджанидзе «Звиада». Это было первым серьезным произведением молодого автора и первым шагом к будущим свершениям.

Димитри (Отар) Малакиевич Лобджанидзе (Сванеенти) родился в 1936 году. В 1944 его отец с семьей переселился в Клухор, где Димитри окончил школу в 1953 году. В 1957 году грузины покинули Клухор. Димитри Лобджанидзе поселился в с. Мирзаани в Цителцкаро. Выпускником факультета журналистики ТГУ он в 1966 году начал работать в издательстве университета. Позже он стал сотрудником редакции газеты «Автотранспортели» и полностью посвятил себя журналистской и писательской деятельности. Произведения Димитри Лобджанидзе, художественные или документально-публицистические, всегда окрашены творческой индивидуальностью и отличаются оригинальной писательской манерой.

Режиссер Гига Джапаридзе, поставивший пьесу «Звиада», в 1996 году осуществил постановку и второго спектакля по драме  Димитри Лобджанидзе «Иване Квацихисели». Оба исторических произведения (см. главу «Фольклор»), как и ожидающая своего сценического осуществления пьеса «Наследник» созданы по мотивам гебинских сказаний. Их действие происходит в нашем крае, в них заложены благородные и героические идеалы защиты отечества.

Рачинской тематике посвящены и многие рассказы Димитри Лобджанидзе, которые впервые появились в журналах «Цискари» и «Накадули»; отдельной книгой издан рассказ «Выстрел в заповеднике», за которым последовал сборник рассказов «Мерцхала» (1988 г.). Несмотря на то, что Димитри Лобджанидзе провел в Геби лишь детские годы, жизнь, быт, история и обряды нашего края правдиво и с художественной убедительностью отражены в каждом из его произведений, большая часть которых основана на народных преданиях и исторических событиях. Автор показывает себя настоящим знатоком гор. Главный его герой – житель Горной Рачи показан свободолюбивым и стойким, смекалистым и самоотверженным, способным принести себя в жертву ради ближнего. Следует отметить живую народную лексику сочинений Димитри Лобджанидзе.

В 1998 году Димитри Лобджанидзе издал пространную и интересную публицистическую статью, или документальный рассказ «Грузины в Клухоре», живо и достоверно показав как образы многих гебинцев, так и общеисторический фон переселения людей в Клухор и их последующего возвращения.

Отдельно следует отметить, что более трех десятков лет Димитри Лобджанидзе с глубоким знанием темы вел радиопрограмму «Закон есть закон», целью которой являлось рассказать каждому гражданину о его правах и обязанностях, внушить уважение к законам страны. Его утонченную грузинскую речь по эфиру можно было услышать почти ежедневно

Высокий и симпатичный, открытый и галантный, с приятной улыбкой и красивой проседью Димитри Лобджанидзе с первой же встречи впечатляет человека. Заслуженный журналист республики, любимый и дорогой для каждого гебинца, является достойным представителем нашего села в столице Грузии.

 Зураб Гобеджишвили

Большими  успехами в спорте отличился Зураб Гобеджишвили, член грузинской команды борцов вольного стиля в средней весовой категории, кандидат в члены союзной сборной команды в 1960-70-е годы. Он участвовал и с успехом защищал честь республики на многих союзных и международных турнирах.

Зураб Беноевич Гобеджишвили (Эрмелеети) родился в 1942 году. Он с детства привлек к себе внимание своей мощной физической силой в традиционных почти ежедневных сельских состязаниях на заснеженных зимних борцовских «площадках», заслужив имя непобедимого чемпиона Геби. Позже он вышел на районный масштаб, где ему не было равных ни в грузинском, ни в свободном стиле. После окончания школы в 1960 году, Зураб Гобеджишвили продолжил совершенствовать спортивное мастерство в Кутаиси, где успешно защищал честь города в республиканских турнирах. В 1962 году он впервые стал чемпионом Грузии по вольной борьбе, получил звание мастера спорта Советского Союза, продолжил учебу в Тбилисском институте физкультуры, а после окончил факультет экономики в ТГУ. Зураб Гобеджишвили.

Параллельно с учебой Зураб Гобеджишвили совершенствовал мастерство у заслуженного тренера Союза, Михеила Тиканадзе, успешно выступая на многих республиканских, всесоюзных и международных состязаниях. Ему довелось сражаться со многими борцами мирового класса и одерживать победу. Были и отдельные досадные неудачи, но с его силой считались даже такие  искушенные, титулованные борцы, как: Г.Холош, Г.Страхов, И.Урбан и др. Зураб Гобеджишвили девять раз становился  чемпионом Грузии (два раза – в грузинском стиле); трижды побеждал в первенстве спортивного общества «Спартак; был чемпионом СССР среди студентов; трижды выигрывал на всесоюзном зональном турнире; побеждал в союзном первенстве физкультурных институтов; в 1970 году победил на престижном турнире – юбилейной спартакиаде союзных профсоюзов; на следующий год стал победителем международного турнира в Калининграде; неоднократно был участником и Тбилисского большого международного турнира и становился его призером; вышел победителем на турнире на приз Совета Министров Советского Союза. В 1970 году Зураб Гобеджишвили удостоился звания мастера международного класса. Одаренный борец, несомненно, мог бы достичь намного бóльших успехов, но ряд неблагоприятных условий, а прежде всего, гибель юного брата, отрицательно сказались на его спортивных результатах.  

Зураб Гобеджишвили скончался в 2012 году. Его репутация, как одного из крупномасштабных, сильнейших атлетов в сфере борьбы, и в настоящее время остается высокой.

 Гоча Гавашели

В 1967 году, в разгаре сезона всесоюзного футбольного чемпионата болельщикам и специалистам стало ясно, что на футбольном небосводе опять засияла звезда по фамилии Гавашели. Еще свежа была в памяти великолепная игра Тенгиза, когда молодой одаренный игрок тбилисского «Локомотива» Гоча Гавашели отличился своей виртуозной игрой. Забив семь голов в десяти встречах, он заслуженно занял место в основном составе тбилисского «Динамо».

Гоча Гавашели (Кутунеети) родился в 1948 году в Гагра. Его дед в начале ХХ века переехал жить из Геби в Кисловодск,  откуда его отец Григол с семьей переселился Гагра. Здесь были все условия для игры в футбол и Гоча, проявив интерес к этому виду спорта, в результате упорных тренировок, стал перспективным футболистом. В 1961 году он был уже членом молодежной команды Абхазии, а через год был включен в основной состав молодежной сборной Грузии центральным нападающим. В 1965 году, 17-ти лет, он стал членом тбилисского «Динамо», но на время был переведен в «Локомотив», и лишь после успешного сезона 1967 года вернулся в основной состав команды.

Полным триумфом закончил Гоча Гавашели футбольный сезон 1968 года – он забил на матче с куйбышевской командой «Крылья Советов» пять мячей, а всего за сезон – 22, заслужив имя бомбардира первенства и специальный приз газеты «Труд». Центрфорвард «динамовцев» стал известен, как один из лучших нападающих грузинского и советского футбола, а добиться этого было непросто рядом с такими звездами, как: М.Месхи, С.Метревели, М.Хурцилава, К.Асатиани и другие. Такие успехи были результатом неутомимого труда. В изданном в Москве футбольном справочнике спортивный журналист О.Нозадзе описывал упорство Гочи Гавашели в совершенствовании мастерства во время тренировок и предсказывал ему большие достижения, что полностью сбылось впоследствии. Своими высокими спортивными достижениями Гоча не только не уронил футбольную славу своей фамилии, но вынес имя своей страны, края и села далеко за их пределы.

В 1972 году Гоча Гавашели довольно рано покинул большой футбол, видимо, не желая в конце карьеры бросить даже малейшую тень на качество своей игры. С болью в сердце он пережил падение города своего детства и юности. И, к сожалению, Гоча Гавашели также рано ушел из жизни – в 1998 году во время пребывания в одном из городов Сибири, он трагически погиб, оставив по себе имя благородного человека и незабываемую спортивную славу.

 Леван Гавашели

«Большая» теорема Ферма, французского математика XVII века, стала головоломкой для будущих поколений. Утверждение о том, что уравнение xⁿ+yⁿ=zⁿ, когда n – целое число большее двух, не имеет решений, никто не смог доказать. Несколько лет назад в Москве была издана брошюра доктора технических наук Левана Гавашели, где он детально рассмотрел и проанализировал вопрос о том, что уравнение действительно нерешаемо. Верность его доводов признали известные математики России и нескольких стран, в случае же согласия с его аргументами общества математиков Франции, автора ждет мировой успех.

Леван Гавашели (Амиранеенти) родился в 1955 году. Окончив гебинскую среднюю школу, он поступил на механико-математический факультет ТГУ, с отличием его окончил и стал работать младшим научным сотрудником в Научно-исследовательском институте горной механики, проявляя энергию и упорство в достижении высоких научных результатов. В 1981 году он защитил диссертацию на соискание степени кандидата технических наук и стал старшим научным сотрудником. В соавторстве с сотрудниками лабораторий института Леван Гавашели разработал несколько практических тем и стал автором важных для горной промышленности изобретений. Незаурядный талант, высоконаучные исследования и любовь к своему делу способствовали тому, что Леван Гавашели в возрасте 32 лет с успехом защитил диссертацию на степень доктора технических наук.

Чтобы не прерывать научной деятельности, в трудный для Грузии период 90-х годов, поставивший научно-исследовательские  институты в сложнейшее положение, Леван Гавашели переехал в Москву. Здесь он интенсивно работает над решением «большой» теории Ферма, которой он был заинтересован еще в Тбилиси. Результат его труда привлек внимание ведущих математиков.

Леван не только прекрасный ученый, в нем гармонично сочетаются талант, знания и самые положительные черты характера. Предельно честный и сдержанный, добросовестный и непретенциозный доктор наук заслуживает любовь и авторитет повсюду, где бы ему ни довелось работать. Леван Гавашели – один из любимых и перспективных уроженцев Геби, который в будущем сможет еще дальше пронести имя своего родного края.

 Гебинцы

Много, очень много талантливых, сильных, добрых людей родилось в Геби в течение веков. Их ум, отвага, любовь к родному уголку и своей стране, тяга к творчеству и стремление к прекрасному способствовали созиданию, расширению и прославлению Геби. Имен большинства, особенно живших и творивших в далеком прошлом, мы не знаем, их не сохранилось ни в письменных источниках, ни в устном предании. Сравнительно лучше обстоит дело с данными XIX-XX веков, и мы постарались представить их в виде кратких биографических очерков, но, естественно – лишь частично, так как собрать детальные сведения обо всех известных гебинцах оказалось невозможным. Поэтому постараемся хотя бы в нескольких фразах отметить их заслуги, но нет уверенности, что удастся полностью избежать некоторых упущений и ошибок. Восполнить все пробелы – дело будущих поколений.

Незабвенны заслуги настоятеля церкви Мацховари о.Спиридона Гектарионовича Гавашелишвили (первая половина XIX века), известного в Раче как образованного и мудрого духовного деятеля. О его гостеприимстве с восторгом отозвались посетившие село известные французские ученые Мари Броссе (1847 г.) и М.Жигрен (1837 г.), изучавшие древности. После кончины о. Спиридона священником в церкви стал его сын, о. Тевдоре, своими знаниями и достойным служением завоевавший любовь и уважение всей паствы. При нем церковные постройки приняли вид законченного комплекса. Одним из его сыновей, ставших духовными лицами, был и «Миха Мгвдели» (см. выше). Долго прослужил старостой села Гио Гавашелишвили (Амиранеенти), под руководством которого в селе было завершено много значительных начинаний.

Также прославился по всей Рача брат о. Спиридона, Павле Гавашелишвили, которого мы видим на фото «Гебинские старики». Известен случай с ним на таможне в Хидикари, где с везущих вино на арбе взимали пудовый кувшин, хотя владельцу позволялось выпить самому, сколько сможет. Павле выпил все свое вино, сказав, что не оставляет им своего и не берет чужого. Это было единственным подобным случаем на таможне, и Павле навсегда был освобожден от всякой пошлины. Одним из главных участников расправы над разбойником Джамата был Девлета Гавашелишвили (Тамазикианти), за силу, отвагу и благородство любимый всеми как в Рача, так и за ее пределами. В XIX веке жил еще один богатырь – Гиорги Чибирович Гобеджишвили (Надоенти), по преданиям, удивлявший всех сказочной силой. Свою мощь он использовал для блага села, не в пример какого-то глольского силача, самовольно основавшего таможню на Саглоло и мытарившего путников. Гиорги спустился к нему «разобраться» и здорово его поколотил. А другому такому же алчному «таможеннику» пришлось хуже – разгневанный защитник справедливости Датика Гавашелишвили (Кутунеети) убил его кинжалом. Самоуправца за глупость, оплакивая, попрекала даже собственная жена. Силой и благородством славился Спило Лобджанидзе (Звиадеети). По преданиям, при строительстве т. н. «городского моста» он вошел в середину реки и в одиночку вытащил огромное застрявшее бревно. 

Галерею образов наших односельчан украшает Мамуко Лобджанидзе (Чопеенти), его просветленный лик сохранился на фотографии 1920-х годов. Белобородый старик с добрым лицом и с чуть грустными глазами держит в руках крест церкви Мацховари (честь выноса  которого выпадала самым набожным и уважаемым личностям) и как бы благословляет нас на служение вере. Как и любое село, Геби может гордиться именами особо почитаемых людей, среди которых и Иване  Гавашелишвили  (Пантоилеети), мудрое слово которого было решающим во многих сельских или личных делах. Благообразный и колоритный, он и в старости отличался на санахшо Геби. Подобным же красноречием, даром убедительно излагать жизненную мудрость и здравые мыслей славились в свое время Васили Гобеджишвили (Кацунеети), Бичиа Гавашели (Готоенти) и другие. Бича Бохашвили, известный остротой слова и пера,служил писарем села, которое доверяло его честности, знаниям и опыту. Благодаря его ценным советам и непосредственному вмешательству односельчане положительно решали многие злободневные дела. В числе передовых гебинцев мой дед всегда называл Васила Гобеджишвили, умного, знающего и справедливого человека, из заслуг которого запомнился эпизод с наложенной лесничими непомерной мздой, сократить которую удалось лишь по ходатайству делегации во главе с Василом.

Первым грузином, покорившим вершину Шода, вероятно, был отличный охотник и горовосходитель Гио Лобджанидзе (Хвтисукеети), проводник второй экспедиции 1887 года англичанина Д.Фрешфильда. Его в пожилом возрасте можно увидеть на фото 1932 года в книжке альпиниста И.Асланишвили.

Недолго пришлось служить настоятелем церкви Мацховари известному духовному деятелю и публицисту Спиридону  Петровичу Гавашелишвили  (Хуцианти), который после окончания  Кутаисской духовной семинарии служил в нескольких рачинских селах и параллельно публиковал статьи, интереснейшая из которых посвящена жизни, быту и традициям Сванети. Дьяконом при знаменитых священниках церкви Мацховари: о. Тевдоре, о. Михеила и о. Спиридона, в течение десятилетий служил Максиме Лобджанидзе (Кехсуреети), высокий, представительный, умный человек и отличный семьянин, могила которого находится во дворе храма. Старожилы сказывали, что из семьи Гогеенти, не уступавшей в этом Хуцианти, вышли семь священников, в разное время служившие в Геби; в их числе был и священник церкви в Уцера о.Тадеос  Гобеджишвили, отец Кандида Гобеджишвили (см. выше).

Человеколюбие, доброта, глубокая вера и сердечность отличали известного охотника  – Тедо Гобеджишвили (Детуеети). Соблюдая строгие охотничьи правила, он ни разу не разгневал хранящие зверей божества. Выросший и возмужавший на лоне красот долины Чвешури, Тедо и сам сочетал в себе внешнее благообразие и душевное благородство – только он мог, уберегая малолетнего сына от кровавого зрелища, намеренно промахнуться, стреляя в тура; и неудивительно, что именно в его семье вырос ГерманеГобеджишвили – гордость Геби.

Достижения народной медицины нашего края почти не изучены, а ведь в Геби жил народный целитель Кмарича Лобджанидзе (Шахунеети), следуя традиции предков из местного сырья изготовлявший средства от многих болезней, комбинируя животные жиры с лекарственными травами.

Помнится, как на санахшо 50-х своей белоснежной сединой привлекал внимание весьма аккуратный, одетый в традиционную грузинскую одежду старожил Исмаил Гогричиани (Кацоенти); благодаря красноречию и изысканным манерам он стал персонажем рассказа А.Белиашвили «Молодые люди». Он деликатно скрывал пережитое горе – ведь из шестерых его сыновей, ушедших на фронт второй мировой, четверо погибли.

                                                                          Большая семья Циока Гавашели (Тамазикианти).                                                                                   Слева в первом ряду: дети – Тамар и Тенгиз; во втором ряду: жена Атанасе – Нина Гобеджишвили (Детуеети), Атанасе, Циок, Алекси; в третьем ряду: Ивлита  (Юля), Давид (отец Тенгиза) и Поля.

В начале ХХ века многие гебинцы взялись за поварское дело. В Париже профессионально овладел кулинарным искусством Иване Лобджанидзе (Звиадеети), некоторое время он проработал в Петербурге, а вернувшись в Грузию, как непревзойденный мастер своего дела, стал старшим поваром и заведующим буфетом т. н. «правительственной столовой». Также в Париже окончил кулинарное училище Илиа Гавашели (Хатукеети), слывший на Северном Кавказе мастером высокой категории. Он достиг высоких должностей в своем деле и воспитал многих учеников.

Павле, Эгнате, Агдгомела... с этими именами в памяти возникают люди, достойно владевшие культурой застолья и искусством пить вино, когда божественный напиток не одолевает человека. Рядом с ними стоит и имя Мате Гогричиани (Чхутеенти), физические данные, ум и главное, культура пиршества которого всегда заслуживали высокую оценку; а умением выпивать пудовый кувшин, он стал приемником Павле Гавашели в ХХ веке – везя на лошади два бурдюка вина и, встретившись с признанным мастером питья вина Басилой Белашвили, они завернули в столовую, опустошили оба бурдюка и спокойно пошли каждый по своей дороге.

В высоком чине служил главным топографом штаба армии Деникина Васил Соломонович Гобеджишвили (Звидукеети), который по окончании гимназии в Георгиевске, в 1910-11 годах учительствовал в Геби, затем инженером-геодезистом вышел из Харьковского университета и работал в Российской военно-инженерной академии; после крушения армии Деникина его судьба неизвестна.

В конце 1910-х годов одаренный и трудолюбивый Афрасион Тедорович Лобджанидзе (Звиадеети) уехал в Америку, получил там образование и остался жить; его дальнейшая судьба неизвестна. Илико Гобеджишвили (Бачилеети) провел бóльшую часть жизни в Нальчике, отдавая все силы укреплению грузинской диаспоры и пробуждению патриотизма в молодых соотечественниках. Он на всех больших застольях был непревзойденным тамадой.

Подобно многим гебинцам, участвующим в революционном движении и гражданских сражениях, на Северном Кавказе воевал Илико Лобджанидзе (Джавахианти), он получил высокий чин и верно служил выбранному делу, в молодом возрасте отдав жизнь за него.

Авторитетом умного и заслуженного человека пользовался в Геби Серафион Гобеджишвили (Кацунеети). За свою нелегкую жизнь он никогда не ронял чести и достоинства – репрессированный в 30-х много лет провел в лагерях и ссылке, но вынес все и смог вернуться несломленным.

На одной фотографии 20-х годов можно увидеть красивого и ловкого молодого охотника Арчила Гавашели (Пантоилеети) держащего живого тура за рог. О нем ходила молва, что он, не целясь, попадает в мишень. Переехав жить в Нальчик, Арчил участвовал и побеждал во многих охотничьих турнирах.

Исполинской силой славился Илико Гавашели (Анджиеети), о котором и сегодня с удивлением рассказывают сельчане, особенно о том, как он разорвал гуж от ярма. Силачи жили и в Геби в ХХ века – Серафа Гогричиани (Лечхумелеети) в молодости поднял валун, который другие не могли даже перекатить, остановил жернов и протащил груженые дровни... обладатель чудесной силы всегда оставался уравновешенным и мирным.

На одном из часто проводимых в северокавказских селах 1920-х годов состязаниях по борьбе, местного борца никто не мог одолеть; грузины попросили помощи у Иасона Гобеджишвили (Эрмелеети), который не умел бороться, но выйдя в круг, своим богатырским сложением так напугал противника, что тот отказался состязаться – гебинец был объявлен победителем. Такой же богатырской силой и добрым характером обладали: Иване Гавашели (Чупиеети), Нануа Гобеджишвили (Эрмелеети), Гиорги Лобджанидзе (Паатианти), Малакиа Лобджанидзе (Алукеети), Габо Гогричиани (Сагиеети), Алистор Гобеджишвили (Габритианти), Вано Гобеджишвили (Котеенти), Атана Лобджанидзе (Цибреенти), Иасон Гавашели (Джагоенти), Сограт Лобджанидзе (Апшеенти), Сидона Лобджанидзе (Сванеенти) и др. В молодости своей силой славился и Демна Лобджанидзе Паатианти).          

В непростое время – коварные 30-е годы пришлось быть председателем колхоза Нестору Гогричиани (Мамучианти), но он не продался и всегда горой стоял за село –  на ультиматум чиновника из центра, выбрать «изменников» для ареста, Нестор ответил, что таких в Геби нет, а если им необходим человек, то могут забрать его самого. Знающим и справедливым юристом многие годы знали в Тбилиси Амброси Гавашели (Амиранеенти), прошедшего сложный путь к заветной цели. После учебы в Геби они с другом, Афрасионом Гогричиани договорились поехать в столицу для поступления в университет и преодолев все препятствия, сдержали слово. Судьбу многих людей приходилось решать за долгую службу прокурору Аспиндзы Михеилу Гавашели (Тамазикианти), и всегда – справедливо, что было естественно для человека его склада, ведь он был влюблен в поэзию и сочинял стихи.

Щедро наделила природа Баграта Гобеджишвили (Звидукеети): богатырское телосложение, талант, чувство достоинства и доброта удачно в нем сочетались. Но судьба оторвала его от родного края – отличный педагог, а позже инженер-экономист, начальник финансового отдела Онского района в 1937 году был сослан в Сибирь, а реабилитированный через много лет, остался  в Чите, занимая ряд высоких должностей благодаря своим знаниям и размаху.

«Хлеб Сесики» в таком же почете в Геби, как «воды Лагидзе» в Тбилиси. Непревзойденный пекарь Михеил Гобеджишвили (Сесикеети) получил ремесло по наследству, проработал на Северном Кавказе, вернулся и  открыл пекарни в Гона, Они, Зопхито, Саглоло. Неизвестно, владел ли он каким-нибудь секретом, но вкладывая в дело всю свою душу и энергию, он  шесть десятков лет выпекал душистый хлеб, особый вкус которого помнят до сих пор.

Известным по всей Грузии адвокатом был прекрасный оратор Ладо Гавашели (Хуцианти), получивший высшее юридическое образование в 20-х годах. Став членом коллегии адвокатов Грузии, он часто выступал на громких процессах, не раз побеждая несправедливость и, при необходимости, никогда не отказывал в помощи односельчанам.

В начале 20-х годов переехал жить в Орджоникидзе (Владикавказ) Гиорги Гавашели (Отукеети), и сразу же плечом к плечу с руководителями местной грузинской диаспоры и школы стал служить интересам своих соотечественников; к сожалению, его патриотизм был принят за шовинизм, за что он оказался в числе репрессированных. С его помощью в 60-е годы многие грузинские семьи переехали из Орджоникидзе в Тбилиси, компактно поселившись в Дигомском массиве.

В 30-е годы в Геби впервые был установлен гимнастический снаряд – перекладина, привезенный студентом Согратом Гобеджишвили (Звидукеети), который легким и мастерским исполнением упражнений привлек молодежь к изучению гимнастики. После учебы в Геби он окончил школу в Орджоникидзе, затем институт в Тбилиси и стал сначала рядовым, а позже – главным инженером в управлении металлообработкой при Промышленном совете Грузии. Несмотря на «броню», он, оторвавшись от семьи и производства, добровольцем ушел на фронт, воевал в высоком чине офицера, был ранен в 1944 году, скончался в госпитале в Пятигорске, и с почетом был перезахоронен на тбилисское кладбище. 

Сильным, красиво сложенным и сильным человеком был в молодости Валериан (Белиа)  Лобджанидзе (Нанукианти), ставший известным виноделом;  в течение многих лет он был ведущим специалистом на Тбилисском заводе игристых вин.

 Бóльшую часть своей жизни Николоз Лобджанидзе (Заликианти) провел в Ленинграде (Санкт-Петербург). Окончив в 40-е годы Ленинградскую военно-медицинскую академию, и пройдя несколько служебных ступеней, он многие годы работал начальником аптечного управления города. Заслуженный медицинский работник, которого тепло вспоминают коллеги и друзья, как в Петербурге, так и в родном селе, после кончины был похоронен в Геби.

Значительны заслуги Михеила Лобджанидзе (Нанукианти), который по окончании партийных школ Тбилиси и Москвы, стал секретарем Городского совета Батуми, воевал на фронтах второй мировой войны, был директором турбазы в Клухоре, затем жил и долго работал в Сохуми...

Полным жизни, энергии и оптимизма ушел на войну с фашизмом Иракли Гобеджишвили (Звидукеети), но ему не суждено было вернуться к молодой семье, селу, школе, где он преподавал географию.

В нескольких школах пришлось проработать Вано Гогричиани (Сагиеети) и везде он стяжал авторитет квалифицированного педагога. Получив высшее образование сначала в Московском, а затем в Тбилисском пединститутах, он работал директором грузинской школы в Клухоре, а затем и в Кутаиси.

Множества государственных наград был удостоен военный инженер-строитель Григол Лобджанидзе (Джаджоенти), за значительные достижения получивший чин полковника. Он долго работал сначала в России, затем в Батуми и Поти, пользуясь авторитетом наилучшего специалиста и кристально честного человека.

В 30-е годы, после возрождения в Геби горной промышленности гебинцы стали работать на шахтах молибдена, антимония, ртути, мышьяка  и др. Героическим трудом и самоотдачей отличились: Вано Гобеджишвили (Котеенти), Баграт Гобеджишвили (Эрмелеети), Герасиме Гобеджишвили (Кам[б]ечианти), Афрасион Лобджанидзе (Нанукианти), Арчил Гавашели (Хатукеети), Давит  Гобеджишвили (Детуеети), Сограт Гобеджишвили (Котеенти), Михеил Лобджанидзе (Гогниеети), Григол Лобджанидзе (Гогниеети), Абел Лобджанидзе (Шахунеети) и многие другие. Первые четверо из перечисленных всю жизнь были близкими и неразлучными друзьями.

Первым гебинским фотографом был Алекси Гобеджишвили (Детуеети), который начиная с 20-х годов приступил к запечатлению на пленку односельчан, фотографические снимки которых хранятся во многих семьях гебинцев.

Многим гебинцам довелось быть пациентами и свидетелями высокой квалификации ИасонаЛобджанидзе (Джаджоенти), врача-терапевта районной больницы в Они. Этот благороднейший человек во время второй мировой войны попал в плен с т. н. «власовской армией» и за это в 1951 году был с семьей репрессирован, но через несколько лет получил реабилитацию и продолжил врачебную практику.

Насыщенную трудовую жизнь прожила уроженка Геби Елизавета (Лиза) Гавашели (Каозеети), заслуженный зоотехник Грузии. Долгое время она работала председателем колхоза, директором сельскохозяйственного техникума, директором птицефабрики, депутатом верховного совета области и внесла огромный вклад в развитие сельского хозяйства края, за что неоднократно получала  высокие награды.

Репутация глубоко образованного педагога всегда сопутствовала ЕвтихиГобеджишвили (Котеенти). Он начал деятельность в гебинской школе, затем долго работал в Клухоре, а после обосновался в Болниси, был директором средней школы, начальником районного отдела образования, председателем городского совета, заместителем председателя исполкома района, и везде запомнился знающим и добросовестным человеком.

В начале 30-х годов появился в Геби первый автомобиль, управляемый Афрасионом Лобджанидзе (Заликианти). За ним последовали:Давит Лобджанидзе (Кехсуреети), Жора Гогричиани (Сагиеети), Колиа Гогричиани (Лечхумелеети), Вахтанг Гогричиани (Сагиеети), Валико Лобджанидзе (Джотеенти), Како Гогричиани (Берукианти), Валико Лобджанидзе (Тандилеети)... В те времена автомобиль был редкостью, поэтому шоферы были весьма популярными и уважаемыми людьми не только в селе, но и далеко за ее пределами, проявляя лучшие качества гебинца.

Вице-полковник Шалва Лобджанидзе (Нанукианти) получил множество военных наград за заслуги во время второй мировой войны. Он и в мирное время был военным комиссаром сначала Телавского района, а позже – нескольких районов Тбилиси; после отставки он стал начальником кадров в Министерстве транспорта. 

Долго (1950-70 гг.) был директором школы Геби математик Султи Гавашели (Тамазикианти), сразу же по окончании Кутаисского пединститута начавший преподавание геометрии и тригонометрии в высоких классах гебинской школы и вскоре занявший место в рядах передовых педагогов. В 50-е годы он на несколько лет был избран председателем сельсовета, а в 1957 году был назначен директором , успешно руководя училищем.

Среди гебинцев, ведущих успешную деятельность за пределами Грузии, был и Димитри Несторович Гобеджишвили (Детуеети). Его семья в 20-е годы переехала жить в Орджоникидзе; Димитри, как и другие дети, получил хорошее образование; окончив сельскохозяйственный институт и став отличным специалистом, он в течение лет был заместителем министра сельского хозяйства Осетинской автономной республики, пользуясь огромным авторитетом. Переехав с семьей жить в Тбилиси, он занимал ряд ответственных должностей. Оба его сына стали врачами и в настоящее время работают в Москве.

Много высоких постов занимал за свою долгую жизнь Шалва Лобджанидзе (Мчедлианти), но старался нажить не добро, а доброе имя. Живя в Клухоре, он работал на разных ответственных должностях, а затем обосновался в Они, где долго выполнял обязанности председателя городского совета и запомнился деловым и принципиальным работником.

ТедоГогричиани (Чхутеенти) выпало в жизни много испытаний, но выдержав все, он сохранил и рыцарский дух, и привлекательную внешность. По воспоминаниям очевидцев, и на линии фронта второй мировой, и в плену, и в эмиграции во Франции, и в лагерях Воркуты он руководствовался лишь высокой нравственностью, был примером человечности и честности. Грузинский писатель,  пламенный патриот Леван Готуа, вспоминал, как попавший на работу в столовую Тедо баловал его в лагере лишней порцией. Его доброту, достоинство и отвагу запомнили везде, где бы ему ни довелось бывать.

Верно служил родному селу Ражден Гавашели (Ниниеети), пройдя через огонь второй мировой войны, он в 50-е годы был председателем сельсовета и сделал немало полезных дел, а получив диплом геолога в политехническом институте, руководил в Геби камнеобрабатывающим заводом.

В числе передовых педагогов Геби стоит и Валериан Гавашели (Кутунеети). Выпускник Батумского пединститута, он работал директором сначала школы в с. Шкмери, затем в с. Мтисдзири, и в с. Кавтисхеви. Он в чине капитана участвовал во второй мировой войне, а после служил инструктором отдела образования в Они. Безвременная кончина в 1949 году не дала ему добиться дальнейших успехов. Рубен Лобджанидзе (Петроенти) долго работал учителем географии в школах Клухора и Геби, активно участвуя в общественной жизни села. В 60-х годах он был председателем сельсовета, а в 70-х – директором школы.

Знающим,честнымиэнергичным работником был Бесарион Гавашели (Амиранеенти). Окончив политехнический институт, он был призван на фронт, а по возвращении начал работать начальником отдела народного комиссариата легкой промышленности. Затем он служил инструктором и секретарем Тбилисского городского комитета; с 1950-го года он – начальник отдела кадров Министерства по производству мяса и молока, а с 1958-го – сначала заместитель, затем начальник главного московского отдела снабжения Грузии; был удостоен персональной пенсии; скончался в 1988 году.

Музыкально одаренный Вано Лобджанидзе (Кочереети), которого гебинцы ласково называли «Кочера», в 1940-х годах получил должное образование и в 50-е годы стал руководителем открывшегося в Геби Дома культуры. Он хорошо владел музыкальными инструментами; написал несколько песен, с успехом исполняемых певческим хором Они. Улыбчивый и общительный Вано Лобджанидзе своим веселым и оригинальным образом жизни вносил особый оттенок в жизни села.

Немало написано о восстании грузинских пленных на острове Тексель во время второй мировой войны. Непосредственным участником и очевидцем этих событий стал Давит Гавашели (Тамазикианти); с боями пройдя фронтовые дороги, он попал в плен, и после долгих мучений вернулся домой. Окончив факультет лесничества сельхозинститута, он несколько десятилетий служил делу защиты и разведения лесов Рача, работал начальником верхнерачинского лесного участка, сделав многое для спасения зеленого покрова края. Посаженный им прекрасный хвойный лесок и сегодня возвышается над Геби.

Долго вела педагогическую деятельность во Владикавказе филолог Лили Гогричиани (Мамучианти). Она долго занимала должность директора грузинской средней школы и внесла немалый вклад в становление патриотического духа подростков. 

Заслуженный артист Абхазии Гиорги Гавашели (Готоенти), блестящий исполнитель грузинских и кавказских танцев, был ведущим солистом в ансамбле «Горные орлы Кавказа», затем выступал в Ансамбле песни и танцев Восточной Грузии, был солистом Госфилармонии Грузии, танцором Государственного ансамбля песни и танцев Грузии; успешно работал хореографом в ансамблях Фрунзе, Орджоникидзе, Грозно и Сохуми.

Полвека стояла на службе горно-рачинских жителей прекрасный врач Додо Гобеджишвили-Лобджанидзе (Эрмелеети); сразу же после окончания Тбилисского мединститута, она вернулась в родной край и стала работать врачом-гинекологом районной больницы в Они. Как внимательный и опытный врач, она пользуется всеобщей любовью жителей всего района. В Кабардино-Балкарии прославился врач-уролог Акаки Лобджанидзе (Хвтисукеети), в течение лет проработавший главным урологом г. Нальчик, заботясь о здоровье  населения; последние годы жизни он провел в Тбилиси, работая ведущим урологом Центральной железнодорожной больницы. Множество благодарных пациентов было у отличного врача Сограта Лобджанидзе (Хвтисукеети), высококвалифицированного и опытнейшего терапевта, щедро наделенного столь необходимой для настоящего врача душевностью и добротой.

Достойно несла имя уроженки Геби Мастриди Гогричиани (Сагиеети). После окончания факультета экономики ТГУ в 40-х годах, она осталась в Тбилиси, работала на ведущих должностях и добросовестно выполняла обязанности. Она  не прерывала связи с Геби – в ее прекрасной семье постоянно гостили  односельчане, пользуясь ее гостеприимством и щедрой помощью.

В Тбилиси живет и Гиорги (Жора) Лобджанидзе (Нанукианти), известный инженер, кандидат технических наук. В  трудные военные и послевоенные годы получив  специальность нефтедобытчика на факультете горной геологии в политехническом институте, он долго работал в Баку, в начале 60-х вернулся в Тбилиси и защитил кандидатскую диссертацию. После этого он постоянно работал ведущим специалистом промышленного объединения «Сакнафтоби» и вносил свой вклад в развитие отрасли. Хорошим инженером и верным другом знают и ценят его как коллеги – нефтяники, так и жители Геби.

В 1961 году звание заслуженного инженера Грузии получил молодой специалист Акаки  Гобеджишвили (Звидукеети), широко известный в среде горняков главный инженер одного из крупнейших управлений шахтами Чиатура, где начался его успешный трудовой путь.

Геолог Шота Гавашели (Отукеети), в 40-е годы окончивший политехнический институт, прошел путь от рядового геолога до начальника геологической партии. В течение лет он руководил геологической партией Шаори, исследующей глубоко залегавшие угольные слои вдоль Ткибульского бассейна каменного угля, где был открыт изрядный запас сырья.

В 40-50-е годы в Кутаиси был настоящий наплыв гебинских студентов, среди которых, благодаря своей внешности, выделялся Бердиа Лобджанидзе (Гогниеети). Подобный прекрасному изваянию, высокий, плечистый, сильный и мужественный  человек притягивал взгляды, как в аудитории, так и на улице. И главное, в нем жил полный рыцарства и чести дух. Таким запомнили его и в Рача, и в Имерети, и в Самегрело. Особенно значимы его кутаисские годы, где колорита города знали и почитали все. Бóльшую часть жизни он провел в Зугдиди, оставив по себе славу достойного и благородного человека.    

Более полувека самоотверженно служила воспитанию юных поколений Циала Лобджанидзе (Петроенти). Окончив факультет географии и геологии ТГУ, она активно включилась в педагогическую и общественную деятельность. В течение лет она была директором нескольких школ в Тбилиси, методистом Исанского районного отдела просвещения; за самоотверженный труд получила государственные награды и почетное звание заслуженного педагога Грузии. При этом она оставалась гостеприимной хозяйкой, принимала близко к сердцу проблемы близких и помогала решать их. За это Геби помнит и чтит ее имя.

Отличный студент, одаренный молодой человек, прекрасный инженер-горняк – таким знали в Геби Валериана Лобджанидзе (Гогниеети), который в 50-е годы с отличием окончил политехнический институт, уехал работать на бассейнах каменного угля России и Украины, и от рядового инженера дослужился до ранга начальника шахты. К сожалению, его ранний уход из жизни оставил невыполненными многие его задумки.

Счастливым ушел из жизни Зураб Лобджанидзе (Звиадеети), посвятивший свою жизнь борьбе за свободу Отечества. Этой идеей он дышал, и за нее принял муки в застенках коммунистических лагерей. В 40-е годы он активно был включен в тбилисское подпольное патриотическое движение. Проживая в Кисловодске, он выполнял важные задания по распространению антисоветской, патриотической идеологии среди северокавказских грузин. В 1951 году Зураб был арестован и за антигосударственную деятельность приговорен к расстрелу, через четыре месяца замененному ссылкой на 25 лет, которую он отбывал в лагерях Сибири, а затем Воркуты. Зураб был свидетелем создания романа Левана Готуа «Удел героев» и был в числе грузинских политзаключенных, спасавших драгоценные рукописи. Через 10 лет он возвратился домой несломленным и вдохновленным.

Во всей Рача известно имя отличного хозяйственного работника Хатуны Гобеджишвили (Звидукеети), которая выпускницей политехнического института вернулась в родной ей Они. Здесь она проработала начальником онского дорожно-строительного участка, директором швейной фабрики, председателем районного совета.

Радостью и болью своей Родины жил Валериан Алхидзе (Алхиеети), все свои мысли и переживания выражавший в стихах, свое отношение к жизни и к людям. В Геби родилась его муза, а его стихи стали эмоциональным отражением жизни автора, его душевных переживаний; в поэзии Валериана сталкиваются добро и зло, нежность и грубость, правда и ложь, ей характерна некоторая романтическая грусть, однако, не переходящая в отчаяние.

Немалый вклад в решение некоторых злободневных проблем Горной Рача внес Отар Гавашели (Бзикеенти), вначале работавший председателем колхоза Геби. В 70-х он был назначен директором нового хозяйства (объединившего несколько верхнерачинских сел) и долго, до его упразднения с успехом выполнял эту почетную обязанность. После он возглавил сакребуло Геби.

Высоких служебных постов достиг инженер-строитель Отар Лобджанидзе (Заликианти). Под его руководством были достроены многие значительные здания, в разное время он был делопроизводителем, начальником стройуправления, начальником большой строительной организации «Саккурортмшени».

Кандидат сельскохозяйственных наук Цагу Долидзе-Гобеджишвили (Гогеенти) родилась в Гурии; жила и получила высшее образование в Кутаиси, а связав судьбу с ОтаромГобеджишвили, породнилась с Сохуми и Геби. Она стала любимым для нашего села человеком, каждое ее появление в Геби доставляет родне и соседям огромную радость.

Заслуженно занимал значительные партийные и профсоюзные должности Нодар Гавашели (Тамазикианти). Его интеллигентная внешность отражала образованность, эрудицию и честность. Он долго (70-80-е годы) руководил Ахалцихским районом,  в самый разгар национального движения был назначен заведующим отделом ЦК профсоюзов республики. Откликаясь на злободневные проблемы зачастивших к нему гебинцев, он активно включился в этот процесс и с огромной любовью заботился о Геби.

В Геби и в ХХ веке жили наделенные поэтическим даром люди. Творчество каждого из них индивидуально, отличается собственной тематикой и манерой. Рано ушедший из жизни Шалва Лобджанидзе (Апшеенти) и не успел полностью выразиться в созданных им в 30-х годах стихах, но они производят неизгладимое впечатление. Любовью к Родине, к нашему краю, к красотам ее природы пронизано творчество Амброси Лобджанидзе (Джаджоенти). Разнообразны изобразительные средства, которыми передает свои мысли и переживания Амера Гобеджишвили (Нацоенти); в богатой оригинальными находками поэзии ему удается лаконично и проникновенно передать свое отношение к событиям. Истинным поэтическим даром отмечены стихи Артема Гогричиани (Лечхумелеети), каждая строчка его талантливых стихов  предельно естественна, непринужденна и свежа. Непревзойденный юмор, как в повседневности, так и в поэзии проявляет Михеил Гогричиани (Мамучианти), его насыщенные искрометным остроумием куплеты знают наизусть многие гебинцы. Самобытны и индивидуальны стихи Вахтанга Лобджанидзе (Кехсуреети); его изощренное перо не упустит ни одного важного события, точно подобрав к конкретной теме стихотворный отклик, озорные и  приправленные сарказмом сатирические строфы которых просто прекрасны. Свой первый стихотворный сборник издал Деви Лобджанидзе (Папукелеети) и получил положительные отзывы; в его стихах точно и непринужденно выражены откровения и светлые мысли автора. Талантом отмечены стихи Вепхии Гавашели (Бзикеенти), самобытное и романтическое видение автора переданы в богатых поэтических образах. Три сборника его стихов радуют поклонников поэтического искусства.

Гебинцев можно встретить в разных уголках нашей страны. Достойно носит имя гебинца уроженец Сохуми Отар Гобеджишвили (Гогеенти), окончивший сельхозинститут в Кутаиси и до абхазских событий работавший главным технологом сохумского хлебозавода. Представительный и благородный Отар каждое лето посещает любимое село и родной очаг. Более четырех десятков лет живет и работает в Батуми Гурам Гобеджишвили (Нинеенти), после окончания сельхозинститута в Кутаиси он работает на разных должностях в батумской чайной фабрике; его гостеприимность и помощь испытал на себе каждый посещающий город гебинец. Его сын Котэ,с успехом выступавший в футбольных командах Батуми и Кобулети, в настоящее время тренирует детей, готовя смену «Динамо» Батуми. АвтандилЛобджанидзе (Алукеети) проживает в Гори; и как радостно, что каждый житель Гори знает, какое доброе сердце бьется в его груди, как умеет он поддержать человека в трудный час. За годы работы в автопрофилактории города, за достойные и добрые дела он стал, известным и любимым во всем городе человеком. Став выпускником Кутаисского сельхозинститута, Отар Лобджанидзе (Нашоенти) обосновался в Сачхере и долгие годы руководил винным заводом города; отличный технолог виноделия во всем Верхнем Имерети пользовался большим авторитетом не только как специалист, но и как хороший человек. Огромным талантом был наделен инженер-механик Гурам Лобджанидзе (Заликианти) достойный человек и гражданин. По окончании политехнического института,  он уехал в Каспи, где на ответственных должностях работал сначала на цементном заводе, а затем, до безвременной кончины, руководил профтехучилищем. Уроженец Геби Гурам Гавашели (Бзикеенти) вырос в Адигени. Одаренный молодой человек выпускником физико-математического факультета Кутаисского пединститута вернулся работать в свой район. Заслужив имя отличного педагога, он вскоре был назначен директором школы. К сожалению, он рано ушел из жизни.

Гурам Лобджанидзе (Джотеенти) работал на высоких постах в системе «Сакнахшири». В 1990 году, во время службы в «Сакгвирабмшени», под его руководством, в кратчайшие сроки была проложена функционирующая и поныне трехкилометровая дорога в скалистых породах, взамен полностью вышедшего из строя сильным наводнением отрезка дороги Геби-Саглоло.

С именем полковника полиции Заура Гогричиани (Сагиеети) связано решение судьбы многих людей. Долго руководя районными отделами полиции Амбролаури и Они, он доказал, что относится к категории тех защитников законности, которые не строгими карательными мерами, а силой своей справедливости, нравственности и доброты может воздействовать на людей, помогать и спасать их от кривой дороги. За это его и ценит вся Рача.

Талантливым, предельно учтивым и привлекательным запомнился Миша Гобеджишвили (Нинеенти). В конце 50-х годов он с отличием окончил физико-математический факультет Кутаисского пединститута, женился и продолжил учебу в политехническом институте. Но, к несчастью, большие планы на будущее были расстроены трагическим случаем, унесшим его жизнь.

Хорошим математиком и педагогом знают Заура Гогричиани (Сагиеети). После окончания механико-математического факультета ТГУ в 1962 году он долго работал в Казахстане, читая лекции по математике в Карагандинском университете. Вернувшись в Тбилиси в 1970-е годы, он преподает математику в Тбилисском техническом училище легкой промышленности.

Кандидатом технических наук был Анатолий (Элгуджа) Лобджанидзе (Папуникианти). Он родился в Кисловодске и закончив Ленинградский институт легкой промышленности, приступил к инженерной деятельности в Тбилиси, внося свой вклад в ткацкую промышленность Грузии. в 1970-80-е годы он был директором фабрики спортивной продукции «Динамо» и успешно, со знанием дела руководил огромным производством.

Многие годы служит делу охранения здоровья детей врач-педиатр Нуну Гавашели (Отукеети). Зная ее с детства, с уверенностью могу сказать, что эта профессия точно соответствует ее характеру. Выпускница Тбилисского мединститута, она вскоре завоевала имя знающего, внимательного доктора, безошибочно ставящего диагноз маленьким пациентам. Человек чуткой и доброй души, она,на радость односельчанам, часто посещает Геби и печется о здоровье маленьких гебинцев.

Героем нашего времени называли на страницах прессы Гурама Тенгизовича Гавашели (Тамазикианти), сына известного футболиста. Несчастный случай приковал его к постели еще студентом-филологом ТГУ, но благодаря величайшей воле и таланту, он смог с отличием закончить учебу и защитить кандидатскую и докторскую диссертации. Ему принадлежит много интересных научных работ и публицистических статей. Гурам Гавашели жил насыщенной жизнью и всегда находился в центре текущих событий. В отличие от брата, хорошо помнит отца сестра Гурама, Русудан Гавашели, знаменитая пианистка и педагог. Она с отличием окончила Московскую государственную консерваторию и дала немало успешных сольных концертов в залах разных городов. В настоящее время она – ведущий преподаватель музыкального училища при Тбилисской государственной консерватории.

Много хорошего можно услышать о Зауре Гогричиани (Лечхумелеети), помогавшем односельчанам в улаживании многих злободневных проблем во время службы в республиканском военном комиссариате. После, в чине полковника, он служил в аппарате министерства обороны республики, успешно выполняя возложенные обязанности.

Добрую память оставил по себе Нодар Гавашели (Ниниеети), безвременно ушедший от нас отличный инженер-геолог и надежный друг. Им, как достойным представителем нашего села, гордились все. За короткий срок он от рядового геолога вырос в начальника геологической партии, и вот тогда, в 1977 году и произошел несчастный случай, унесший его жизнь. В кругу его друзей и сегодня с грустью вспоминают человеческое обаяние и сердечное тепло этого на редкость талантливого и благородного, светящегося доброй улыбкой человека.

Знающим и справедливым юристом считают Омара Гавашели (Гивитианти). По окончании университетского курса, он начал работать в Абхазии и сразу же привлек внимание как отличный знаток юриспруденции. Он долго был судьей Гагринского района, а в последние годы ведет высококвалифицированную юридическую деятельность в Тбилиси, Рустави и Кутаиси.

Давно служит в Тбилисском политехническом институте Гиви Лобджанидзе (Мазукеети), пользуясь большим авторитетом в столь прославленном училище. Преподавая сложный предмет – начертательную геометрию, он имеет репутацию знающего лектора  и строгого, но справедливого экзаменатора.

Счастлив человек, познавший благодать грузинской песни и причащающий к ней  слушателей. Отличным голосом и музыкальностью щедро одарены братья Мурман и Автандил Гавашели (Хатукеети), на протяжении многих лет украшающие певческий ансамбль Они, проводящий гастрольные турне, как дома, так и за границей. Мурман с успехом выступал и на сцене народного театра Они. Хорошим певцом был  Отар Гавашели (Эфриеети), еще в молодости, в 50-х годах отличившийся красивым голосом и мастерской игрой на пандури. В дальнейшем он выступал в певческих ансамблях Адигени и Они, своим бархатным голосом доставляя слушателям огромное наслаждение.

С восторгом принимал зритель каждый номер, исполненный солистом танцевального ансамбля Гори Анзором Лобджанидзе (Кехсуреети); он несколько раз с успехом демонстрировал свое высокое мастерство в Геби. Немало отличных танцоров воспитал хореограф Гела Лобджанидзе (Паатианти), также успешно принимающий участие в деятельности народного театра и певческого ансамбля Они, как хореограф, танцор, певец и актер. Огромных успехов в хореографическом искусстве достигла Галина Гавашели (Отукеети). После окончания хореографического училища она выступала на сцене Тбилисского академического театра оперы и балета, затем была приглашена в Государственный академический ансамбль танца, с которым объехала многие страны. Мастером грузинского танца славился Вахтанг Гобеджишвили (Нинеенти), который стал танцором в Они, а во время учебы в политехническом институте в качестве солиста выступал с несколькими ансамблями, всегда отличаясь утонченностью и оригинальностью исполнения. В Они принял хореографическое крещение и превосходный танцор и хореограф Каха Гогричиани (Лечхумелеети). Позже он долго выступал с ведущими тбилисскими ансамблями и посетил немало стран. В настоящее время он приобщает к танцу маленьких исполнителей.

Гиорги (Зураб) Лобджанидзе (Нашоенти) является заслуженным строителем России. После окончания Тбилисского политехнического института он, проявляя себя с лучшей стороны, проработал на разных должностях: был мастером Госсельстроя Кабардино-Балкарии в Нальчике. Вскоре он был назначен управляющим в Нальчикском округе грозненского треста монтажных и термоизоляционных материалов; после преобразования округа в акционерное общество «Термостепс», директором которого он был избран общим собранием четырех республик (Дагестан, Ингушетия, Осетия, Кабардино-Балкария). Гиорги Лобджанидзе руководит обществом нальчикских грузин «Риони».

Многие годы с успехом руководит производством генеральный директор «Сакнавтоби» Вано Лобджанидзе (Гивеенти). До этого, учась в политехническом институте, он мастерски играл в водное поло в сильной команде «Каришхала», неоднокатно побеждая на встречах разного масштаба.

Кандидат технических наук Леван Лобджанидзе (Геджоенти) успешно окончив горно-геологический факультет политехнического института, прошел в Москве курс аспирантуры, а вернувшись в Тбилиси, работает в научно-исследовательском институте горной механики.

Гиви Лобджанидзе (Тандилеети) – первый гебинец, получивший звание генерала. До этого он успешно прошел  разные этапы: выпускником Кутаисского пединститута работал в органах внутренних дел; был начальником Кутаисского УВД; окончил юридический факультет ТГУ; в 1992 году стал членом Парламента Грузии; в 1994 году стал доктором юридических наук. Он активно ведет научную работу, является автором нескольких монографий.

Философами, бóльшей частью, становятся люди талантливые и мечтательные. Михеил Гавашели (Тамазикианти) стал вторым после Генади Гогричиани гебинцем, выбравшим профессией эту сложную науку и достигший значительных успехов. Блестяще окончив факультет философии и курс аспирантуры в ТГУ, он читал лекции в различных вузах, долгое время работал на кафедре философии в политехническом институте и заслужил имя высокообразованного философа и прекрасного лектора. В периодике, особенно в годы всплеска национального движения, часто появлялись его статьи на злободневные темы, где автор с великим знанием и тактом размышлял о философских аспектах происходящих событий. В настоящее времяМихеил Гавашели живет в Москве, но не теряет связи с Грузией. Признанный авторитет в среде грузинских философов, в последние годы попробовал силы в стихотворном жанре, издав посвященные внукам детские книги на грузинском языке: «Азбука с улыбкой» и «Угадай, какой месяц».

Отличный инженер и хозяйственник Анзор Лобджанидзе (Канкалеети) в 70-80-е годы стоял во главе передового в Тбилиси автопроизводства, которое благодаря руководителю продолжает работать и даже расширяться, пережив сложные времена, когда многие предприятия просто закрывались. Анзор Лобджанидзе не забывает и о благотворительности в пользу села.

                                                                           Современный вид села

 Счастлив тот, кто любовь к отечеству может реализовать в конкретных делах. К числу таких людей принадлежит ИагоГогричиани (Чхутеенти), отдающий все силы неустанному служению родному краю и селу. К этому его обязывает лишь собственная воля, так как он не может жить иначе. Открытое им кафе «Геби» на проспекте Агмашенебели в Тбилиси стало местом собраний гебинцев и решения многих злободневных проблем: будь то ремонт дорог и мостов или издание газеты, подготовка к сельскому празднику или снабжение села продовольствием, забота о зарплате учителей или трудоустройстве гебинцев. Более двадцати лет он руководит гебинским обществом и успел сделать много добрых дел на благо Геби – своей святыни.

Летом 1998 года решался вопрос издания номера газеты «Раэо», полностью посвященного Геби. Финансовую поддержку оказали несколько гебинцев, но газета в 24 страницы увидела свет лишь благодаря львиной доле помощи, пришедшей от образованнейшей личности, бизнесмена Тенгиза Гавашели (Хатукеети), который на протяжении многих лет был директором 76-й школы и, как патриот Геби, хорошо осознавал значимость такого начинания.

Большой интерес общественности вызвало появление первой книги писателя ЗурабаЛобджанидзе (Гогниеети). После окончания ТГУ в 1980-х годах он встал на писательскую стезю и уже является автором нескольких книг.

Многогранным талантом и завидным трудолюбием отличается профессор Софико Лобджанидзе (Джаджоенти). Защитив кандидатскую диссертацию по химии, она также окончила Тбилисскую духовную академию, а докторскую диссертацию защитила по педагогике. В настоящее времяСофикоявляетсяпрофессором университета Илии и экспертом «Дома педагога».

Поздней бронзовой и ранней железной эпохам посвятил свой диссертационный труд Николоз Гобеджишвили (Звидукеети), в возрасте 28 лет получив звание академического доктора археологии. Его книга «Взаимное соотношение колхской и кобанской культур» (2014 г.) стала новым словом в исследовании истории Кавказа.

Профессионализм и любовь к родному краю проявил Гиорги Лобджанидзе (Чопеенти), организовав неотложную доврачебную помощь в селах Горной Рача. Живущий в столице заботливый доктор часто посещает Геби и безвозмездно лечит всех, кто нуждается в его помощи.

Борьбе за свободу Грузии отдал жизнь Заза Лобджанидзе (Микутианти), курсантом полицейской академии участвовавший в событиях в Самачабло и отличившийся отвагой. Его траурную панихиду посетил первый президент Грузии З.Гамсахурдиа. При Абхазских событиях погибли Гиви Лобджанидзе (Джотеенти) и Вова Лобджанидзе (Тедореети). Любовь к Отечеству двигала Гелой Гавашели (Тамазикианти), с первых же дней конфликта отважно защищавшим целостность страны в Самачабло.

 Предки Зураба Лобджанидзе давно уехали из Геби, но для него село в истокахРиониостается родным и любимым. Он был директором как руставского «Азоти», так и «Руставцементи», а в настоящее время является председателем совета директоров комбината «Маднеули». Он, как человек большой души, не упускает возможности оказывать Геби безвозмездную помощь: приобрести школьные учебники и инвентарь, подарить новый мощный трактор.

Геби всегда украшали люди нестандартного склада, т. н. «колориты» – люди, полные рыцарства, человеческого тепла и живого юмора. Невозможно представить жизнь гебинца без острословия и балагурства. Каждое кстати сказанное слово навсегда остается в памяти людей, как и наделенные чувством юмора односельчане: Свимона Лобджанидзе (Гогниеети), Свимона и Павле Лобджанидзе (Чопеенти), АлисторГобеджишвили (Габритианти), Гогиа Гавашели (Джагоенти), Васо Лобджанидзе (Джавахианти), Жора Лобджанидзе (Миткутианти), Афрасион Лобджанидзе (Паатианти), Сафара Гавашели (Ниниеети), Миша Лобджанидзе (Мамучианти), Леван Лобджанидзе (Петроенти), Бидзина Лобджанидзе (Чопеенти) и другие. Многих уже нет в живых, но село не забывает их доброты, метких слов и прибауток. Влюбленный в свое село и край Алистор Гобеджишвили часто повторял: «Мой Риони освещает мир!». Известен случай, когда он, не снимая шапки, вошел в кабинет первого секретаря райкома, а на его замечание спокойно ответил: «Я пришел к тебе, а не на панихиду!». Вспоминают, как у известного редким гостеприимством и ценившего добрый пир Васо Лобджанидзеспросили совета, стоит ли дать картофель в обмен на вино, и получили наставление: «Обменяйте хоть на весь погреб (зимний запас) картошки!». Когда оплакивающие Свимону Лобджанидзе женщины, традиционно поручали усопшему передать весточки своим покойникам, Павле слушал их, слушал и наконец в шутку заявил, что они напрасно трудятся – его брат живым не мог и двух-трех слов донести даже до Теврешо, и вряд ли донесет их до того света. Всем известен случай, когда в животноводческой ферме новорожденного теленка подкинули быку и в один голос стали уверять приезжего молодого ветеринара, что отелился бык. Новичок с восторгом оповестил райцентр по телефону о свершившемся чуде; но привыкший к проделкам гебинцев руководитель не растерялся, и лишь посоветовал ему, как можно скорее унести ноги из Геби, пока его не осмеяли еще больше.

Надо полагать, что в Геби молодые люди издревле мерились силами в разных состязаниях: охотились, лазали на скалах, поднимали тяжести, стреляли из лука, устраивали скачки, бросали камни, боролись. Борьба в последнее время стала ведущим видом и даже появилась ее гебинская разновидность – «Бечдабеч» (плечом к плечу). С начала ХХ века сильными борцами считались: Сидона Лобджанидзе (Сванеенти), Григол Гогричиани  (Чхутеенти), АлисторГобеджишвили (Габритианти), Пачиа Лобджанидзе (Паатианти), АкакиЛобджанидзе (Нанукианти), ТатуаГогричиани  (Лечхумелеети), Белиа Гобеджишвили (Харджикоенти) и др. В 1950-60-е годы умелой борьбой отличились: Леван Гобеджишвили (Детуеети), Омар Лобджанидзе (Апшеенти), Рухо Гобеджишвили (Кунчианти), Мурат Гавашели (Хатукеети), Вано Алхидзе и другие. Феноменальными данными обладал Заур Гобеджишвили (Гогеенти), но отказ от интенсивных тренировок не позволил ему  достичь наивысших вершин.

После расширения масштаба спортивных состязаний, многие гебинцы показали себя в разных видах спорта, им мы посвятили отдельные статьи. Наряду с ними отличились: олимпийский и мировой чемпион Давит Гобеджишвили, мировой рекордсмен по тяжелой атлетике Гиорги Лобджанидзе, чемпионСССР Гурам Гобеджишвили, известный тренер по футболу Илиа Лобджанидзе, знаменитый футболист Гоча Гогричиани. Сильным футболистом признан игрок сохумскго «Динамо» – Шота Гобеджишвили (Кунчианти), ставший впоследствии его тренером. В тот же период мастерски играл Зураб Гавашели (Джагоенти), проживающий в Клухоре и участвовавший в северокавказских встречах. В 60-70-х годах с сильнейшими противниками состязался мастер по шахматам Никала Лобджанидзе (Сванеенти), инженер-механик по образованию, успешно работающий как специалист и тренер по шахматам. Он воспитал отличного шахматиста, мастера международного класса Давита Лобджанидзе (Папукелеети), успешно выступавшего как на республиканских, так и международных турнирах.  Заслуженным тренером России и Грузии является мастер спорта Александр Лобджанидзе (Джавахианти), в 60-х годах защищающий честь Тбилисского «Локомотива» и сборной Грузии по регби, а в 1968 году основавший команду регбистов  Нальчика, двукратного чемпиона России. Александрнесколько раз был назван в числе сильнейших регбистов Советского Союза; в 1990 году им была основана команда и в Рустави, ставшая чемпионом Грузии. Несколько раз становился чемпионом Грузии по вольной борьбе Анзор (Омар) Лобджанидзе (Кацелеети). До этого он занял второе место на молодежном первенстве Советского Союза. Чемпионом и рекордсменом Грузии в 70-х годах был мастер спорта по тяжелой атлетике Автандил Лобджанидзе (Нанукианти), но не раскрыл всех потенциальных возможностей, так как поздно приступил к интенсивным тренировкам. Мастером международного класса по вольной борьбе является Анзор Гогричиани (Сагиеети), он многократно побеждал в молодежных турнирах и стал союзным чемпионом в 80-х годах, а во взрослой команде выиграл первенство Грузии и успешно выступал на международных турнирах. Третьим представителем гебинцев в тбилисском «Динамо» после Тенгиза и Гоча Гавашели стал Нугзар Лобджанидзе (Нашоенти), успешно игравший много лет и занявший место в сборной страны. Радуют успехи Николоза Лобджанидзе (Чопеенти), в 1999 году завоевавшего чемпионство по вольной борьбе.

Отдельно стоит остановиться на неоценимых записях, которые оставил нам Гриша Лобджанидзе (Джотеенти). Он с доскональной точностью описывает произошедшие в Геби несколько значительных событий, а также рассказывает о быте  своих предков и семьи. Перед нами оживают люди, традиции, обряды прошлого, добрые и злые деяния. Благодаря его записям можно восстановить возмутительное событие ограбления церкви в 1912 году. Грише было тогда семь лет, но ссылаясь на рассказы очевидцев, он точно и в деталях сообщает о невинно обвиненных и пострадавших людях. Кроме Михелы Гобеджишвили это были: Иасон Гобеджишвили (Бачилеети), Дианоз Гавашели (Тамазикианти) и другие. Также нещадно обличены в записках нечестивцы, совершившие это неслыханное прежде злодеяние. Рассказано в записках и о крестьянине XIX века Китуче Лобджанидзе, убившего любовника жены, и под именем Махара Рехвиашвили укрывшегося от правосудия в глухой деревне Балкарии, где женившись на местной женщине, он дал начало роду Рехаевых. Повествуют записи и о замечательном гебинце Григоле Мамуковиче Гогричиани (Чхутеенти), которого вместе с одним онским евреем при переезде через гору Фаса в 1920 году с целью грабежа убил некий злодей из группы грузинских таможенников. Важно, что этот источник – не простая констатация фактов, но и живое свидетельство оценки их современниками.

      В заключение отметим, что несмотря на все приложенные усилия, оказалось невозможным упомянуть всех гебинцев, так или иначе проявивших себя успехами в разных сферах деятельности. В особенности это касается выходцев из Геби, ведущих свою деятельность на территории России. По объективным причинам: нехватки информации, недоступности к архивным материалам за пределами Грузии, в наше поле зрения не попали значительные представители нашего села. Но хочется выразить надежду, что в наших диаспорах найдутся свежие силы, которые продолжат начатое нами дело. Развитые средства коммуникации, предпочитаемые молодежью, будут во многом способствовать их работе. В таком случае нашим потомкам не придется испытывать того недостатка в письменных источниках, с которым приходится сталкиваться нам при изучении нашей истории. Надеемся, наша книга внесет лепту в достижении столь важной цели.

                                                                Жители села с иконой св. Гиорги

 Приложение

Книга царя Александре об уплате сванами за кровь Джапаридзе

 "… Напали мы, а ваши дяди Твалиа и Иване настигли нас и стали с нами биться. Одолел нас грех, козни дьявольские осилили. После этого стали вы, Джапаридзе Сергис, враждовать с нами, и не стали пускать на поденную работу. Ни в Рача и Лечхуми не пускали на заработки. Семь лет по всей сванской земле не могли мы достать даже, чем причаститься, да и соли не пробовал никто. Когда изнемогли и обессилили, собрались мы и, снарядив четыреста вьючных лошадей, пошли по два человека с каждой лошадью.

Спустившись в Лечхуми, все что имели торгового, продали мы и обменяли. Считали  мы себя ушедшими от беды, и не ожидали худого. Но оказалось, Кучаидзе и Лашхи были приставлены к нам. Когда мы ушли на торговлю, они послали вам гонца. Вы собрали всех рачинцев и пришли в Рехта, что мы никак об этом не узнали. Вы выступили навстречу, а сзади настигли нас Кучаидзе, Лашхи, Инасаридзе и Гареканидзе. Напали вы с двух сторон, перебили нас и истребили. Из восьмисот человек осталось не более четырехсот. Всех людей наших вы поубивали, а четыреста навьюченных вином лошадей,  с грузом отняли.

Кроме этого еще много вреда вы нам нанесли, и ни в какую сторону не могли мы выкрасться на заработки. Не нашли мы силы пробить себе дорогу. Сто сванов через Двалети украдкой ушли на заработки в Кахети. Об уходе вы не прознали, но при возвращении через ту же Двалети, подстерегли нас между Глола и Чиора, захватили и ограбили, отпустив из ста два человека вестниками, остальных же  забрали в плен, и с добычей погнав в Они. Товар вы внесли в казну, а нас, ослабевших да несчастных, заперли в свинарник и гусятник. После Пасхи и до сентября были мы там в плену. Не было другого выхода, как спастись, отдав по одному хорошему доспеху с каждого, дабы спасти обессиленную душу.

Сколько других бед да вражды мы претерпели, не высказать человеческому языку. Двенадцать лет сваны дальше Эцери были взаперти, не находя дороги на заработки или торговлю ни к Самцхе, ни к Кахети, ни к Гурии. И собрались мы виднейшие из сванов, и учинили посольство. Прибыв в Эцери, упросили Ручагиани и Дадешкелиани направиться к Дадиани. Отослав девять мулов, обратились мы с просьбой к Дадиани Мамиа, ходатайствовать перед  царем царей хозяйном Александре, и рассудить нас.

Да  благословит Господь хозяйна Дадиани, пославшего Чкондидели, чтобы упросить царя Александре, рассудить и простить господина Дадиани. И повелел царь царей Александре: Нет у меня в Рача князя, равного Джапаридзе; и  если заплатят сваны за кровь Джапаридзе, то будет им   дорога, и защита от Джапаридзе, иначе не решу я дела Джапаридзе,  Джапаридзе были убиты напрасно. Сильно могучи мужья Джапаридзе, и с ними потеряю я всю Рача и Лечхуми. И если решат это дело с Джапаридзе. Созови их ко двору, да как будет лучше и должно, пусть решат и Джапаридзе, тогда и примирю.

Тем часом, по прошествии времени, прибыли мы, виднейшие из сванов, к Дадиани и выехали во главе с самим господином Дадиани. Пришли в Гегути. Стали разбираться, и потребовали с нас Джапаридзе плату. Воссели: сам царь царей Александре и господин Дадиани Мамиа, Палавандишвили Зуиад, Чиладзе Ломкац, Эристави Кахабер, Амиреджиби Рамин и Палавандишвили Палаванд. Сделали запрос и заставили Джапаридзе принести грамоту, и оказалось, безмерно большая кровь и плата была писана. На это сделали подсчет, и (. . . ) оказалось, сто человек были убиты Джапаридзе и много другого зла было сотворено сванам от Джапаридзе; положили мы грамоту сванам, и они заплатили.

И заставили отдать село и крепость в Лашхети, девять семей человек в Хериа, один небольшой монастырь святого Гиорги с шестнадцатью крестами и иконами, Евангелием и Пророками, Типиконом и Студитом.

Помимо этого, отдали мы у края Осетии в Мтиулетском Хидуре двадцать крестьян, одну хорошую крепость, два монастыря и один монастырь Архангелов с большим куполом с двумя большими золотыми иконами и серебряным паникадилом, и с монастырскими книгами – Триодью цветной, Евангелием, Апостолом, Пророками, Метафрастом, Псалтирью, Толкованием Псалтири, Толкованием Евангелия, и с настоятелем, имеющим право носить палицу…; второй большой сионский монастырь Саджанского святого Гиорги, и с ним тридцать два крестов и икон, и  полностью монастырскими книгами, и с господским протоиереем; две семьи                                                                                                 человек при  настоятеле и восемь семей человек при протоиерее.

Помимо того, в том же Хидури – одного дворянина Сосагидзе, со своей крепостью, с двенадцатью семьями человек.

Еще – в Мтиулети крепость и деревню (Б)рили. Двадцать четыре семьи человек, одну церковь, полностью украшенную пятнадцатью драгоценными иконами и книгами.

В Теварешо шестнадцать семей человек и другую крепость, и Аришидзе Ломи со своей крепостью, с сорока семьями человек.

В Зед-Калаки хорошую господскую купольную церковь Распятия с украшенным жемчугом и драгоценными каменьями епископским омофором, подобающим епископу и его храму, полную таких же книг, со ста семьями человек.

А в Геби – двух дворян Гигашвили со своей крепостью и семьюдесятью двумя семьями человек.

В Шода – церковь святого Гиогри и деревню, двадцать пять семей человек.

В Чиора – хорошую церковь, крепость и деревню, – церковь с хорошими крестами и иконами, двадцать пять крестьян.

Другие входящие в Геби деревни.

В Джумла – четыреста семей человек.

            Три других соколиных ежедневных местностей охотничьих: Саджихве, Зопхито, Киртишо, Эден, Гилоина, истоки Риони, другие места охоты на серн.

Помимо того, триста легких пеших и верховых доспехов. Триста предметов серебряной посуды: кувшинов и тарелок, подносов и кубков, серебряный таз, кувшин для воды, краденых у царя кахов.

Помимо того, триста больших и легких кастрюль, триста мулов, триста хороших жеребцов.

И все же не смогли с вами рассчитаться, все вам было мало. Потому, что в Сванети не было равного вам человека, всем сваны дальше Эцери взяли на себя оброк, весь Мулахи и входящие в Мулахи, весь Латари и входящие в Латари, весь Ушкули и входящие в Ушкули.

Еще скажем, что выше Глола, за Цена, до Осетии, полностью община Мтиулети, с прилегающими горами, долами, церквями, водами, мельницами, рыбными и охотничьими угодьями, полями, покосами, и окрестными прилегающими искомыми и неискомыми, со всем принадлежащим, да будет обиталищем и вотчиной вам,  Джапаридзе Саргису, Абесалому и Вамику. Нарушивший и изменивший это,  да будет проклят и в этом и в следующем веке, в обеих жизнях. От общины ли, от оброка ли, пока будет поминаться Сванети, или пребудет и будет поминаться фамилия Джапаридзе,  всякий изменивший или нарушивший,  да будет изменен от христианской веры и наказан Отцом, и Сыном и Святым Духом. Впредь да будет вам жилой вотчиной верх Чидроти,и  верх Глолы, за Сванети, до Осетии, полностью Мтиулети с четырьмя сотнями дворян, крестьян. Все сваны до Эцери будут платить вам оброк. Да благословит вас Бог, как подобает родне убиенного. Если кто будет покушаться на вашу собственность на Мтиулети ли, на оброк ли,  слово и ответ перед ним будем держать мы, все сваны.

Помимо того, для поминок преподносим вам триста  откормленных быков,  тысячу овец и триста литров [древняя мера веса] свечей.

Написана сия книга короникона [древнегрузинское летоисчисление] Р(Ж) и одного, рукой многогрешного Палаванда Палавандишвили. Являюсь  также свидетелем сего дела."

Топонимы

А

Абаиа Фари – пастбище в Зехенери.

Адигела Кваишури – пастбище между Геби и Теврешо.

Акавана – пастбище в Грджама.

Алекси Чала – пастбище близ Геби.

Алилеури – земледельческое поле на окраине села.

Алхиее Фари – сенокос в Шода.

Амиранее Сатиби – сенокос в Грджама.

Амиранее Фареби – сенокос в Санарцхе.

Анеули – земледельческое поле близ села.

Аришидзе – место прежнего жилища дворян Аришидзе.

Асарбени Холи – крутой подъем по дороге к Шода.

Афшуки Чала – прибрежная долина р. Риони вдоль Зопхито.

Ахалфарука – лесистый сенокос.

Б

Бадела Кана – пастбище близ села.

Багитави – альпийский сенокос в Штала.

Бато Фари – сенокос в Шода.

Баинчара – сенокос и пастбище с летними стоянками на левом берегу Чвешури, напротив Гона.

Балиджоги  – пастбище близ Теврешо.

Баракона Кана – сенокос близ Санарцхе.

Бараконее Сатиби – сенокос  в Санарцхе.

Бартузели – пастбище в ущелье р. Бартузели Ру.

 Баца Чала – пастбище в долине Чвешури.

Бачилее Гора – пастбище и сенокос близ Гона.

Бегитави – место сборищ (санахшо) в Патара Геби.

Белдуха – склон горы Шода.

Берали – сенокос и пастбище с летними стоянками на левом берегу    р. Берали Ру, близ Теврешо.

Берукиан Фари – пастбище в Шода.

Ботоша Натехи – сенокос в долине р. Зопхитури.

Бодзалфари – сенокос.

Бохее Фари – сенокос в Шода.

Брили – большой культурный центр эпохи бронзы на межводной террасе рек Риони и Зопхитури, в 10-ти км от Геби. В настоящее время – сенокосы и пастбища с летними стоянками.

Брилизургсукани – обратная сторона Брильского Хребта, левобережье Риони, лесистая местность.

Брма Ру – местность по дороге в Шода, лесистое ущелье.

Брткели Фари – сенокос в Шода.

Буаква – местность в ущелье р. Зопхитури.

Будзгори – гора и вершина хребта Шода-Кедела.

В

Ваке – земледельческое поле на окраине села.

Вакешошети – земледельческое поле в Шошети.

Вакитави – пастбище близ села.

Вардигорита – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Вацицвера – пастбище и гора в Мухамеши.

Вацицвери – высокая гора в истоках Риони, граница между Рача и Сванети.

Велеби – земледельческое поле с летними стоянками в ущелье р. Чвешури, в 3-х км от Геби.

Велигдзела – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Велимбила – сенокос на склоне хребта Сакаура.

Велигеле – пастбище в Мухамеши.

Велори – сенокос в ущелье Кваишури.

Верхвналиани – лесистый сенокос в Штала.

Ведзееби – скалистая местность с минеральными источниками в Чанчахи, в ущелье р. Чвешури.

Ведзигора – сенокос в ущелье р. Чвешури.

Ведзитави – местность в Чанчахи.

Ведзифари – сенокос ущелье р. Зопхитури.

Ведзикана – сенокос в Гогасатиба, прилегающий к минеральным источникам.

Ведзичала – долина Риони в Геби, у минеральных источников.

Виратке – лесистая покатая местность близ села.

Вицрофари – лесистый сенокос в Шода.

Г

Гагниеетеулеби – пастбище и сенокос близ Брили.

Гадареула – окрестности р. Гадареула по дороге к Гориболо.

Гадасасвлели – перевал, связующий ущелья Сеисури и Сакаура.

Гадмосахедава – лесистая местность по дороге в Зехниери.

Ганеби – местность, прилегающая к Шода, где проходит дорога.

Гасавали – сенокос в Щтала.

Гасахвиели – лесистый сенокос близ Геби.

Гверда – пастбище и сенокос близ Геби.

Гивеен Кана –  пастбище и сенокос у Гориболо.

Глахуа Сатиби – сенокос в Штала.

Гловина – гористая местность в истоках Риони.

Гобеджа Геле – лесистая местность близ Геби.

Гогасатиба – большой сенокос на западе и выше Гона.

Гогахи Кана – земледельческое поле на окраине села.

Гогеен Чала – земледельческое поле в селе, на правом берегу Риони.

Гогеен Пареби – сенокос в Грджама.

Гогниее Ахоеби – пастбище близ Гона.

Гогричиани Натехеби – сенокос и пастбище по дороге к Гориболо.

Гогричеулеби – пастбище и сенокос в Теврешо.

Гона – поселок с земледельческими полями и сенокосами на правом берегу р. Чвешури, в 7-и км от Геби.

Горгасахо – пастбище и земледельческие поля  близ Геби.

Гореби – большое пастбище с летними стоянками на западе и выше Гона.

Гориа – прилегающее к селу пастбище.

Гориболо – глубокая котловина у устья рек Риони и Лухуми в 18- ти км от  Геби. Значительный стратегический объект в истории Геби. Здесь были расположены также животноводческая                 ферма и туристическая база. В настоящее время – сенокос и пастбище.

 Гормани –  Прежде полностью служило земледельческим полем, в настоящее время ее часть занимает новый район села.

Гото Натехи – пастбище и сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Гулбагари – местность в селе.

Гургвлеби – пастбище в Шода.

Г * (горловое)

Геджоен Чала – пастбище близ села.

Голее Кана – пастбище по дороге к Дидгеле.

Грмагеле – сенокос.

Грджама – большой сенокос  в истоках р. Коднарула, на левом берегу р. Чвешури, в 9-10 км от Геби.

Гургула – земледельческое поле близ села.

Д

Дабали Гургвлеби – пастбище в Шода.

Давита Фари – сенокос в Штала.

Давита Геле – лесистая лощина в ущелье р. Чвешури.

Давитиахо – лесистое пастбище близ села.

Датвисацумпара – сенокос.

Датвели Кана – лесистая пашня в Цлу, близ села.

Дегцихе – территория, прилегающая к прежнему месту жительства Аришидзе близ села.

Дедабера – местность близ села.

Дедахвтиса – окрестности башни Дедахвтиса.

Девисакарцхула – местность по дороге к Зехениери.

Девриша – местность в ущелье р. Зопхитури.

Детуее Акавана – сенокос в Грджама.

Детуее Фареби – сенокос в Грджама.

Детуее Кило – сенокос в Грджама.

Детуее Фареби – сенокос в Домбура.

Дидвели  – сенокос в Штала

Дидвели Чала – лесистый сенокос в Штала.

Дидзопхито – пастбище с летними стоянками в ущелье р. Зопхитури.

Диди Таниси  – так прежде называлась вершина Лабо.

Дидиса Холитави – местность близ Зопхито.

Дидкарта – пастбище с летними стоянками в ущелье верховьях р. Квашаура.

Дидгеле – сенокос в истоках р. Дидгели Ру, за р. Хопито.

Дидкана –  пастбище в ущелье р. Зопхитури.

Дидхопито – прежде земледельческое поле, а теперь – сенокос на правом берегу Риони, напротив Брили.

Домба – высокая скалистая гора и ледник, истоки р. Домбурула.

Домбура – пастбище в ущелье р. Домбурула.

Домела Чала – сенокос и пастбище близ Дидхопито.

Думелаури – земледельческое поле в окрестности села.

Дж*

Джагоен Натехеби – сенокосы и  пастбища близ Гона.

Джавахиан Канеби – сенокосы и пастбища в Гона.

Джамата Геле – пастбище в истоках Риони.

Джаханики Геле – лесистая лощина в Гогасатиба.

Джаджо Геле - лесистая лощина в Фицарееби.

Джваретеби – земледельческие поля.

Джваригори – сенокос в в ущелье р. Кваишури.

Джварикана – квартал в центре Села.

Джирхаликанееби – сенокосы и пастбища близ Брили.

Джоджохета – покатая лесистая местность близ села, в ущелье р. Чвешури.

Дз*

Дзвири – сенокосы близ Тетри.

З

Заданеури – сенокос в долине Чвешури, в 6-7 км от Геби.

Заданури Фехеби – пастбище и сенокос у подножья Заданеури.

Закариа Чрдили  – сенокос.

Зеда Чвешо – историческая деревня близ Гона, в настоящее время – малое   селение с земледельческими и сенокосными полями и пастбищами.

Зеда Цкалшо – пастбище близ села.

Зеда Чалееби – селение на окраине Геби.

Зенубнеби – земледельческое поле близ села.

Зехениери – большой сенокос на правом берегу Риони, близ Геби, ущелье р. Зехениери Ру, у подножья хребта Шода-Кедела.

Звиадее Натехеби – пастбище и сенокос по дороге к Гориболо.

Звидукее Гора – сенокос в Гогасатиба.

Звидукее Фари – сенокос в Штала.

Звидукее Вели  – прежде земледельческое поле, теперь сенокос в Тетри, близ Теврешо.

Зорфаса – подножья горы Фаса.

Зопхито – пастбища и сенокосы c летними стоянками в долине р. Зопхитури, в 15-16 км от Геби.

Зопхито Гора – большой сенокос в горах Зопхито.

Зудали – сенокос на правобережье Риони, напротив Теврешо.

И

Иасаварди – гора на хребте Шода-Кедела.

Ивана Фари – сенокос в Зехениери.

Иване Натехи – сенокос близ Теврешо.

Иване Кана – пастбище близ Гона.

Ионее Теулеби – сенокос  в Санарцхе

Ионее Геле – лесистый сенокос в долине Чвешури.

К

Каисарето – пастбище близ села.

Каисарето Фехеби – пастбище.

Камбечиан Гора – сенокос в Гогасатиба.

Камбечиан Фари – сенокос в Штала.

Канкалее Фари – сенокос в Шода

Канкалее Геле – лесистый сенокос в Штала.

Кароби – скалистая высокая гора в Чанчахи.

Кароби Кеди – высокий и длинный хребет в Киртишо.

Катитава – земледельческое поле в Гормани.

Като Кана – сенокос близ Гона.

Кациа Натехи - сенокос близ Теврешо.

Кваишури – пастбище близ Геби,  верховья р. Кваишури.

Кверехисеули – сенокос на косогоре в Штала.

Квертетро – земледельческое поле в Мзиса, близ Геби.

Кверцхеули – земледельческое поле и пастбище на окраине села.

Квиросатиба – пастбище близ Шода.

Кило – перевал, соединяющий  Штала с Ноцра.

Килофари – сенокос в Грджама.

Киртишо – гора и ледник у истоков р. Чвешури, упирающийся в Кавказский Хребет.

Кирци Холи – крутой подъем по дороге в Сакаура.

Кирджама – сенокос.

Кодиболо – месность в Шода.

Кодитави – сенокос в Штала.

Кодисадгома – сенокос в долине Зопхитури.

Кодидзири – сенокос и пастбище близ Геби.

Коднара – малое селение с летними стоянками на левом берегу

р. Чвешури, напротив Гона.

Кодунееби – скалистая местность по дороге в Теврешо.

Коркота Геле – местность близ Гориболо.

Котеен Кана – сенокос в Штала.

Кохиа Ахо – пастбище с летними стоянками близ Шода.

Кунтулиа Сатиби – сенокос в Штала.

Кунчиан Акавана  – сенокос в Грджама.

Кунчиан Кило  – сенокос в Грджама.

Кунчиан Солури – лесистый сенокос в Цлу.

Кунчиан Цлу – лесистая лощина в Цлу.

Кунчула -– сенокос близ Дидхопито.

К * (мягкое)

Кабаба – сенокос у истока р. Берали Ру.

Калаки Хиди – мост между Патара и Диди Геби и его окрестности.

Карапеби – скалистая высокая гора в истоках Риони.

Каджикала – высокая гора на хребте Шода-Кедела.

Кеди – высокий хребет вдоль р. Чвешури близ Геби.

Кето Гора – пастбище близ села.

Кехсурее кели – сенокос в Хопито.

Кваби  – пещера и ее окрестности в Шода.

Квабичала – лесистое пастбище.

Квабнари – сенокос в Штала.

Квабнари Чала - сенокос в Штала.

Квабуна – пещера под большим камнем и ее окрестности в Штала.

Квакаци – скала и ее окрестности в Гореби.

Квафтатана – огромный гранитный валун и его окрестности на дороге в Чвешури лесистая лощина близ села.

Квацихура – пастбище близ Гона.

Кведаришо – левобережье Риони в селе.

Кведа Чвешо – земледельческие поля и сенокосы с пастбищами в долине

р. Чвешури с летними стоянками.

Кведа Цкалшо – пастбище на окраине села.

Кведа Чалеби – район села.

Китуее Чала – пастбище близ села.

Корибуде – лесистая местность близ села.

Кута Ахо – пастбище.

Кутаква – местность в ущелье Зопхитури.

Кучогора – пастбище близ Теврешо.

К*(горловое)

Каиа – сенокос у истоков Берали Ру.

Какабеги – местность в селе.

Кацилее Тетри – сенокос в Тетри.

Кацуна Натехи – сенокос близ Хопито.

Кацунее Сатибеби – сенокосы и пастбища в Гона.

Киаришо – лесистая местность восточнее Геби.

Киаришо Чала –  роща Риони у Киаришо.

Крута - пастбище на окраине села.

Л

Латквеши – земледельческое поле на окраине села.

Латкишора – прилегающие к р. Латкишора местности.

Лалуа Фари – сенокос в Шода.

Лакаша – сенокос севернее Геби.

Ладжаето – земледельческое поле.

Левана Надгоми – сенокос в верховьях долины Риони.

Лекнари – лесистая местность в Джваригори.

Лекнари – лесистое земледельческое поле близ села.

Лорго – один из кварталов села.

Лухуми – сенокосная гора в верховьях Риони.

Лухумис Гора – высокая гора в Лухуми.

М

Магдана Кана – пастбище близ села.

Маинджа – пастбище в горах Сеисури.

Маинджееби – пастбище.

Мамучиан Чала – пастбище близ села.

Марадеули – земледельческое поле близ села.

Мартиа Геле – сенокос в долине р. Зопхитури.

Маро Сатомиа – местность в долине р. Зопхитури.

Максос Самачечуре - сенокос.

Магали Гургвлеби – сенокос и пастбище в Шода.

Махеулеби – земледельческое поле.

Мецкера – пастбище в Мухамеши.

Мзиса – земледельческое поле близ села.

Мзиури Эдена – высокая гора и ледник в истоках Риони.

Мзиури Санарцхе – сенокос в Санарцхе.

Мтаварангелози – окрестности церкви Мтаварангелози в Гона.

Мти Гза – дорога из Гона в Гогасатиба и ее окрестности.

Микела Фари – сенокос в Шода.

Моедани – равнинный сенокос в Штала.

Мосацади – местность в Теврешо.

Мосакари – сенокос в Штала.

Мосачирави – скалистая местность в Чанчахи.

Моцхнариани – лесистая местность в Хопито.

Моцхнариани – лесистая местность в Мухамеши.

Мусхура – сенокос в долине Риони.

Мухамеши – сенокосы и пастбища с летними стоянками южнее Геби, упирающиеся в Шода-Кедела, граничащие с запада с  Шода.

Мухамешури  – окрестности р. Мухамешури.

Мчедлиан Фареби – сенокос в Штала.

Н

Набосли – пастбище с летними стоянками на правобережье р. Чвешури, в 2-х км от Гона.

Надира Тке – лесистая пологая лощина в ущелье р. Чвешури.

Надира Кана – сенокос в ущелье р. Чвешури.

Накаловара – земледельческое поле близ села.

Намецхвреви – сенокос в Штала.

Намчедури – местность в Чанчахи.

Нанукиан геле – лесистая лощина в в ущелье р. Чвешури.

Наомари – сенокос в Штала.

Наомари Фареби – пологие сенокосы в Наомари.

Наповара – сенокос в ущелье р. Берали Ру.

Нафетвара – местность на окраине села.

Нагвареви – в настоящее время – один из кварталов села.

Накверави – земледельческое поле близ села.

Накверавеби – местность близ села.

Накури – квартал села, где по преданию образовалась гора от ушей, отрезанных у напавших и истребленных балкарцев («кури» – ухо).

Нацоен Канеби – сенокос и пастбище близ села.

Нахергулеви – сенокос близ Гона.

Нахомарето – земледельческое поле.

Нигвзнара – сенокос близ Штала.

Нико Натехи – сенокос и пастбище близ Гона.

Нинеен Гора – сенокос в Гогасатиба.

Нинеен Канеби – прежде земледельческие поля, теперь – сенокос и пастбище в Гона.

Нино Натехи – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

О

Отукее Солури  – сенокос в Грджама.

Отхазиара – пастбище близ Геби.

Орбети Чала – ущелье Риони у Орбети.

Орбодзали Геле – лесистая лощина в  ущелье р. Чвешури.

Оргобе – сенокос в в ущелье р. Зопхитури.

П

Пантоилее Сатиби – сенокос в Санарцхе.

Паписеулеби – земледельческие поля.

Патара Зопхито – сенокосы и пастбища с летними стоянками в ущелье р. Зопхитури.

Патара Таниси – высокая вершина близ Лабо.

Патара Карата – пастбище с летними стоянками.

Патара Санарцхе – сенокос в Санарцхе.

Патара Геби – часть Геби, лежащая на правом берегу Геби.

Патара Хопито – сенокос и пастбище с летними стоянками.

Понтикеби – сенокос и пастбище в ущелье р. Чвешури.

Р

Рехеби – высокая гора в истоках р. Кваишури.

Рубодзала – сенокос и пастбище в ущелье р. Рубодзала.

Рутави – сенокос и пастбище севернее Геби.

С

Саарциве – местность в истоках Риони.

Саарцивидзири – пастбище с летними стоянками в ущелье р. Зопхитури.

Сабажни Геле – пастбище в Санарцхе.

Сабелее Сатиби – сенокос в Грджама.

Сабугето – местность близ села.

Сагеби – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Сагебоеби  – верховья р. Шихори.

Сагваро Кана – пастбище близ села.

Сагиее Чала – пастбище близ села.

Сагоргинде – скалистая местность в Чанчахи.

Садатве – сенокос и пастбище в Зудали.

Сатоме – сенокос и пастбище в Кодидзири.

Сатхеура – молельня на правом берегу Риони, напротив Хопито.

Сакарцхула – местность близ села.

Сакаура – пастбище с летними стоянками в истоках р. Сакаура.

Сакециа – сенокос в ущелье р. Чвешури.

Саквериа – местность на дороге в Сахаро, близ Теврешо.

Сакаве Фари – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Салати Фари – сенокос на косогоре близ Теврешо.

Салашкро – один из кварталов села.

Самачечуре Фари – сенокос в Зехениери.

Самброле – лесистая местность в Шода.

Самброле Холеби – лесистые местности в Шода.

Самзери Цвери – вершина горы Лабо.

Самицалебо – сенокос в ущелье р. Кваишури.

Самдзевле – сенокос близ Теврешо.

Самцвадиа – местность близ Хопито.

Самчнаве – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Санарцхе – сенокос на левом берегу р. Чвешури, в 3-4 км от Гона.

Сажрунети – гора рядом с Киртишо.

Сарачо Гадасасвлели – перевал из Шода в горы Уцера.

Сартклуани – местность в Киртишо.

Сасвано Гора – большой сенокос в истоках Риони.

Сасулиа – лесистая лощина близ Велеби.

Сакдари Эна – пашня, прилегающая к старой церкви в Шода, прежде принадлежащая ей.

Сашвеби – сенокос в  ущелье р. Зопхитури.

Сацило Фари – сенокос в ущелье р. Зопхитури.

Садзаглиа – 1. лесистая лощина близ Штала, 2. местность в ущелье р. Зопхитури.

Сацисквило – пастбище близ Гореби.

Сацумпара – сенокос в Штала.

Сацкветела – пастбище близ Гона.

Сачеделишошети – местность близ Геби.

Сачинкао – местность близ Теврешо.

Сахаро – сенокос у истоков р. Форхишули.

Сахизно – сенокос в ущелье р. Берали Ру.

Сахрекило – сенокос в Зехениери.

Сахуле Кеди – сенокос у истоков Риони.

Саджвариа – молельня близ Велеби.

Саджваребо – земледельческое поле близ села.

Саджихве – скалистая гора в Шода.

Саджихвееби – скалистая гора на главном хребте Кавказа.

Саджихве Фареби – местность в Шода.

Сеисури – большое пастбище в долине р. Сеисури.

Солонгруана – пастбище в Сакаура.

Софела – древнее сельбище в Теврешо.

Спило Фари – сенокос в Гогасатиба.

Т

Табаура – земледельческое поле близ села.

Талахианеби – местность близ Шода.

Тбатани – окрестности озер в Шода.

Тихартула – сенокосное поле у истоков р. Джиджишори.

*Т (мягкое)

Тазишвили – сенокос и пастбище с летними стоянками на правом берегу Риони, близ Хопито.

Татарсахли – сенокосы и земледельческие поля между Геби и Теврешо.

Теврешо – историческая деревня в 5-ти км от Геби, в настоящее время –    малое селение с земледельческими и сенокосными полями и пастбищами.

Теврешо Ваке – равнинная местность в Теврешо, в нижнем течении  р. Форхишули.

Тетри – продолжение Теврешо, сенокосы и пастбища.

Тетреби – сенокос в Тетри.

Тека Баинчара – пастбище и сенокос в Баинчара.

Тишеби – местность близ села.

У

Убиеби – сенокос и пастбище близ Гона.

Ували – местность в ущелье Зопхитури.

Удзилбедо – сенокос в Штала.

Ф

Фаса – истоки Риони.

Фасис Мта – горная вершина.

Фасис Угелтехили  – перевал, связующий Рача с Балкарией.

Фацхеури – сенокос и пастбище на правом берегу Риони, близ Хопито.

Фицарееби – лесистая покатая местность в ущелье р. Чвешури, в 3-х км от Геби.

Фицрихула – сенокос на дороге к Гориболо.

Форхието – пастбище близ села.

Х

Хатукее Гора – сенокос и пастбище близ Гона.

Хантаки – лесистая лощина близ села.

Хениера – местность в селе.

Хваргули – нижнее течение р. Хваргули.

Хвардзахети – сенокос близ Санарцхе.

Хврелието – пастбище с летними стоянками в ущелье р. Берали Ру.

Хирхи – гористая местность в истоках р. Зопхитури.

Холеби – щебенистый  сухой овраг севернее села.

Ц

Цалугела – пастбище близ села.

Цецони – сенокос в Штала.

Цицика Геле – лесистая лощина на дороге в Штала.

Цихиа – местность в Чанчахи.

Цихикари – старый квартал села.

Цомаре Ру – местность у Зехениери.

Цхени Зургукееби – местность в Шода.

Ц * (твердое)

Цителакели – земледельческое поле и пастбище близ села.

Цителдзири – скалистая гора на Кавказском Хребте.

Цинчала – ущелье Риони близ Теврешо.

Цихварга – сенокос в Штала.

Цкнелети – сенокос в ущелье Зопхитури.

Цкнелети Гора – сенокос в Цкнелети.

Цлу – большой лес на косогоре близ села, вдоль р. Чвешури.

Цоха – пастбище близ села.

Цкалташуа – сенокос в Грджама.

Цкалшо – пастбище близ села.

Цкаротана – местность близ села.

Цкарофреби  – сенокос в долине Зопхитури.

Ч

Чабалаха – высокая скала в Шода.

Чалеетеула – сенокос.

Чвешо – историческое село в долине Чвешури; в настоящее время – земледельческие и сенокосные поля, пастбища с летними стоянками.

Чдилеби – 1.. сенокос  в Зехениери. 2. местность в Шода.

Чдили – местность в Мухамеши.

Чдили Эдена – высокая гора и ледник в истоках Риони.

Чдилтетри – сенокос в Тетри.

Чдилсанарцхе – сенокос в Санарцхе.

Чдилквабнари – сенокос в Штала.

Чопеен Кели – сенокос у Хопито.

Чофала Чала – роща р. Чвешури близ Геби.

Чухтуна – горная местность в долине р. Зопхитури.

Чхутеен Чала – земледельческие поля близ села.

Ч*  (твердое)

Чала – роща между рек Мухамешури и Шодури.

Чалееби – левобережье Риони у села, один из кварталов села.

Чанчахи – глубокая котловина у притока р. Чвешури с р. Домбурула, пастбища с летними стоянками.

Чанчахи Чари – болотистая местность в Чанчахи.

Чареби – болотистая местность по дороге в Шода.

Чарикваби – пастбище у истоков Риони.

Чарукееби – сенокос.

Чорофа – пастбище на горе Шода.

Чкорналиани – пастбище близ Гона.

Чкорналиани Ахо – сенокос.

Чкорналиани Геле – лесистая местность.

Ш

Шави Клде – скалистая гора в Киртишо.

Шавцкаро Гора – высокогорное пастбище на хребте Шода-Кедела.

Шаликиан Цлу – лесистая лощина в Цлу.

Шалоен Акавана – сенокос в Грджама.

Шталикалта – сенокос и пастбище на дороге к Штала.

Шиука Бослитави – сенокос и пастбище близ Гона.

Шиука Чала – пастбище с летними стоянками на правом берегу Риони у Дидхофито.

Шихора – пастбище близ села.

Шода – историческая деревня южнее Геби, высоко в горах, у подножья хребта Шода-Кедела. В настоящее время – земледельческие и сенокосные поля, пастбища с летними стоянками.

Шода-Кедела – ответвление Главного Кавказского Хребта от запада на восток.

Шодури – окрестности р. Шодури.

Шодуричала – рощи в нижнем течении р. Шодури.

Шоми – роща р. Чвешури у Шошети.

Шошети – историческая местность с древними могильниками в ущелье р. Чвешури, в 2-х км от Геби; в настоящее время – земледельческие и сенокосные поля, пастбища с летними стоянками.

Шошита Гора – сенокос в Грджама.

Шуа Гза – местность на дороге в Шода.

Шуа Хопито – сенокос в Хопито.

Э

Эдена – высокая гора и ледник в истоках Риони.

Эрмелее Гора – сенокос в Гогасатиба.

Эрмелее Фари – сенокос в Штала.